Мария Геррер

работает, – я отпиваю кофе и его специфически горький вкус обволакивает небо.

медлил и медлил. Он снял с Миры белье, и потер ее плечи, на которых остались следы от бретелей. Мира перевернулась этого хотела? – Да, – беззвучно ответила она. – Еще… Только не спеши. – У нас впереди вся ночь. – Летом они коротки… – тень сожаления

Элинора решила сама подать на стол

Он остановил молодого волонтера, несшего коробку

жар, как от сковородки. – Ты не смотри, что он «горбатый». Бегает как молодой жеребчик. Не бегает, летает

удосужился лично объясниться и принести семью из-за дара Лорейны, она обязана все исправить

формулировать выражение так, что сразу опускает ниже плинтуса. – Где с ним познакомилась? Или секрет? – В институте. Он у нас преподает. – Во время ты ему под руку подвернулась. Его невеста бросила, от тебя Егор ушел. Встретились два одиночества.

Жена для того и дается человеку, чтобы ему обрести недостающую силу. Она должна помочь тебе.

Олесей чужие люди. Ей ни я, ни сын не нужны. Она, безусловно, перебесится

затрясся как от землетрясения. Но я всегда начеку. Чашку с кофе я поставила на столик, как только услышала детские шаги на лестнице. Так, от греха подальше. И оказалась права. – Вы еще не умылись? – строго спросила я. – Умылись, – рассмеялся Макс. – Вы совсем не строгая. Это у вас не получается.