Павел Федотов

Когда Конфуций был жив, конфуцианцы смотрели на него с радостью. Но вот он умер, и сразу конфуцианцы разделились. Ну, то есть, народились левые конфуцианцы, правые конфуцианцы, средние конфуцианцы и прочие конфуцианцы.

Левые конфуцианцы говорили: «Вот в этой строфе Конфуций сказал, что левая сторона – слева, поэтому мы левые конфуцианцы».

А правые конфуцианцы говорили: «Нет, он ведь сказал, что правая сторона – справа, поэтому настоящие конфуцианцы – только правые конфуцианцы».

А средние говорили: «Нет, он сказал, что середина посредине, поэтому есть только средние конфуцианцы».

А прочие конфуцианцы говорили: «Левые, правые и средние заблуждаются, поэтому правы прочие конфуцианцы».

И еще конфуцианцы не считали настоящими конфуцианцами тех, кто был правым для левого, левым для правого, левым и правым для среднего, не говоря уже о прочих. Конечно, даосам, буддистам и мастерам ушу казалось, что конфуцианцы – дураки, не потому что, так оно и было, а потому, что те действительно поступали как-то иначе.

На самом деле коифуцианцы были не такие уж дураки. Порой левые конфуцианцы говорили: «Конфуций-то был один, вот поэтому мы единственные».

А правые отвечали: «Ну, здрасьте, единственные. Конфуций-то действительно один был, поэтому мы единственные».

Средние и прочие тоже вот так здраво мыслили. Это, ясное дело, тоже в шутку сказано. Конечно, как таковые конфуцианцы интереса бы не представляли, если бы не один случай.

Поймали как-то раз конфуцианцы Би Цзина и спрашивают:

– Ты с Конфуцием или не с Конфуцием?

Би Цзин думает: «Вот попал я в переделку. Если скажу с Конфуцием, то вроде как совру, он-то ведь умер давным-давно, как же я могу быть с ним. А скажу, не с Конфуцием, так друзья-конфуцианцы меня к Конфуцию и отправят скоро-поспешно». Поэтому Би Цзин решил от прямого ответа уклониться. Он сказал:

– Я с тем, с кем и вы. А вот еще знаю я такого плохого человека, который не с вами.

Ну, то есть, на неуязвимого мастера Цзи Ши намекает. Ну, конфуцианцы люди простые, к дому неуязвимого мастера Цзи Ши спешат.

С молитвами о Конфуции, разумеется. Самонадеянно, одним словом.

Это, конечно, ошибка большая была, потому что неуязвимый мастер Цзи Ши из лука своего хорошо стрелял, и стрел у него запасы неистощимые были. Вытер он пот рукавом и последнюю стрелу на тетиву кладет.

– Ух, – говорит, – устал!

Смотрит – ба! – да это же Би Цзин руками машет.

И говорит:

– Да я не с ними, я же с тобой, неуязвимый мастер Цзи Ши, я этих конфуцианцев знать не знаю.

– Не знаешь, – говорит неуязвимый мастер Цзи Ши. – Ну, тогда пошли со мной к мастеру Ли Цзы в гости.

– Да я бы с радостью, но только ведь неудобно, я ведь там никого не знаю.

– Ну, понятное дело, не знаешь, а ты что же думаешь, что всех знаешь?

– Да я, – говорит Би Цзин, – просто домой спешу, у меня лук на огороде срочной поливки требует.

Надоело тут неуязвимому мастеру Цзи Ши Би Цзина упрашивать, пошел он в этот вечер к мастеру Ли Цзы один. Шел когда, то думал:

«Вот есть правые конфуцианцы, левые конфуцианцы, средние конфуцианцы, прочие конфуцианцы, какие же все же лучше? Да, думает, пожалуй, те, которых сегодня утром Би Цзин приводил, лучше. Словом, хорошие конфуцианцы – спокойные конфуцианцы».