Михаил Дорин

Помним всех поимённо, горем помним своим. Это нужно не мёртвым, это надо живым…

ной высоты на мгновение заработал, а затем умолк. Ниже установленного «порога» снижаться надолго нет смысла. Бросил взгляд вправо, чтобы увидеть тот самый кишлак, который пришлось облететь. Он представлял собой три разрушенных дувала. В центре этого афганского «хутора» – небольшой оазис с пальмами и высохшим озером. Признаков жизни никаких. Только на длинном древке на ветру развивается разорванное красное полотно.

голову пришла мысль развернуться

доверия. Как будем выбираться? Документы наши в Браззавиле остались. Казанов улыбнулся

обеспечения уже собирали отвалившиеся обломки от блистеров и части рулевого винта. Енотаев дал указание мне и Батырову садиться в «таблетку», на которой он приехал встречать нас на полосу. Однако я не торопился идти к машине. – Клюковкин, чего стоишь? – спросил командир эскадрильи, поправляя фуражку. – Сейчас, Ефим Петрович, – ответил я и подошёл к вертолёту. Пока его цепляли водилом

вывести дополнительную информацию

поблагодарили Рамона за содействие. Если бы не его появление, так и улетели бы в Союз без нормального показа. – Вы оказали нам помощь. Появились в нужный момент и помогли договориться с организаторами, – сказал я. Рамон улыбнулся, похлопал меня по ладони и продолжил пить кофе. – Снова помогли Советскому Со