Андрей Белый

Лишь слово царствует. Меч был рабом всегда. Лишь словом создан свет, лишь им создастся снова.

Ты Первая моя Тайна и Последняя Моя Надежда. Моя жизнь вся без изъятий принадлежит Тебе

Еще томлюсь тоской желаний, Еще стремлюсь к тебе душой — И в сумраке воспоминаний Еще ловлю я образ твой… Твой милый образ, незабвенный, Он предо мной везде, всегда, Недостижимый, неизменный, Как ночью на небе звезда…

Летний вечер пышен, Летний вечер снова… Мне твой голос слышен: «Я люблю другого». Сердца горький лепет Полон чар былого… Слышен тихий лепет: «Я люблю другого». Смолкни, праздный ропот! Прочь, упрек! Ни слова!.. Слышен, слышен шепот: «Я люблю другого».

Петербургские улицы обладают несомненнейшим свойством: превращают в тени прохожих; тени же петербургские улицы превращают в людей.

Но, спрошу я, какая такая разница между богиней и бабой? Богиня ли, баба ли - все одно: кем же, как не бабами, в древности сами богини были. Бабами, и притом пакостного свойства.

Еще в стародавние времена он подымал комки синих туч, мерцающих серебряными громами. Он напрягал свои мускулы и пускал гремучие комки синих туч в вечернее небо. Он метал тучами в небо, как камнями. Но надорвался и пал, раздавленный тучами. С тех пор он ушел от людей. Они забыли его, и он стал для них сказкой. Это он хотел забыться и уснуть вечным сном. Уходил из мира непонятым. Он шел прямо к Богу, но задумался на пути. И его ноги занес туман, и высилась лишь венчанная голова его, озаренная розовым блеском. Так стоял одинокий колосс вдали, окутанный вечереющим сумраком. Погас закат. Бездомный туман блуждал по окрестностям.

Материализм неизбежно переходит в динамизм, атом – в центр пересечения сил. Последующее развитие физики вырабатывает наиболее общее выражение для мировой

Россия, Страна моя — Ты – та самая, Облеченная солнцем Жена, К которой Возносятся Взоры… Вижу явственно я: Россия, Моя, — Богоносица, Побеждающая Змия… Народы, Населяющие Тебя, Из дыма Простерли Длани В Твои пространства, — Преисполненные пения И огня Слетающего Серафима. И что-то в горле У меня Сжимается от умиления.

Есть бесконечность в бесконечности бегущих проспектов с бесконечностью в бесконечность бегущих пересекающихся теней. Весь Петербург - бесконечность проспекта, возведенного в энную степень.

За Петербургом же - ничего нет.