Борис Аджиев

как я и балакал, недалече… Лежбище разбойников, располагавшееся возле небольшого лесного родничка, являло собой с десяток неказистых деревянных хижин, топорно обмазанных с внешней и

но, что не удивляло. Кулинария – это дисциплина, которая входила в обязательный курс аристократов. Отравление – забава древняя, всеми осуждаемая, но не исчезнувшая и по нынешнюю пору. После трапезы, когда я в хорошем настроении хищно поглядывал на близняшек, выбирая мучения пострашнее, почти одновременно пришли два почтальона и принесли три письма, испортив мне настроение. Печати Юны, Юко и Айи намекали о неприятностях, ведь после предыдущих сообщений я ничего не сделал

ответ Переслав. – Ибо усё на уровне сплетен. А пересудам на завалинке, сам понимаешь, доверять особо не след. Но балакают ещё, что… Между тем за разговорами наша компания подошла к «Горбатому дельфину». Там русичи без проблем сняли себе пару комнатушек, в коих и переночевали. Наутро же, сразу после плотного завтрака

воряй уже врата давай, не томи!.. Ща позыркаем, что там за чудо-юдо такое непобедимое! – Рвёшься в бой? – смотритель одобрительно хмыкнул. – Похвально… Как самочувствие после вчерашнего? Раны не беспокоят? –

А чисто практически – место уж больно неудобное. Римат – город у моря, то есть

что мозги даются всем при  рождении, но помещаются в нижние полушария. А когда их начинаешь стимулировать крапивой или розгой, мозгу становится больно, и он плавно переползает наверх. Да, а без стимуляции никак. Нет, не получится…

очень больно. – Ну так вали давай отсюдова, плевок петушиный, хорош воздух нам портить

удивлённо уставились на княжьего племяшку.  – И?.. Что там за байки наплёл этот крысёнок? Я не я, и фекалька

что при втором визите в «Дальнюю дорогу» Ратибора неизменно

«А ведь за мной наблюдают, нутром чую! – Белогор в очередной раз принялся медленно оглядываться. – Причём, прямо сейчас, сию секунду! Я не охотник тут, я – дичь!» – неожиданно осознал он вдруг для себя самого.