Список Магницкого, или Дети во сне не умирают

«У нас на скорой помощи главное было не торопиться: кто отойдет, тот отойдет; кто выживет, тот выживет!»

У О. В. с утреца повесился больной Масаев. Спина распростертого хладного трупа его явилась моим заспанным очам в разверстых дверях каменного мешка Кошкиного дома. Бурый кал ромбиком торчал меж робко волосатых ягодиц. Уж не его ли материла вчера медсестра Любовь Станиславовна на утреннем обходе? Не ему ли обещала веревку? Ему хватило простыни…

Заказали мебель. Начмед взял семь стульев, семь – начальник ПБ, семь – замначальника ПБ. Простым врачам – ни одного.

На пятом этаже принимаю больных, сидя на крае стола. Входит «качающая права» женщина: те лекарства мне нужны да вот эти. Спрашиваю: «Почему я, разговаривая с вами, сижу на столе?» Она, душевнобольная, сама сидит на одном из строенных стульев из актового зала: «Мне тоже сначала показалось странным, что вы, доктор, сидите на столе. Но потом я к своему…» Я с горечью: «Здесь стульев нет, а вы каких-то экзотических препаратов захотели, которые вам в ПНД по месту жительства выписывали!»

На третьем этаже в помещении для приема больных – ни столов, ни стульев. Получается, у каждого из трех начальников по семь жоп, а нам – беседовать с больными в коридорах у стены, через решетку камеры, когда другие больные слушают душевные тонкости больного, врачу исповедующегося!

Начальник тюрьмы Теликов при сдаче мною дежурства в присутствии фельдшера Сборки и ДПНСИ: «Лучше всего больных с демонстрационно-шантажным поведением лечит РП-73». – «Что это?» – «Резиновая палка!»

Гордеева и Алексин час уговаривали меня фальсифицировать истории болезни: люди поправились к 20-му числу и заполнять выписной эпикриз 20-го, но ставить 23-е, ближе к этапу, «чтобы не было длинного срока между выпиской и реальным уходом, а то они после выписки у нас без согласия сидят». Отказывался делать подлог, мотивируя… суммарной зарплатой в 20 тысяч рублей. Материальный предлог понимаем, о чести и достоинстве – говорить впустую.