Дмитрий Дашко

Хоть он и ничего не сказал, но любому нормальному оперу было ясно – Челик спешит на встречу с осведомителем. Меня брать с собой он не стал. То ли не хотел светить агента, то ли «барабан» был из пугливых и шарахался от незнакомых ментов. Собственно, это было уже не моё дело. Мамед справится и без меня. – Товарищ Овчинников

революцией», взята из жизни Владимира Матвеевича. Так что я был несказанно рад выпавшей возможности

минутой больше, – предупредила

из-за стола и куда-то исчезает. Возвращается через минуту с гитарой. – Уважаемые новобрачные и гости дорогие, позвольте исполнить для вас музыкальное поздравление! – сообщает он. Я

на цунами, она обрушилась на моё тело, едва не заставив завопить от неимоверной боли: меня словно обдало кипятком, кожа нагрелась так, что чуть не прожгла одежду, а потом, по контрасту, окатило ледяным душем. Сердце сначала бешено заколотилось, после сжалось и перестало биться, по нервам пробежал электрический импульс, я перестал управлять собой и задёргался как марионетка на верёвочках. Всё, что было дальше, превратилось в

небесное! Как брат-близнец, но, насколько мне известно, у Рассохина ни братьев, ни сестер

захлопал кто-то в ладоши. Этот кто-то подобрался