Оливия Лейк
1,9Кabunəçilər
— Давид, — наши взгляды встретились, и я решилась. Решилась попросить. — Отпусти меня.
Долгий взгляд потяжелел.
— Я ведь не нужна тебе. Перестань мучить нас обоих. Если встретил кого-то, другую, пускай. Но отпусти меня…
— Как я могу отпустить тебя, Лота? Ты моя жена, мать моих детей, ты беременна. Нет, Лота. Нет.
— Ты ведь не любишь меня. Найди любовь, Давид. Может, и я… — заикнулась, накрыв ладонь, гладившую мой живот. Да, я хочу любви. Я женщина и хочу тепла, обычного, человеческого. От мужа жене. От мужчины к женщине.
— Что, ты? — обхватил мои пальцы. Они сплелись в крепкий замок с его. — Кого ты любишь, Лота?
Я молчала.
— Отвечай!
Я молчала.
— Я никогда тебя не отпущу, запомни, — и жестко впился в мои губы болезненным поцелуем. — Я никого и никогда не буду ненавидеть так, как тебя...
Пятнадцать лет муж ненавидел меня, унижал и изменял. Я ненавидела его в ответ. Много лет я была нелюбимой женой. Больше не буду. Я вырвусь и проживу свой год, месяц или день счастливой...
Sitatlar
нежелательной беременности – это грех. Нет, наши татарочки должны рожать и быть пристроены
Нелюбимая жена
тать недолго. Кофе разносить не слишком интересно, но навык живого общения и коммуникации мне жизненно необходим. – Я приду, – взяла салфетку и написала свой номер телефона. Домой приехала где-то около одиннадцати, хорошо, что график сменный: пахать от зари
частично. Я ведь продолжал бы ходить в его ебальню и мысленно полировать
(Не)Твоя семья
Мама и готовила, и сериал смотрела. Ох, как вкусно пахло поджаркой!
– Удачи, – я подписала ее назначение в состав делегации на строительный форум. – Только будь осторожней, – и шепотом добавила: – Даниил Сергеевич – крепкий орешек, зубы не обломай.
– Мне все равно, чем ты занимаешься в
Я даже в мыслях и снах к тебе не прикасаюсь
Розе. Насыщенное. – Хороший выбор, – откланялся официант. Выбор на самом деле не самый подходящий, но кого волнует, если гость готов платить.
Не хочет разводиться. Ева где? – Глеб с утра заехал. С Сергеем
вать, а меня, наоборот, выворачивало наизнанку от безысходности. – Блядь! – выругался и с грохотом смахнул на пол ерунду, что на столе стояла. Вот сюрприз будет Ирине Петровне. У нее босс с катушек