«Анна Каренина (спектакль)» adlı səsli kitabdan sitatlar, səhifə 239

она поняла, что стоило только забыть себя и любить других, и будешь спокойна, счастлива и прекрасна.

Одно, что занимало его теперь, это был вопрос о том, как наилучшим, наиприличнейшим, удобнейшим для себя и потому справедливейшим образом отряхнуться от той грязи, которою она забрызгала его в своем падении, и продолжать идти по своему пути деятельной, честной и полезной жизни.

наслаждение не в открытии истины, но в искании

думаю, – сказал Константин, – что никакая деятельность не может быть прочна, если она не имеет основы в личном интересе.

Она была совсем не та, какою он видел ее первое время. И нравственно и физически она изменилась к худшему. Она вся расширела, и в лице ее, в то время как она говорила об актрисе, было злое, искажавшее ее лицо выражение. Он смотрел на нее, как смотрит человек на сорванный им и завядший цветок, в котором он с трудом узнает красоту, за которую он сорвал и погубил его.

Эти два человека были так родны и близки друг другу, что малейшее движение, тон голоса говорил для обоих больше, чем все, что можно сказать словами.

Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему.

Я не могу иначе жить, как по сердцу, а вы живете по правилам. Я вас полюбила просто, а вы, верно, только затем, чтобы спасти меня, научить меня!