«Ледяная колыбель» audiokitabından sitatlar
Трехпалый, с белым мехом… Похоже, твой братец прикончил одного из мартоков. Хотя, судя по небольшому размеру ноги, это был годовалый теленок. – Джейс потянулся к уцелевшим ошметкам шкуры и отщипнул кусочек мха, который слабо светился в темноте. – Любопытно… Надо отнести эту ногу Крайшу и посмотреть, что еще мы сможем узнать об этих гигантах, которые бродят по Ледяному Щиту.
кто же ты? – спросил Фрелль. Оракл положил руку себе на грудь. – Можешь называть
Он обернулся, и лицо его превратилось в маску боли и страха. – Как и Баашалийя, ошкапиры видят сны о прошлом. Это старая память. Их и наша. Общая. Наши мертвые кормят их. Нашей плотью. – Даал куснул себя за руку, чтобы продемонстрировать свои слова. – И нашими снами.
какое-то движение над отверстием купола. Он вздрогнул и пригнулся
За все семнадцать лет жизни нога его ни разу не ступала в Кисалимри. До него, конечно, доходили слухи, ему показывали карты. И все же ничто не подготовило его к тому, что он увидел воочию. Принц считал огромной и родную Азантийю, королевский оплот Халендии, но в этих стенах могла поместиться сотня Азантий.
Дарант повернулся к судонаправителю, склонившемуся над окуляром дальноскопа «Пустельги
оставляя после Себя лишь первобытную тьму… Ужасающее создание сие будет сеять огненные руины на Своем пути, покуда весь Урт не обратится в пепел! Фрелль, морщась, попытался отвернуться. Обуздывающий напев штормовым ветром бил ему прямо в лицо, вбивая убежденность в этих предзнаменованиях в самое его нутро, глубоко укореняя ее. Зенг все не унимался: – Скажи нам, кто Она такая – где Она прячется! Фрелль понял
оценка стойкости Викас сияла ярким огнем. Даже настороженность Никс по отношению к Шийе тревожным звоночком зазвенела в нем – хотя последнее наверняка было отчасти вдохновлено Сновидцами. Где-то вдалеке вдруг зарычал какой-то огромный зверь. Даал напрягся, когда этот угрожающий рык эхом донесся до них – попытавшись представить себе чудище, способное
Фрелль с ужасом осознал цель этих увечий – внешность, которую они стремились передать. «Их изуродовали так, чтобы они походили на летучих мышей».
При виде этих фигур, кольцом окружавших его, Фрелль съежился от ужаса. Именно с их губ и исходило то поначалу еле слышное пение, которое становилось все громче. Он попытался зажать уши, но руки по-прежнему не слушались. Фрелль понял, что именно слышит.
