Мойры сплели свои нити

Ты вечно один против целой армии, но один против самого себя – совсем другое…

Про какое убийство? – Она подняла на него взор голубых мутноватых глаз. Отодвинула на журнальном столике салатник с чипсами, смартфон и зажгла вторую свечу, чиркнув спичкой. Бергамот. Полынь. Ифигения из мифа швыряла пучки сухих трав в огонь жертвенного треножника в храме… – Как в детстве на ваших глазах мать зарубила отца топором. Кто устроил пожар – ваша мать или вы, двенадцатилетний ребенок?

ном, горьком настроении? Или силойможно

Удары грома сотрясали облака и землю. Дождь лил стеной. Неудивительно, что в такую непогоду даже навигатор не особо помогал и они просто заблудились. И вдруг на дороге в свете фар и сполохах молний появился человек.

На берегу штормового моря та колесница… Обессиленная Катя наконец догнала ее в марафоне своего ночного кошмара. Гектор, привязанный за ноги, распростерся на горячем песке. В «Илиаде» Гомера он был уже мертв. Но в их собственной «Илиаде», где все еще могло поменяться, он не умер – впал в беспамятство. Песок налип на его окровавленное израненное тело. Песок – в его темных волосах… Песок на его запекшихся губах… песок скрипел на зубах…