«Лунастры. Полет сквозь камни» audiokitabından sitatlar

Правда - высший знак доверия.

Золотые и серебряные драконы исчезли. Зато в небе появились три ослепительно-белых дракона. Их полет казался плавным и грациозным, словно они играли в необычную игру: драконы то кружились в едином вихре, то разлетались в стороны, то вновь сближались, соединяясь в причудливые фигуры, ярко сияющие в ночном небе.

На каком-то из поворотов его догнал Морж.

— Девки так и липнут, — укорил он, весело сверкнув глазами. — Хоть бы делился!

Но взвешивай каждый свой шаг, иначе можешь нарваться на серьезные неприятности.

Рядом то и дело мелькали серебряные и золотые лица, и это придавало игре особенный таинственный оттенок, словно сюда слетелись призраки со всего мира.

Для двуликих Дерево Ночи воплощало смысл их ночной жизни на Земле, считалось оберегом, деревом жизни, сотканным из двух энергий — звездной и лунной, — с корнями, далеко уходящими в землю.

Тим задумчиво подвигал бровями, пытаясь скрыть истинные чувства. Не очень хотелось злить девчонку, у которой свой ручной тарантул. А вдруг он кусает всех, кто смеется над гаданиями хозяйки?

А что, если Луна не такая уж Хищница, какой представляют ее астры? Если присмотреться, то лунный свет, струящийся по крышам городских домов, кажется мягким и нежным, рассеянным, печальным… Слабым. Словно бледный призрак Солнца, несколько часов назад исчезнувшего за горизонтом.

Эти зубцы странным образом волновали Тима — вот бы увидеть, что за ними, что там за мир… Всем своим нутром парень ощущал, что это очень, очень важно для него. Он сам не мог объяснить, почему так хотел туда попасть. Все, что было раньше — отец, дом на Солнечной, тренировки в спортзале, вражда с Алексом и даже Селестина, — все отступило на второй план перед этим желанием.

Тим промолчал. Сложно объяснить, почему он полез. Селестина не видела башни, не заглядывала в темноту арочного прохода… Не слушала собственное сердце, умоляющее глянуть за каменные зубцы, пересечь барьер. Какое-то непреодолимое, надприродное желание. Словно его звал далекий, знакомый голос…