«Единственный» adlı səsli kitabdan sitatlar, səhifə 2
Сладкая девочка… Лицо обдает жаром, бегущие по груди мурашки превращают соски в болючие
действительно в хлам, а вот я точно не забуду. Посмотрев на Рафу, спрашиваю:
Считая желтые фонари вдоль проспекта, я прижимаю к груди коробку со злосчастным телефоном всю дорогу, словно она – символ всех моих страданий
хватка на запястье становится мертвой. Его взгляд плывет, оставаясь при этом стенобитным
но. Мы смотрим друг на друга до тех пор, пока не подаюсь вперед и не касаюсь ее щекидет стопроцентное даже с завязанными глазами. Пока переключаю передачу, она суетится и роется в сумке, продолжая обниматься с букетом. – Можешь… кхм… – прочищает горло, – можешь вернуть это Рафаэлю? – спрашивает, вручая мне маленький пакет. – Это… его футболка. Передай ему спасибо…
камушек. – Но это роли не играет. Самое главное, он поверил, что я всегда могу дождаться, пока ему исполнится восемнадцать. Это всего пара лет, а я злопамятный.
ляюсь. Смотрю в ее глаза, нависнув сверху. Сейчас она
быстро кладет его в шоппер. Сумка висела на спинке стула, и, прежде чем с ней справиться, она ее роняет.
что приходит в голову: – Я знаю, где тебя искать.
батя в конце концов смирился, но пообещал, что жизнь еще научит меня дипломатии. Я прикрываю глаза, когда мне на башку выливают апельсиновый фреш вперемешку со льдом. Жижа стекает с подбородка на футболку. Облизнув губы, опять смотрю на Яну, и выражение холодной отчужденности на ее лице снова лупит под дых. – Это за мой счет, – произносит она отрывисто. – Сдачи не надо.
