«Сводные» adlı səsli kitabdan sitatlar, səhifə 3

Элвин, развалившийся в кресле, вздрогнул. Взгляд у него был странный. Словно он получил струю из брандспойта в лицо. Его реакция откровенно польстила. Нет, польстила – не то слово. Я улыбнулась и медленно зашагала к Элвину. Каблучки стучали, невесомое платье плыло по воздуху, колыхаясь, искрясь и ласково обвивая тело. Остановилась в метре от кресла, крутанулась на каблуках, взметнув подол. И невинно спросила, глядя в потемневшие глаза: – Ну как? – Берем, – сказал Элвин севшим голосом и нагнулся, поднимая-таки чертов журнал. – И туфли? И клатч? – И туфли, и сумку, и платье, и вешалку, на которой оно висело, – раздалось из-за глянцевых пестрых страниц. Я развернулась и пошла в примерочную. От жадного взгляда сзади по телу бегали щекотные мурашки, щеки горели так, что тянуло приложить к ним лед. Задернув шторку,

Рубашка давно промокла, и казалось, что горячие слезы капают прямо на кожу. Капают и капают, выжигая ярость и злость, пока не осталось что-то непонятное, от чего перехватывало дыхание и свирепо скручивало внутри. Хотелось защитить, успокоить. А потом найти и порвать того, кто ее обидел…

Изабель снова не оказалось дома, и это раздражало. Странная тревога, за которую я на себя злился. Я ей не чёртова мамочка, которая должна переживать. Да и время ещё детское. И всё-таки, услышав рокот мотора, я подорвался к окну. Выглянул и в бешенстве стиснул подоконник. Во двор вползала машина Саймона. Зачастил, ублюдок! А сестричка времени не теряет! Похоже, уже определилась со своим первым. Первым… От этой мысли в затылке что-то взорвалось, словно на тренировке пропустил удар в челюсть. Кровь набатом забухала в висках, в глазах потемнело. Все потонуло в холодной, ослепляющей ярости.