Единственный

выдохом. Натыкаюсь на взгляд той самой блондинки, и теперь в нем гораздо больше эмоций. Она сводит светлые брови и щурит глаза, не расставаясь при этом с насмешливым выражением. Ее лицо красивым назвать трудно, скорее уж интересным, и это задевает меня где-то очень-очень глубоко, ведь сама я хорошенькая

Теснит своим телом в сторону, будто играя. Все с тем же глумливым оскалом на лице. Со вседозволенностью. С абсолютным пониманием, что я вынуждена дать ему отпор. Вынуждена выставить вперед руки и толкнуть его в грудь, то есть проявить агрессию. Дать повод схватить себя за запястье… Я роняю на пол шлем. – Отпусти! – выдергиваю

батя в конце концов смирился, но пообещал, что жизнь еще научит меня дипломатии. Я прикрываю глаза, когда мне на башку выливают апельсиновый фреш вперемешку со льдом. Жижа стекает с подбородка на футболку. Облизнув губы, опять смотрю на Яну, и выражение холодной отчужденности на ее лице снова лупит под дых. – Это за мой счет, – произносит она отрывисто. – Сдачи не надо.

вернуться, не проблема, отвезу тебя назад. Помолчав еще секунду, добавляет: – Если хорошо попросишь.

быть исключительно я один, прошу: