Стивен Эриксон

– Худ их побери! – пробормотал Скрипач, вскакивая на ноги. – Сержант, что это? – послышался встревоженный голос Улыбочки. «Нет, такого просто не может быть. И все же…» Он заметил, что тьма над оазисом вдруг начала меняться. К ним подъехал отряд всадников. Заклубилась пыль. Лошади били копытами и испуганно трясли гривами.

ужас. Платок… споры д’баянга… о боги…

Праведный гнев уложил в землю больше мертвецов, чем любая империя мира.

Так мы и движемся, день за днём, бьёмся во всех битвах — внутренних и внешних — с несгибаемой яростью и решимостью. Все мы оказались там, где живёт теперь Сон, в месте, лишённом рациональной мысли, в мире, утратившем всякую связность.