Андрей Величко

– Да, господин канцлер, – продолжил тем временем полковник, – разрешите воспользоваться вашим любезным согласием помочь мне в уяснении некоторых тонкостей русского языка? Вот, сейчас (экс-чукча достал записную книжку)… совершенно непонятный мне момент. Я правильно понимаю, что «пи…то» – это хорошо, а «х…во» – плохо? – Вы абсолютно правы, – кивнул я. – Но почему же тогда «ох…иельно» – это лучше, чем «пи…то», а «п…ец» – много хуже, чем «х…во»? – Это вы наткнулись на иллюстрацию того, что русский народ владеет философией чуть ли не с рождения, – пояснил я, – и ваш первый пример – это результат осмысления им закона отрицания отрицания, а второй – перехода количественных изменений в качественные. В общем, если вы попытаетесь это понять, приготовьтесь потратить несколько лет жизни. Лучше просто запомнить, по-моему.

А задумался я об этом впервые давно, во времена первого детства. Учительница русского языка сообщила нам, ученикам, что прилагательные, образованные от существительных, пишутся с одним «н». Исключений всего три, и их надо просто запомнить – стеклянный, оловянный, деревянный. Я тогда впал в недоумение. Как же так? Ведь слово «ох…нный» совершенно явно образовано от существительного, и в нем даже на слух две буквы «н». Так что же получается, этих исключений все-таки четыре? А может, больше?

Есть ведь разновидность двигателя, которую не так уж страшно засветить – это двухтактный калильный на спиртовом топливе. По такому принципу в двадцать первом веке работает большинство авиамодельных моторчиков, но перспектив развития у данной схемы нет. И подходящая разновидность летательных аппаратов тяжелее воздуха тоже имеется!