Интервью Вадима Панова

О мире «Анклавы»

− Мир «Анклавов» очень мрачный. Можно ли отнести цикл к жанру антиутопии или постапокалипсиса?

− Киберпанк, антиутопия, постапокалипсис… как только «Анклавы» не называли. В действительности я попытался показать читателям финал «общества потребления», финал выбранной нашей цивилизацией модели, направленной на безудержное и бездумное получение прибыли. Вектор развития человечества, который в XIX и начале XX века давно уже не направлен вперед и вверх. Мы активно используем и развиваем накопленный научный потенциал, но не ищем нового. Достаточно сказать, что последняя серьезная научная теория – Квантовая, была разработана еще до Второй Мировой войны. Мы позабыли о том, что движение по спирали не всегда является поступательным, а долгое пребывание в дреме часто заканчивается катастрофой. Жизнь не терпит статики, и жестоко наказывает тех, кто почивает на лаврах – проблемы накапливаются, и когда-нибудь обязательно заведут общество в тупик.

Возможно, именно поэтому «Анклавы» и кажутся мрачными: это наше общество через n-лет, общество, которое окончательно остановилось в своем развитии.

− Каково Ваше личное отношение к миру «Анклавов» – он вам нравится? Вы хотели бы жить в таком мире?

− Нет, не хотел бы. И в первую очередь потому, что в мире «Анклавов» почти исчезла надежда. Люди кое-как решили главные проблемы: научились синтезировать пищу и очищать воду, привыкли к толпам на улицах, но… Но это не жизнь, а выживание. Каждый день в мире «Анклавов» похож на предыдущий. Вектор изогнулся, Колесо остановилось, и люди потеряли ориентиры. Почувствовав себя членом общества, любой нормальный человек начинает задумываться о задачах, которые не под силу одиночке, начинает мечтать, в конце концов, а в «Анклавах» он видит перед собой стену, которую не пробить даже в фантазиях. И появляется недовольство, которое вырывается наружу большой кровью.

− Относительный упадок государств и возвышение частных корпораций, христианство проигрывает исламу в странах европейской цивилизации, контрабандисты и торговцы органами – респектабельные участники мировой политики и экономики. Серьезные предпосылки к этому вы находите в нашей современности?

− Предпосылки к этому были всегда. На всем протяжении человеческой истории граждане хотели принимать участие в управлении государствами, особенно – богатые граждане. Иногда это получалось, иногда – нет. Государства и корпорации будут вместе до тех пор, пока это выгодно обеим сторонам: армия давит, корпорации грабят. Но что случится, если в какой-то момент все доступное пространство и рынки окажутся поделенными, а дальнейшее давление будет чревато войной без победителей? Что случится, если у корпораций отпадет надобность в грубой силе? Или же они решат, что смогут обеспечить свои интересы с помощью высокоорганизованных и великолепно оснащенных наемных войск гораздо меньшей численности, нежели государственная армия? Почему бы в этом случае не возникнуть желанию сбросить с себя финансовую обузу в лице государства и его социальных программ? Логика большого бизнеса приветствует минимизацию расходов и, если внешние факторы будут благоприятными, подобное развитие событий вполне возможно.

Что же касается «контрабандистов и торговцев органами», являющихся «респектабельными участниками мировой политики и экономики», то в этом тоже нет ничего нового. Достаточно вспомнить, что английская Ост-Индийская компания еще в XIX веке была крупнейшим в мире наркокортелем, что не мешало ее сотрудникам и владельцам получать дворянские титулы и заседать в парламенте.

− Нет ли у Вас планов развить свой цикл в «историю будущего» – показать, как мир дошел до жизни такой?

− Собственно, мы с вами как раз и наблюдаем, как мир доходит «до жизни такой», и являемся тому свидетелями. Соответственно, развить цикл в «историю будущего» не получится – это будет не художественная книга, а ничем не замутненная документалистика.

− Персонажи мира «Анклавов» очень реалистичны – не в последнюю очередь благодаря тому, что они узнаваемы, похожи на нас сегодняшних. Однако это люди, живущие в условиях, когда частное пространство почти уничтожено, и жизнь человека может быть прочитана другими – преступниками, спецслужбами, корпоративными боссами – по минутам. Как исчезновение privacy должно повлиять на психологию и поведение людей? Как кажется, человек, привыкший всегда быть на ладони у «большого брата» (или «братьев») должен отличаться от нас.

− Возможно, на заре «оцифровки» населения (начала массового внедрения «балалаек») такие проблемы и существовали, но затем включился механизм психологической защиты. Человек (если он не является обученным разведчиком, конечно же) не способен жить в постоянном напряжении, ежесекундно контролируя каждый свой шаг и каждое слово: рано или поздно давление станет невыносимым и приведет к психическому расстройству. Именно поэтому большинство просто перестанет думать о том, что находится под прицелом «большого брата» и поддастся пропаганде, которая будет постоянно твердить о сохранности privacy и неприкосновенности личного пространства.

− Много вопросов возникает о морали людей мира «Анклавов». Как кажется, принципов у них три: амбиции, настойчивость и беспринципность. Люди оцениваются по силе (располагаемым ресурсам) и талантам (способности решать задачи). В мире будущего будет место только для сверхлюдей? А для людей рангом пониже, чем «супергерои» – какое будет место для них?

− Я постарался подробно описать самых обыкновенных людей из мира «Анклавов», в том числе и таких, которые благодаря упорству, воле или удаче, сумели вырваться из колеи, в которую загнала их судьба. Жесткие эти люди? Да, несомненно, потому что живут они в очень суровом обществе. Есть ли в их сердцах тяга к добру? Обязательно. Потому что желание душевного тепла естественно для любого человека.

Что же касается вопроса о месте обыкновенных людей, то оно однозначно основное. Потому что именно от «обыкновенных» людей, от большинства и от каждого из нас зависит, в каком обществе нам жить.

− Один из главных героев хакер и программист Чайка в первой книге совершает предательство, а потом, хоть и с трудностями, доходит живым и здоровым до финала, чтобы сыграть там свою роль. То есть зло никак не наказано – потому что талантливый программист нужен истории. Правда, другой хакер – Сорок Два – за свои дела получает по заслугам. Какие вообще отношения у мира «Анклавов» с добром и злом, останется ли через сотню лет представление о том, что хорошо и плохо?

Я бы не стал говорить, что у Чайки были некоторые «трудности». У него отняли все, что у него было, все, к чему он стремился, бросили в самую страшную на Земле тюрьму и заставили работать на тех, кого он презирал. Чайка не сломался, переосмыслил свою жизнь и свои убеждения, стал другим, и это изменение позволило ему «сыграть свою роль». Прежний Чайка, тот, из первой книги, никогда не пожертвовал бы собой ради других или ради идеи: сбежал бы, предал, убил… а этот выбрал смерть.

Вот и ответ на ваш вопрос: в мире «Анклавов» с добром плоховато, но таков уж остановившийся мир – это болото, медленно поедающее само себя. Но стоит людям обрести надежду, как они вновь становятся… людьми. Способными на добро, великодушие и самопожертвование.

− В мире «Анклавов», очень рациональном, коммерциализированном и «оцифрованном», религия, тем не менее, присутствует – храмы, по крайней мере, не пустуют. Почему религия вообще уцелела, и какова ее роль в жизни людей?

− Отвечу цитатой из «Анклавов»: «Если тебе некуда идти – иди к Богу. Если ты не знаешь Бога – тебе некуда идти».

Кто еще способен дать надежду в мире, где ее не осталось? Где каждый день – борьба, а будущее туманно? Не за чудом идут в храмы люди, а за надеждой на лучшее и за пониманием того, что все вокруг не бессмысленно. А потому религия переживет не только «оцифровку», но и куда более серьезные изменения в жизни людей.

Об электронных книгах

− Когда Ваши книги появились в Интернете? Это была инициатива издательства или Ваша личная? Как в целом Вы относитесь к электронному книгоизданию?

Мои книги стали появляться в сети практически сразу после выхода, а инициатива исходила от пиратов. В настоящее время «официальным», если можно так выразиться, представительством книг Панова в интернете является компания Литрес, на сайте которой можно и прочитать, и купить любой из моих романов.

− Вы читаете электронные книги? Если да, то на каком устройстве? Если нет, то почему?

− Нет, электронные книги я не читаю. Попробовал – не понравилось.

В цифре книги воспринимаются безлико и бездушно, информационной строкой на экране, их невозможно прочувствовать – их можно только прочесть, а это неинтересно.

− Как, по Вашему мнению, можно действенно бороться с пиратством в Интернете?

− Точно так же, как следует бороться с коррупцией или не соблюдением правил дорожного движения – принять соответствующие законы и постоянно следить за их неукоснительным соблюдением. Но это настоящая фантастика.

− Как Вы считаете, какое будущее у электронной и бумажной книги через 10-20 лет?

−Нет никаких сомнений, что приближается эра электронных книг и именно они получат массовое распространение у… поглотителей информации. Опять же, и в этом нет никаких сомнений, собственно текст будет предельно упрощаться, скатываясь к любительскому уровню или же – второй полюс, станет излишне усложняться графоманами. Настоящие книги, безусловно, останутся, однако наслаждаться ими будут только те, кто не превратится в приложение к игровой приставке.