Александр Тамоников

Любить, так любить, чтобы до потери сознания, а бить, так бить, чтобы насмерть. А дружить, так дружить, чтобы крепче нашего рукопожатия не было. Дураки в вашей Европе еще не поняли, что нельзя Россию трогать, нельзя с ней воевать. Ничего хорошего из этого еще ни разу не получилось. Одни неприятности для наших врагов.

получилось. Ведь она заставила знать, приближенных

Розовое солнце разорвало серый небесный купол, разогнало ночную морось

на усиление после нападения на офицеров. Быстро

натворила эта сволочь, если бы не поймали. – Рады стараться, – скромно сказал Николай. – Что там Пан? – спросил

его в карман. Потом он подобрал автомат своего противника. Привычным движением отсоединил магазин, проверил, есть ли патроны, и снова вставил его в оружие. «Пиджак», где «пиджак»? Он не мог убежать далеко. Некуда здесь бежать. Дальше только горы, на которые можно без снаряжения подняться метров на десять, а потом или упасть назад, или спускаться добровольно. «В доме он прячется, надеется, что меня убили, – мелькнула у Алексея

нехотя ответил Лысухин. – Это я так сказал, для красивости слога. А так-то