Владимир Василенко

высвободил Жало, чтобы пролететь по инерции ещё чуть дальше.

– «Спасибо» – это пустой звук. В языке нашего народа

ошибку словим? Это опять уходить на перезагрузку серверов. Курс акций компании и так обрушился, и падает всё ниже с каждым часом! Майлз там волосы на себе рвёт от злости. – Поверь, это не так уж важно, – спокойно ответил отец. – Когда твой дом подожгли со всех углов, надо заниматься тушением пожара, а не беспокоиться

сейчас возни будет на неделю… – Это уж

у  этих явлений разная. Деревянное

Даже так, босиком и в пропахшем пылью странном рубище – и то куда лучше, чем бегать по  зарослям голышом, цепляясь причиндалами за кусты. Даром мне не надо такого единения с природой

Сквозь него по-прежнему пробивались окружающие звуки, только странно искажаясь и перемешиваясь. Иногда казалось, что кто-то из старух-шаманок завывает над самым ухом. Иногда, наоборот, становилось почти тихо, а отзвуки ритуала, разворачивающегося возле капища, доносились приглушённо, словно через толщу воды. Но из всех звуков один начал пробиваться всё настойчивее, становясь отчётливым и громким. Детский плач. Почувствовав прикосновение, он подхватился с лежанки, едва не

замарает. А вот жить по-скотски он себе позволить не может, хоть

Владимир Василенко Пленники Аксиса

Ненависть – одно из самых чистых, искренних и мощных чувств. И самых разрушительных. Ирония в том, что разрушает она того, кто её испытывает. Самому объекту ненависти зачастую вообще плевать