Галина Бабурова

мне очень этого хотелось. По требованию круглого

ощущаю чужое дыхание и жар, исходящий от чужого тела. – Лора! – Она толкает меня с неожиданной силой, я спотыкаюсь о порог и лечу животом прямо на минтоновскую плитку.

Никакой человек не забыт, пока есть под небом хотя бы двое живых. Один - чтобы рассказывать истории, другой - чтобы их слушать.

Заснуть под открытым небом в объятиях обнажённого любовника, на пышном ложе из листьев, когда над головой ярко сияют луна и звёзды, а вы оба закутаны в меха, и вас убаюкивает далёкий шум огромного водопада - это чертовски романтично. Но спать в лесу в наскоро сооружённом шалаше из зелёных ветвей, будучи сплющенной до почти плоского состояния, зажатой между огромным промокшим мужем и не менее огромным и мокрым племянником, и слушать, как дождь шумит в кронах деревьев наверху, - это, знаете ли, совсем другое дело. В особенности если ещё приходится отпихивать здоровенного и жутко вонючего пса, который пытается влезть под одеяло, потому что ему скучно.