«Живу до тошноты» adlı səsli kitabdan sitatlar, səhifə 2

— Аля! Моя мать всегда мечтала умереть внезапно: идти по улице и, вдруг, со строящегося дома — камень на голову! — готово.

Аля, чуть позабавленно:

— Нет, Марина, мне это не особенно нравится, камень... Вот если бы — всё здание!

– Вы любите детей? – Нет. – Могла бы прибавить: «не всех, так же, как людей, таких, которые» и т. д...

Но зная, как другие говорят это «да» – определенно говорю – «нет».

Если бы Вы сейчас вошли и сказали: "Я уезжаю надолго, навсегда", — или: "Мне кажется, я Вас больше не люблю", — я бы, кажется, не почувствовала ничего нового: каждый раз, когда Вы уезжаете, каждый час, когда Вас нет — Вас нет навсегда и Вы меня не любите.

Я так сильно в Вас, что как-то могла бы — без Вас, — только знать бы, что вы изредка обо мне думаете и что однажды, подумав посильнее, придёте.

Самое ценное в стихах и в жизни – то, что сорвалось.

Сегодня, 26-е сентября по старому (Иоанн Богослов), мне 48 лет. Поздравляю себя: 1) (тьфу, тьфу тьфу!) с уцелением, 2) (а м<ожет> б<ыть> 1) с 48-ю годами непрерывной души.

Жестокосердые мои друзья! Если бы вы, вместо того, чтобы угощать меня за чайным столом печеньем, просто дали мне на завтра утром кусочек хлеба…

Но я сама виновата, я слишком смеюсь с людьми. Кроме того, когда вы выходите, я у вас этот хлеб – краду.

защитник: «К нему, стало быть, едете?» Я: «Нет, за детьми, он в Крыму остался».

Даю я, как все делаю, из какого-то душевного авантюризма — ради улыбки — своей и чужой.

Женщины любят не мужчин, а Любовь, мужчины — не Любовь, а женщин. Женщины никогда не изменяют. Мужчины — всегда.