Emil Zolya

о шкаф. – Уходи! Я за себя не ручаюсь! Убирайся вон! С этого момента Полина

фиалок, полураскрывшихся к вечеру; сжала, точно серпом, целое поле

Берту и Огюста. Поэтому он сделал вид, что ищет свою шляпу.

нетерпением ждал, когда на его долю выпадет крупное дело, которое дало бы ему случай выказать в полном блеске его проницательность и энергию. Сын крупного

шиниста, глубоко потрясенный его видом; обе женщины опустились на колени – Флора справа, Северина – слева от Жака – и поддерживали голову пострадавшего, с беспокойством следя за тем, как по его лицу пробегает судорога. Наконец Жак приоткрыл

Медицина остается искусством, ибо в ней отсутствует точность, основанная на опыте: выздоровление всегда зависит от счастливого стечения обстоятельств, от находчивости врача… Мне смешно слушать, как эти люди спорят здесь, выступая от имени непреложных законов науки. Где в медицине эти законы? Покажите их!

Флоран же, как человек слабохарактерный, был слишком прямолинеен, хватал через край всякий раз, когда требовалось проявить власть; мешала ему и горечь долгих страданий, наложившая свое клеймо на его угрюмое лицо парии.