Кристина Корр
3,6Кabunəçilər
Вчера я была обычной сиротой, готовящейся к поступлению в институт, а сегодня я младшая дочь главы одного из сильнейших кланов перевёртышей. Меня насильно забрали из привычного мира и отправили в академию, чтобы я училась и готовилась стать примерной дочерью рода. Выбора нет, и возвращение невозможно, а надзирателем стал старший брат. Он холоден, нарочито жесток со мной, но иногда смотрит так, что сердце замирает и становится трудно дышать. И в такие моменты особенно сложно помнить, что он мой брат. И он под запретом...
Sitatlar
смущение. – Неизвестно, сколько времени
беря из комода бельё. Мой взгляд то и дело падал на обнажённый торс господина ищейки. Он же не задался целью соблазнить меня? – Я тоже заметила кое-что любопытное. Взяла вещи и скрылась в ванной комнате, наконец, облегчённо выдохнув. Под конец вечера мне совсем не
давно. За пять лет она успела пополнить справочник заклинаний десятком новых. – Мы сделаем всё, чтобы бал прошел благополучно. Но после прохождения испытательной службы и получения
Да сдались ему эти драконы, – буркнула, недовольно шагая в комнату отдыха. Рядом пристроился мальчишка-лакей
оттенком цвета. – Войдите, Лиза. Смелее, – раздался глухой голос из-за неё. Вдохнула ещё раз, опустила ручку и скользнула в кабинет. Вот здесь всё было оформлено со вкусом. Никаких ярких «пятен», выбивающихся из общей картины. Господин Блэквул поднял на меня пронзительный взгляд чернильных глаз и любезным
Кажется, он получал искреннее удовольствие от процесса
вела рукой. – Если бы ты сделала, как я говорю. Если бы вышла замуж за… Ректор многозначительно прочистил горло, прерывая её. Что ещё они от меня скрывают? Какую страшную тайну? – Раз мы всё выяснили, надо решить, что делать дальше. Никто не тронет Вирру за сумеречную искру, если она… войдёт в мой род. Думаю, я смогу легко подтвердить наше кровное родство. И если я запишу её в родовую книгу Блэквулов
аристократы. И даже отец той несчастной истинной, на которую чешуйчатый
На ночь есть вредно, зато вкусно. И спать буду, как убитая. Кожа на животе натягивается, глаза закрываются. То, что лекарь прописал…
Изображать все пять добродетелей на полотнах желанием не горела. Совсем. Слишком нудно. Да и что полезного в том, что императрица умеет красиво излагать свои мысли в рисунках на бумаге? Куда полезнее была бы проверка психического здоровья у невест. Взяла кисть и начала неохотно марать бумагу. В голову ничего не лезло, но чтобы не пачкать все пять полотен, решила изобразить все добродетели в одной картине. «Что там было? Сострадание, щедрость, вера, любовь и… забыла…»