Екатерина Витальевна Белецкая

Игрушечная. – Неважно, – помотала головой Дана. – Главное, что это Джини. Спасибо большое. Я так и знала,

рауф, которые основали эту колонию. Изменения? Мутации? Да, могли быть.

Нам нужно както раздобыть немного Веры в Чудеса, не более. А дальше мы уже сами. Нам бы просто побывать там, где он будет работать, и… ну, словом… Декабрь поморщился, вытащил из кармана старую, замызганную рацию, нажал на какие-то кнопки, и произнёс: – Шеф, приём. Тут к тебе какие-то двое хотели… угу… ага… Слышал, да? Хорошо

Берта. – Она уже несколько раз

вдруг дошло до Скрипача. – Тебе не кажется, что он повторяется? – Кажется. Давай пробовать сматываться как-то. – Куда?! – Куда получится. Но неплохо бы в сторону дома. – Ладно, давай. Попробуем с ними немного поиграть… Поиграть, правда, получилось недолго – более быстрые самолеты, разумеется, принадлежавшие

Впрочем, посмотрим, что нам еще остается

Что-то не видать. Куда-то моя мораль этой ночью потерялась, и, видимо, придется приложить немало усилий, чтобы ее потом отыскать. Да и вообще, надо ли

помню, когда. Или, думаю, может, я срубился? Сболтнул сначала, а потом спирт меня

Когда, умирая, звенела сталь, И пепел падал дождем, Надежду последнюю потеряв, Мы знали, на что идем. Мы поднимались, вновь и опять Скользя на крови чужой, Мы поднимались и шли вперед, Мы принимали бой. Закон был прост: не тебя, так ты! В ладонях металл кипел, И душу вывернув и сломав, Ты напоследок спел: «Когда, умирая, звенела сталь, И пепел падал дождем, Мы все равно, вопреки всему Знали, на что идем…»

не все порой получается произносить вслух. Что есть вещи, для которых просто не нужно слов, пусть и самых хороших. Что слова далеко не всегда способны передать то, что за ними находится на самом деле… * * *