Литрес Классика

мере одним командиром над ней стало меньше. Сидела раз Катерина Львовна у себя на вышке под окошечком, зевала-зевала, ни о чем определенном не думая, да и стыдно ей, наконец, зевать стало. А на дворе погода такая чудесная: тепло, светло, весело, и сквозь зеленую деревянную решетку сада видно, как по деревьям с сучка на сучок перепархивают разные птички. «Что это я

оглянись по сторонам (Правило уличного движения)

по Лубянской площади было рискованно. Обитатели «Шиповской крепости» делились на две категории: в одной – беглые крепостные, мелкие воры, нищие, сбежавшие от родителей и хозяев дети, ученики и скрывшиеся из  малолетнего отделения тюремного замка, затем московские мещане и  беспаспортные крестьяне из ближних деревень. Все это развеселый пьяный народ, ищущий здесь убежища от полиции. Категория вторая – люди мрачные,

плечу, как волчица в ту же секунду бросилась в сторону от  тропы и исчезла в чаще деревьев.

позволено тем, которые находятся в неволе, нужде и бедствиях. Все это были как будто нарочно выдуманные

– Это началось в тысяча восемьсот пятнадцатом году. – Вот как! – сказал Монте-Кристо.  – Это старая история. – Да, ваше сиятельство, а между тем все подробности так свежи в  моей памяти, словно это случилось вчера. У меня был старший

из перышек, недоеденным пирогом, а  иногда даже и маленькими

Чтобы вывозить и одевать любимую дочь, он не покупает модных сапог, а носит домодельные»

кроме Старой улицы, и другая цель

Желтозубый старик с седой щетиной на щеках спорит с рабочим: – У вас, конечно, ничего теперь не осталось, ни Бога, ни совести, – говорит старик. – Да, не осталось. – Вы вон пятого мирных людей расстреливали. – Ишь ты! А как вы триста лет расстреливали?