Virciniya Vulf

Разве мог сотворить этот мир какой-нибудь бог? Умом она всегда понимала, что в мире нет ни смысла, ни порядка, ни справедливости – лишь страдания, смерть, нищета. Она знала, что мир не гнушается никакой низостью. Она знала, что любое счастье недолговечно.

что в Лондоне очень людно, что за последние тридцать лет город изменился, что мистеру Моррису

Потратив утро на битву с письмом, несколько раз начиная и разрывая бумагу в клочья, она как никогда ощутила тщету женских потуг и вспомнила про Хью Уитбреда, владевшего – в чем не посмел бы усомниться никто – искусством составления писем в «Таймс

тому исключительно, что прошлое нас заслоняет с одной стороны и будущее с другой

На чердаке яблоки. Так что снова вниз. Сад,

она приносит также некое удовольствие, которое мы никогда не чувствовали и которым не наслаждались. Полное понимание можно достичь лишь переливанием крови и памяти от вас к нам – чудом, на которое наука по-прежнему не способна. Но у нас, ныне живущих, есть вполне достойная замена подобным чудесам

Я смотрела, как за окном в густой толпе людям иной раз приходилось пробивать себе дорогу плечом. Жизнь и для мужчин, и для женщин – постоянная, чертовски трудная борьба. И она требует недюжинной силы и отваги. А больше всего нам, жертвам иллюзий, нужна уверенность в себе. Без нее мы беспомощны, словно младенцы в колыбели. Как побыстрее выработать в себе это неосязаемое, но такое ценное, качество? Решить, что другие ниже тебя. И взращивать чувство врожденного превосходства над другими, к примеру, за счет богатства, титула,

Гитлеров плодят рабы и рабыни.

Занятно, что, так редко получая по почте что-нибудь стоящее, мы вечно в ожидании писем.

Тик-тик-тик - тикал граммофон.

-Отмечает время, - шепнул старый мистер Оливер.

-Которого нет у нас, - бормотнула Люси. - У нас только теперяшний миг.

-Разве этого мало? - думал Уильям. - Красота - этого мало?