Лена Обухова

никто не может лишить тебя чести насильно. Тебя могут унизить, растоптать, изнасиловать, избить, но единственный, кто теряет честь в данном случае, – тот, кто утверждает свою силу за счет твоей слабости. Твоя честь не в невинности, забудь этот свой религиозный бред. И не в том, чтобы не позволить плохому случиться с тобой. Иногда человек просто не способен повлиять на обстоятельства. Честь в том, как ты принимаешь то, что с тобой происходит, и как живешь потом. Сломалась или ожесточилась, решив, что теперь у тебя есть повод умереть или мучить других, едва появится возможность, – все, ты проиграла свою честь обстоятельствам. Нашла силы подняться из грязи и вернуться к прежней себе или даже подняться выше – поздравляю, ты с честью вынесла посланное испытание.

действительно не хотелось через пару дней узнать, что здесь снова случилось нечто подобное прошлогодней трагедии.

штемпелю, – оживился Карпатский. – Да и содержимое письма многое может рассказать. Однако по фотографиям разобрать нужные детали не удалось и пришлось снова идти в лабораторию Логинова, чтобы взять и письмо, и конверт. Они уже были отделены друг от друга и разложены по пакетам для улик. – Двадцатое февраля, – не без труда прочитал на штемпеле Карпатский

здесь полежит, – неожиданно для себя ответила Юля, оставляя находку на комоде. Может, это Влад притащил с какой-то пробежки? Он, конечно, давно вышел из того возраста, когда мальчики тащат в дом все красивые камушки

твердо решив стрелять в случае любого проявления агрессии, но  пока незнакомцы просто выходили из леса, приближались к  линии фонарей и останавливались на свету. Когда он завернул за угол, их было уже с десяток. Со стороны главного входа ситуация мало чем отличалась. Не  зря на берегу озера ему чудилась притаившаяся в темноте опасность

имная, что важно, а потому дико отвлекающая от всего. Ксюша на год меня младше, ее в

Воистину нелегко быть женщиной, – пробормотала Стефани, глядя на свое отражение в зеркале после того, как умылась прохладной водой. – Мотает то в одну сторону, то в другую, и так каждый месяц!

– Всегда знаете свою норму? – Нет, просто не пью. – Вообще? – Вообще. Диана чуть прищурилась и неожиданно для самой себя брякнула: – Вы что, алкоголик? Карпатский рассмеялся и все-таки полуобернулся, с интересом разглядывая ее. Хотя смотреть на нее этим утром едва ли было приятно. – Почему сразу алкоголик?

Никуда ты от меня не денешься, милая. И не выгонишь, потому что ты здесь никто. А я хозяин земель. И замок этот скорее мой, чем твой. Так что ты выйдешь за  меня. Не захочешь по собственной воле – заставлю. И никто мне не помешает. Слышишь? Никто! Ты моя и будешь моей! Ника слышала. И понимала. И уже почти не удивлялась. Потому что чего-то подобного и боялась.

– Мне показалось, там кто-то есть, – тихо объяснила Катя, когда подруги удивленно уставились на нее. –