«Княгиня Ольга. Волки Карачуна» adlı səsli kitabdan sitatlar, səhifə 2
но… род человеческий угас бы еще в дремучие веки, если бы девушки боялись чужих парней. А ведь наоборот: чем непривычнее, тем сильнее влечет.
Каждая сага начинается с перечисления предков и родичей героя. И не потому, что сказитель зануда, а потому что заводить рассказ без этого – все равно что пускаться в долгий путь, не открыв дверь дома. Твои предки – это то, на что ты можешь притязать и куда стремиться; твои родичи – то, на что ты можешь рассчитывать и чего опасаться. Не знать рода своего нового знакомого – значит быть в полном неведении насчет того, чего он желает, на что имеет право и почему идет именно в эту сторону. А уж если делят наследство, то без знания предков в наибольшем числе колен требовать чего-то и вовсе неприлично.
...Вожак вел под уздцы серую лошадь. В седле сидела женщина – молодая, в куньей шубе, покрытой красной шерстью, с белым убрусом на головое, поверх которого был наброшен большой серый платок. Ее лицо выглядело бледным и утомленным, но тем не менее было очень красиво и хранило величавое, гордое выражение. У Ведомы мелькнула мысль: наверное, именно так выглядит богиня Солонь, когда в конце зимы ее освобождают из плена снеговых туч и злые косматые синцы принуждены бывают отдать назад свою добычу…
– Не говори мне, – добавила Ведьма-рагана, будто услышав ее мысли. – Ответь себе. Кто ты? Ты – дочь отца-варяга и матери-смолянки. Но кто ты сама? Ты выбрала?
Ведома растерялась. Ведьма-рагана, выходит, знала, кто перед ней. Что она кривичанка, видно по одежде, но никаких вещей, выдававших принадлежность к отцовскому роду, на ней сейчас не было. Да и сам вопрос…
– Но разве… почему я должна выбирать?
Это никогда не приходило ей в голову. Далеко не она одна в земле смолян родилась от союза варягов и кривичей, или кривичей и голяди, или варягов и голяди. Иные роды Свинецкой, Касплянской, Ольшанской или Рутавецкой волости по старой памяти звались «голядскими» или «варяжскими», хотя уже и дома говорили по-славянски и почти ничем не отличались от соседей-кривичей и друг от друга. Но выбирать… Как можно выбрать, отделить половину собственной крови от другой?
– Можно не выбирать, пока все живут мирно и исполняют уговор. – Ведьма-рагана снова уловила, о чем девушка думала. Она говорила по-словенски свободно, как те многочисленные голядки, что отосланы замуж в смолянские роды. – Но твой отец нарушил уговор. И вы, его дети, должны решать, на какой вы стороне. На стороне правды или обмана. И в первую голову это должна решить ты. Твои братья – простого рода, вся их честь – в отце. Но в тебе кровь древних смолянских князей Велеборовичей. Кровь твоих обманом погубленных дедов и бабок. Я знаю: твоя другая бабка хочет, чтобы ты забыла их. Но каждый миг ты ступаешь по земле, с которой смешан их прах. Они ждут, что ты вспомнишь о них. Иначе… иначе они не вспомнят о тебе, когда придет час.
– К-какой час? – прошептала Ведома, придавленная смутной угрозой этих непонятных слов.
– Час судьбы. Когда придет время решать, кому владеть этой землей, каждому придется выбрать и понять, кто же он сам.
- Если дело наше угодно богам, они пошлют смолянам князя, - вдруг подала голос Уксиня.
- Да как бы узнать, угодно или не угодно!
- Узнать есть способ только один.
- Какой?
- Начать. Кто не начинает дела, никогда не узнает, угодно ли оно богам.
Мы ведь братья, у нас одна мать – русская дружина, и один отец – русский князь. Князь Ингвар. И пока мы стоим друг за друга, как братья, все золото и все цветное платье от Бьёрко до Серкланда будет нашим. А вздумаем кусать друг друга – не удержим и холщовых портков на заднице!
