Kitabı oxu: «Ну, а чё вы хотите?.. Сборник рассказов № 15»

© А. Гасанов, 2017

ISBN 978-5-4485-0073-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

А что вы хотите?..

… – Ну, а что вы хотите?, – девушка округлила ротик, не выпуская яйца Перца из рук, – Если вы хотите, чтобы ваш пёс жил долго и не болел – кормите его правильно!.. А вы как думали?

С собаченцией я пришёл на очередную прививку, и Перца поставили на смотровой столик, и осматривают внимательно, и называют «Солдат!», потому как Перец стойко принимает осмотр, удивляясь, как ловко и по-хозяйски его ощупывают, не пропуская интимных местов.

… – Конечно – очень важно кормить собаку правильно! Конечно!.., – тараторит красавица Танюша, холку осмотрела, лапы подёргала по-очереди, – Вот, молодец!..

Каждый осмотр начинается и заканчивается в одном направлении. Нам-дуракам объясняют терпеливо: Чтобы мой пёс жил счастливо и полноценно, а не сдох прямо тут в муках и в конвульсиях – нам нужно купить сухой корм, который стоит тут же под столиком в здоровенных пахучих мешках. Чё-то там про «Роял»…

… – А вы как думали? Тут и минералы, и витамины. Все нормальные собачники, которые любят своих собачек, покупают нормальный корм!

Слово «нормальный» Танечка произносит, поднимая бровки, с таким видом, будто я Перца кормлю его же какашками:

– Да, это не очень дёшево, но, по крайней мере, вы будете иметь гарантию, что ваша собака не будет болеть, и будет развиваться нормально…

Пока она делает прививку, она успевает рассказать о всех преимуществах «Рояла», зачитывая наизусть, и я виновато отвечаю на её короткие вопросы:

– Кашку… И сердечки туда… Куриные… Или печень… Накрошу… Варёную… Супчик жена варит ему…

– Вот видите?.. Вот видите?.., – Танечка с готовностью подтверждает, словно я признался в мерзком преступлении, – А в нашем корме – и минералы и витамины! А, В, С и Е! Все, которые необходимы вашей собаке!.. А стул у него какой?..

И мы собираемся, пристыженно выслушивая в который раз одно и то же:

– Сначала нужно понемногу собаку приучать. Постепенно переводить на сухой корм. Могут быть и аллергия и рвота даже!.. И собака может даже отказываться его есть. Но нужно понемногу добавлять, и постепенно, за пару недель, можно полностью перейти на сухой корм. Бывает даже что шерсть начнёт сыпаться или стул пойдёт плохой… Понос там, или запор. Но это ничего! Постепенно приучаете, и собака полностью переходит на сухой нормальный корм. Вот увидите!

– А если не «переходить»?, – робко пискну я-зануда, бочком ретируясь к двери.

– Хм…, – Танечка аж краснеет от такой моей дремучести, и смеётся, – Вот вы, например, хотите чтобы собака жила долго? Хотите?.. Сколько бы вы хотели, чтобы прожил ваш Перчик? Вот сколько?..

«Лет сорок – сорок пять…», – чуть не выдаю я, но обижать девушку мне не хочется. Я понимаю, что от неё требуют продаж, и её зарплата напрямую зависит от того, сколько этого «Рояля» она продаст нам, невежам. И мы в который раз обещаем «подумать», и пристыженно уходим, извиняясь и благодаря.

А действительно? Сколько он проживёт, сволочь, интересно?..

Я уже дедушка старенький. Через шесть лет полтинник разменяю. А собаченция проживёт лет 15, наверное… Это мне будет уже к шестидесяти… А ведь бывает, что они живут и двадцать лет, и больше… Это мне уже будет…

Охренеть можно.

А шо вы хотите? Перец запросто может пережить и меня. Если «Роялем» его. А чё? Запросто! На минералах-то! Да раз плюнуть!.. Лет пийсят вот так!..

И с такими мыслями мы задумчиво шуруем покакать на пустырь. И потом я несу его какашку в пакетике до урны…

На минералах-то!.. Да нефиг делать!.. Хм… Когда так уговаривают… Держа за яйца…

****

Изюм

Мне всегда везло на рассказчиков.

И это ведь прекрасно, когда собеседник ваш владеет таким даром, что рядом с ним интересно находиться.

Мне говорят:

– Просто ты умудряешься выхватывать именно тот изюм, который и придаёт истории шарм.

А как тут не выхватывать, когда изюму целый мешок рассыпан вокруг меня.

… – Вчера телек смотрим сидим, выпили уже, гляжу – певица какая-то полуголая запела. Губищами хлопает. Смотрю на её губы, и вспоминаю, надо бы не забыть электровафельницу починить… Жена задолбала с этой вафельницей…

Колян, дружбан мой лепший, иной раз так скажет, как в лужу пёрнет, ей-богу.

… – Санька прицепился недавно – пошли ко мне! Он мне пять тыщ должен уже второй год. Всё ни как не отдаст. И всю дорогу в гости зовёт. Вину загладить. Я говорю, ну пошли. Приходим – Санёк стол накрыл, бегает радуется: дома никого, закусон хороший, никто не мешает. Пельмени выставил, водку тащит. Смотрю – а водка ярко-голубая. В графинчике. Сидим, пьём. На Машу Распутину смотрим. Культурно сидим. Про вафельницу советуемся. Пельмени, то да сё. Водка голубая. Под дорогой алкоголь и говорится по-другому. Это ж не портвейн в гараже сосать с горла! Сидим, разговоры разговариваем… Почти всю бутылку уговорили, короче, а я всё не решаюсь спросит: шо за водка такая, Саш? Не охота в грязь лицом… Мол, и водки-то порядочной я не пробовал… Невежество… Потом уже на балкон вышли, курим стоим, я и говорю:

– Ох, и хороший вид у тебя с балкона, Саня. Ох, и хорошо-то как!.. Красота…

А вид с Саниного балкона действительно потрясающий. Даже в трезвом виде. Четырнадцатый этаж. Чёрти куда видать. Небо, облака, Волга и чуток песочного обрыва, и сосны на самом краю. Солнышко заходит с краю. Зарево слезится. Кроме природы ни чего не видно. Ни асфальта, ни машин. Только даль российская. Аж слеза…

– Хороша водка…, – осторожно вставляю, – А чё за водка-то, Сань?

Водка-то не в бутылке, а в графине. И у Коляна моего, мол, вполне законное право не узнать сразу напиток на глаз-то.

А Саша сплёвывает задумчиво вниз голубой харчок:

– Да Ромка в неё пасту надул.

– Чего?

– Да Ромка, блин…

И рассказывает Саня, что его сынок Ромка-первоклассник какого-то хрена играл на кухне, и сунул в графин ручку шариковую, и водка окрасилась синим цветом из-за этого.

– Ну это ни чё страшного, – продолжает Саня-сука, – Всем микробам в водке кранты. Разве что продрыщешься…

Постояли ещё потом. Помолчали, глядя на закат. А Колян на вкус причмокивает, теперь явно чувствуя во рту горьковатый вкус пасты.

… – Представляешь? «Ромка!», бляха муха…

Я беззвучно укатываюсь, стараясь не обидеть старика, а Колян всё ворчит:

– «Ромка!»… Не мог сразу предупредить, сука такая… Два дня у меня язык был фиолетовый, как у шарпея. Жена говорит – допился, идиот, до синих языков… Как ей, дуре, объяснить, что у Сани Ромка пасту в водку надул?..

****

Такая вот история

Всё ни как не соберусь написать об одном периоде своей жизни, занимавшем мои мысли очень долго. Начинаю забывать уже. А тогда, помню, очень даже испугался.

…Я только закончил школу и ждал призыва в армию, попутно устроившись на завод, и отдав документы в институт. А чего ещё делать-то? Все мои сверстники так поступали, и я туда же.

И вот как-то я заметил за собой странную особенность. Тут немного отступлю…

Человек я, как многие считают, не глупый, но со своим прибабахом. И прибабах мой заключается в упрямом неверии во всякие чудеса и в мистику вообще.

Нет, я согласен, конечно же, что в природе есть масса необъяснимого и непонятного, и сам я уже сталкивался с удивительными событиями, происхождение которых вводят мою логику в ступор. Тем не менее, я совершенно не принимаю всякие версии и домыслы, пока сам лично не увижу и не потрогаю. Что-то похожее на агностицизм. Я очень вежливо вас выслушаю про «тарелку» в небе, покиваю головой, но поверить – фигушки. Я же этого не видел! Да и объяснить, предположить – у меня фантазии хватает. На худой конец галлюцинации – вполне объяснимый медицинский факт. На них можно списать всё, что угодно. И если сейчас, к примеру, между мной и клавиатурой пролетит синий воробей в белых стрингах, и покажет мне язык, я совершенно спокойно объясню себе, что этого либо не было, либо мне это показалось. А тут…

…Работал у нас хороший дядька со смешной фамилией – Валетов.

Здоровенный, высокий красавец под сорок лет. Балагур, любимец женщин. Везде ему рады, везде он «на коне». И мужики уважают, и начальство ему улыбается. «Кровь с молоком» говорят про таких. Лапы, как у медведя. На улице гололёд, а он курточку на распашку, идёт, всё ему ни по чём. Не курит, кстати! Ах, девки ему вслед смотрели, вдруг повернётся, сразу ручкой машут, смеются весело… И вот прихожу я утром в цех, а мужики в курилке сидят тихохонько… Говорят, что Валетов умер.

– Как «умер»?!, – кто ни подойдёт, все останавливаются, будто лбом в стекло, – Валетов – умер?.., – и глядят, как баран на новые ролставни. Переспрашивают сурово так, что, мол, за такие шуточки и по морде схлопотать можно, дядя.

А мужики вздыхают… Задумались, сидят молча…

И ещё долго, помню, кто-то помолчит-помолчит, да и нервно засмеётся, не веря самому себе:

– Ах-ри-не-е-еть… Валетов умер…

И я тоже сидел рядышком, помалкивал и вспоминал, как и все.

Мужики шептались:

– Вчера, б-блин… Вот… (поискал возмущённо взглядом) тут только… Ах-ри-не-е…

А я вспомнил, как действительно вчера, абсолютно здоровый и весёлый Валетов сидел с нами в столовой, шутил и смеялся. Несмотря на свои богатырские размеры, ел он аккуратно и вел себя всегда деликатно. Не признавал ругани, и другим делал замечания по этому поводу. А улыбка с лица его никогда не сходила, потому что со всех сторон ему всё время кричали:

– Виктор! Здоров!.. Вить!..

И он улыбался мягко, и кивал. И ему смеялись:

– Виктор Фёдорович! Как оно ничего?..

И опять кивок и улыбка.

И тогда я посмотрел на Валетова почему-то пристально и… не смог оторвать взгляда.

Совершенно отчётливо я видел, как задумавшийся Валетов стал медленно блекнуть, с лица его сошёл румянец, кожа стала серо-зелёной, сухой и тонкой, глаза застыли и заслезились…

Вы, наверное, испытывали уже такое, когда в плохом освещении уставшие ваши глаза вдруг теряют резкость, и предметы начинают плыть или двоиться? Вот, примерно, так же.

Я проморгался, встряхнулся, и всё стало как обычно.

…Событию этому я не придал особого значения, находя его странным совпадением, но через несколько дней возле своего дома я случайно наблюдал, как «Скорая» забирает на носилках бабульку-соседку.

И её лицо, так же, как и лицо Валетова, серело на моих глазах, увядая цветом в неестественный свинцовый оттенок.

Потом в доме были похороны, а я наблюдал из окна, размышляя, чего это со мною такое происходит? Мысли мои пацанячие метались из крайности в крайность, и неминуемо привели в постыдный восторг.

– Ни фига себе…, – думал я, краснея в душе от дурацкой фантазии на тему «… зн-намени-итый на весь мир предсказатель и маг Альбано Гасанидзе из Парижа и Сицилии, господа!…»