Александр Богдановский

Да, на кострах погибнут в будущем многие тысячи людей. Ты уже говорил мне о них. Да нет же, тех сожгли за то, что верили в тебя, этих – за то, что усомнились. А нельзя сомневаться? Нельзя.

со мной взглядом и  отвел его тотчас, с некоторой даже поспешностью, словно опасался

под конец по всему Северо-Востоку человека по имени Антонио Висенте, по фамилии Мендес Масиэл стали называть Антонио Наставник

шла по песку босиком, а их несла в руках. – Зачем она это сделала, а? – спросил

Danielle Steel ZOYA Copyright © 1988 by Danielle Steel All rights reserved Перевод с английского Александра Богдановского, Ольги Виноградовой Художественное оформление Валерии Колышевой © Богдановский А., Виноградова О., перевод на русский язык, 2022 © Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2022

И вовсе не обязательно брать себе в союзники тех, на кого все смотрят, кто всех завораживает, про кого все твердят «лучше его на свете нет». Совсем наоборот: ищи людей, которые не боятся ошибаться и потому ошибаются. И по этой причине их труд не всегда признан. Но именно эти люди преобразуют мир и, совершив множество ошибок, все же добиваются результата, и он полностью меняет среду вокруг них. Эти люди не могут сидеть сложа руки и  ждать, когда произойдет то-то и то-то, чтобы потом решить, что лучше, и выбрать: они принимают решение, уже начав действовать, хоть и сознают, как опасен такой способ

вызывающий ненависть, злобу, зависть, он по совету одного аббата, друга семьи, выбрал себе девизом слова какого-то римского императора: «Oderint dum metuant», то есть: «Пусть ненавидят, лишь бы боялись». Эти слова он начертал

– Какая девочка? – Дурака не валяй! Которая с тобой была, пышечка такая. – А-а… Да в порядке она. Тоже где-то здесь. Снова послышался свистящий смешок. – Что ж, надеюсь, Вепрь остался доволен. Поздравления никогда до меня не доходят. – Считай, получил. – Замечательно. Еще немного помолчали, глядя в ночь. Сзади проехал автомобиль, и от его наполовину прикрытых фар на землю легли их тени. Одна другой была по плечо. Потом вновь воцарились тьма и тишина.

Знать, что жизнь… – начал он очень медленно, – это шутка дурного тона, полная случайностей, врагов и чертиков, выскакивающих из коробочки, – это единственное, что дает возможность шутить над всем.

"...-Живешь-живешь-и начинаешь писать со строчной буквы слова, которые раньше писал с заглавной: Честь, Родина, Знамя..."