Kitabı oxu: «Нэргуй Хот», səhifə 3

Аврага могой

Наручные часы Вадима показывали шесть утра. Снаружи, за пологом палатки, затейливо распевались птицы. Парень натянул шорты и футболку и нехотя выбрался наружу. Выбравшись, он обомлел. Предгорья, в которых расположилась стоянка археологов, на рассвете были прекрасны.

Окутанные рассветной аурой, они потрясали своим первозданным величием. Вершина горы, утопающая в снежной шапке, сейчас была укрыта облаками и рассветным туманом. Лучи солнца пронзали это одеяло, будто световые клинки из фантастических фильмов. Воздух наполнялся ароматным духом трав и цветов, встречая новый день. Время замерло.

Наслаждаясь открывшимся видом, Вадим заметил вдалеке фигурку, в которой не без труда узнал Ингу. Стараясь не шуметь, он подошел ближе и увидел, что девушка стоит возле переносного мольберта и что-то рисует. Подкравшись, молодой человек рассматривал изображение в подробностях. Это был портрет самой девушки на фоне величественных горных хребтов написанный углем.

– Ух ты! Красота какая! – восхитился Вадим. – Я и не знал, что ты художница…

Инга испуганно дернулась, и немного смазала картину.

– Вот, дурак, – прорычала девушка, – всю работу испортил! И вообще, я не художница. Так, рисую просто для души.

– Прости, пожалуйста, – повинился Вадим. – Я, в самом деле, не хотел тебя напугать. А картина мне и правда очень нравится. Нарисуешь и мне что-нибудь красивое? Повешу у себя над столом, на память.

Инга пожала плечами, доводя последние штрихи, вписывая резкую черту в пейзаж. Коновалов залюбовался. В лучах рассветного солнца, художница, мило высунувшая кончик языка, выглядела еще красивее, чем во время их первой встречи. Еще минут сорок Вадим молча, чтобы не отвлекать ее от работы, наблюдал за тем, как уголек скользит по бумаге. Будучи далеким от изобразительного искусства человеком, он просто наслаждался тем, как резкие штрихи медленно превращаются во вполне узнаваемые очертания.

Со стороны лагеря раздался металлический грохот – ударами в подвешенный на дерево кусок рельса, дежурные созывали участников экспедиции на завтрак. Инга наскоро сложила листы бумаги и инструменты в этюдник, собрала мольберт и качнула головой, мол, пошли скорее.

Лагерь уже гудел, подобно гигантскому гнезду диких ос. Туда-сюда сновали водоносы с ведрами. Над полевой кухней клубился ароматный дымок – повара заканчивали кашеварить. Часть археологов возвращалась с речки. Несмотря на ледяную воду в ней, искупаться в начале трудового дня наверняка было очень приятно. Особенно, учитывая то, что весь этот день им придется провести в пыли, среди песка и грязи.

Оба профессора сидели около “сокровищницы” – именно так здесь было принято называть рабочую зону рядом с военной палаткой. Как рассказали ребятам местные рабочие, там в черных ящиках хранились полученные образцы пород, найденные артефакты и прочее добро, почитающееся среди археологов за драгоценности. На грубо сколоченном столе перед Туркиным и Зургааном лежали раскрытая карта и чертежи, сделанные с начала работ. Ученые о чем-то спорили. Инга убежала к ручью, умыться перед завтраком, а Вадим подошел к профессорам.

– О, Вадик! – радостно поприветствовал своего доцента Туркин. – Тебя-то я и ждал. Ну-ка, друг мой, взгляни, на этот снимок. Что скажешь?

Коновалов взял в руки распечатанную фотографию, внимательно ее разглядывая. Наконец, заулыбался:

– Мне кажется или вдали возле входа в пещеру, в скале выбиты ступени? И куда же они ведут?

Жэгэй отрицательно покачал головой:

– Нет юноша, не ступени. Но ты очень близок к верной догадке. Это деревянные балки, уложенные таким образом, чтобы по ним удобно было поднимать наверх какие-то грузы. Я предполагаю, что в этой пещере добывали камень. Только непонятно – зачем. Здесь рядом нет ни единого археологического памятника, изготовленного с использованием технологий каменотесов. Да и вообще…

– Именно, друг мой! – запальчиво выкрикнул Туркин. – Нет и быть не может! Потому что по этим бревнам грузы не поднимали, а спу-ска-ли! Понимаете? И если бы не ошиблись в расчетах на какие-то сто-двести метров, то начали бы раскоп именно с той стороны, где спуск к пещере был более пологий. И сегодня, когда мы пойдем туда с вами, я вам это докажу!

– Илья Иванович, – аккуратно вмешался в разговор Коновалов. – Но, позвольте. Как могли сохраниться эти бревна за столько лет? На фото отчетливо виден ручей, текущий из горы. Там высокая влажность, это рубль за сто. И бревна в такой атмосфере попросту давно должны были сгнить.

На это раз монгол хитро усмехнулся в курчавую бороду:

– А тут парень, ты не прав. Эта загадка мне и самому не дает покоя. Помимо того, что эти импровизированные ступени были тщательно просмолены, создатели еще и обработали их каким-то странным составом. Мы отправили образцы древесины в лабораторию, в столицу. Так вот там тоже разводят руками. Кроме того, что, очевидно, состав этот предотвращает гниение и природное разложение материала, о нем не могут сказать абсолютно ничего. Но это ерунда, пройдет совсем немного времени, – Зургаан хлопнул Туркина по спине так, что тот, чуть не свалился с лавки, – и благодаря нам мир откроет для себя совершенно новый консервант. Или средство для обработки. В общем, мы большие молодцы. А сейчас – завтракать. Через час мы отправляемся на раскоп.

Подпрыгнув на месте, будто мячик, ученый вскочил на ноги и быстрым шагом потопал, поднимая пыль, в сторону кухни. Туркин покачал головой:

– Вадим, все мои самые дикие предположения оказались верны. Мы действительно находимся возле входа в место расположения Безымянного Города. Этот скат и наличие у наших предков неизвестного пока состава, позволяющего консервировать древесину, подтверждают это, если не на сто процентов, то на семьдесят точно. Вот, посмотри на еще одну карточку. Ее сделал один из подсобников на “Полароид”.

Судя по изображению, этот снимок, был сделан на входе в портал. Каменный пол был усеян крупными обломками камня. Сам же тоннель освещался солнечными лучами, падающими через отверстие вверху пещеры. Вадим непонимающе посмотрел на наставника.

– Помнишь, о чем говорится в манускриптах Хара-Хото? Пришельцы с Луны за-пе-ча-та-ли проход в недра земли за ушедшими. А какой самый простой способ сделать это? Ну не ключ же в замке повернуть! Обрушить свод! Завалить вход камнями, скрыв его от любопытных глаз. Однако, где-то они ошиблись в расчетах и толщина этого самого свода оказалась в некоторых местах меньше предполагаемой. Поэтому там, где мы начали раскопки, свод вполне сохранился над входом в тоннель. А рядом, справа и слева – обвалился. Но количества камня не хватило для того, чтобы завалить проход полностью. Тут непонятно, то ли гипотетические инопланетяне очень спешили, то ли по иным причинам, но им не удалось добиться нужного результата.

– Им могли помешать? – предположил Коновалов.

– Тоже возможно, – кивнул Илья Иванович. – Но не доказуемо. Впрочем, осмотримся на месте, может нам и повезет узнать побольше.

***

На скорую руку набив желудки макаронами с тушенкой, археологи отправились к раскопу. Идти пришлось достаточно далеко – лагерь решили разбить подальше, на лугу, чтобы не дышать постоянно каменной и песчаной пылью. Через сорок минут пешего хода по мокрой от росы траве и глине, обувь и одежда вновь прибывших стала такой же по цвету, как и у тех, кто работал здесь с самого начала. Жэгэй Зургаан только посмеивался. Несмотря на излишний вес, двигался он легко и быстро, периодически подгоняя привыкших к ровному асфальту горожан.

Территория раскопок потрясла Вадима и Ингу не менее, чем виды гор на рассвете. Занимал раскоп не менее полутора сотен квадратных метров. Часть земли была ограждена ярко-красными, хорошо заметными даже в ярком свете солнца, тканевыми лентами. Так археологи предупреждали коллег о зонах высокой важности или попросту – об опасности. Отфыркиваясь сизым выхлопом, в раскопе трудились два трактора, вооруженных ковшами. Ученые возились рядом с техникой с саперными лопатками, кистями и вениками. Некоторые расположились почти у самой границы, где для исследователей были установлены столы под тентами от солнца, бочки с водой и генератор. Радио, подключенное к громкоговорителю, вещало на монгольском.

Пока Туркин и его команда добрались до интересующей их зоны, им не единожды пришлось останавливаться – Жэгэй Зургаан постоянно здоровался с кем-то из научных сотрудников и подсобников, расспрашивал об успехах и просто болтал с ними на отвлеченные темы. Наконец, Вадим не выдержал и самостоятельно пошел в сторону чернеющего провала в земле. Возле него трудились трое молодых девчонок. Они старательно очищали от песка и известкового налета какой-то рисунок на скале. Девушки приветливо поздоровались и принялись, перебивая друг друга, рассказывать о том, как именно им удалось выйти на этот провал.

Несмотря на то, что говорили на русском языке часто срываясь на отдельные слова и даже целые фразы на монгольском, понять их было можно. С их словам, Зургаан познакомился с северным коллегой на конгрессе в Казахстане. Там профессор Туркин смог весьма заинтересовать Жэгэя своей теорией о том, что на южном склоне Отгон-Тэнгер находится частично осыпавшаяся пещера. А интересна она тем, что там, вероятнее всего, могут быть обнаружены следы жизнедеятельности древних племен времен ледникового периода.

Вернувшись в Улан-Батор, профессор отправился изучать приведенные в качестве доказательств Туркиным источники. Скрупулезно исследовав записи других археологов и палеонтологов, а также спутниковые снимки, он сделал вывод, что его коллега вполне может оказаться прав.

Снарядив для начала маленькую мобильную группу, он прибыл на предполагаемое место раскопок. На протяжении полугода территория планомерно обследовалась. Естественно, что после того, как на скальных стенах были обнаружены древние, до сих пор неизвестные науке рисунки, а также несколько весьма интересных артефактов, Зургаан решился на глобальные исследования. Осталось только получить финансирование на них, что ему довольно быстро удалось. Не без помощи из-за океана, конечно.

Благодаря координатам, вычисленным Ильей Туркиным, археологам достаточно быстро удалось обнаружить не только испещренные рисунками стены, но и откопать расселину в земле, ведущую к целой системе подземных тоннелей и пещер. Согласно некоторым фактам, их длина может достигать десятка километров!

Когда ученые и девушка подошли, Вадим успел узнать практически обо всех ценных находках в раскопе и рассмотреть в подробностях дыру в земле. В форме неправильного круга она достигала около трех метров в диаметре. Для спуска вниз была оборудована платформа на лебедке. Вооружившись фонарями, (доценту достались еще фотоаппарат и кейс с инструментами), они по очереди спустились в пещеру.

Изначальная ее глубина составляла где-то метров пять, однако, оказавшись внизу, становилось понятно, что спуск придется продолжить по достаточно пологой насыпи еще метров на пятнадцать-двадцать. Илья Иванович только цокал языком – торжествующе приплясывать ему не позволяли возраст и статус.

Двигаться по дну было сложно, помимо каменных валунов, преграждающих путь и которые требовалось обходить, здесь протекал ручей. Его воды заполняли каждую трещину в земле, а значит риск провалиться на неизвестную глубину и покалечиться был весьма высок. Так, медленно пробираясь среди камней и лавируя между опасными трещинами и провалами, троице исследователей удалось добраться до портала. То, что Вадим увидел на фотографии, совершенно отличалось от того, что предстало его глазам. Вход в тоннель был огромен, не менее четырех метров в высоту. Гладкие стены, казалось, были гладко отполированы временем. Это не исключало того, что во времена оны поток воды здесь был намного более массивным. Да и сейчас журчание ручья, весело и шумно бегущего под ногами намекало на то, что в глубине пещеры поток может представлять определенную опасность.

– Мы практически не углублялись, – вроде как оправдываясь, нарушил тишину Жэгэй. – решили оставить это право тебе, Илья. Все-таки, твоя гипотеза.

Неопределенно хмыкнув, и попросив Вадима увеличить яркость прожектора, Туркин надел респиратор и осторожно углубился в портал. Зургаан и Коновалов следовали за ним на расстоянии шага.

Уже через полтора десятка шагов путь им преградила куча осыпавшегося камня. Обойти ее было можно лишь плотно прижавшись к одной из стен пещеры. Подойдя к левой и сделав несколько шагов, профессор удивленно вскрикнул. То, что под определенным углом в искусственном свете фонарей казалось трещинами, оказалось массивным наскальным рисунком. Рассмотреть же его в подробностях мешала гора камней.

Вновь удивляя своей подвижностью при наличии излишнего веса, Жэгэй бросился к подъемнику и кликнул подсобников. Уже через какие-то полчаса дюжие мужики и парни начали разбирать осыпавшуюся груду булыжников. Спустя какое-то время стало понятно, что даже под руководством деятельного и активного монгола, работы по расчистке закончатся разве что к вечеру. Поэтому Коновалову пришлось забрать изнывающего от ожидания Туркина и увести его, чтобы не мешаться под ногами.

Таким образом, к импровизированному спуску, изготовленному из бревен и досок Вадим и Илья Иванович подошли только вдвоем. Зургаан действительно ошибался. То, что на снимке выглядело, как лестница, не было таковой по определению. Действительно, больше это напоминало скат, который наши предки использовали для выведения своих ладей на воду.

– Обратите внимание, друг мой, – бурчал профессор, изучая сооружение, – древние люди всегда стремились к упрощению. А это значит, что намного менее трудозатратно для них было бы сделать песчаную или земляную насыпь. Спускаться и подниматься обратно, но уже с грузом было бы легче. Однако, их вынудили рубить деревья, обтесывать их, готовить некий химический состав и обрабатывать эту конструкцию. Теперь взгляни на эти следы…

Действительно, присмотревшись, можно было рассмотреть повреждения на бревнах, что тянулись по всей их длине.

– Смотрите, мой друг, по сути, это колея! Будущие подземные жители везли свой скарб на обычных колесных телегах. По меньшей мере, они были уверены в том, что дальнейшее продвижение по тоннелю будет, как минимум, удобным для массивного транспорта.

– Действительно, – согласился доцент, – вряд ли бы члены племени потащили груз в совершенно неизведанное место. Но, позвольте, разве не возможен вариант, что никто никуда не уходил навечно? Война, климатические сюрпризы, да что угодно. Может, они спрятались здесь на какое-то время, после чего вновь выбрались на поверхность и отправились кочевать дальше?

Профессор хмуро кивнул.

– К сожалению, такой вариант тоже возможен. И мы узнаем это, как только коллеги расчистят для нас проход вглубь. Если люди прятались здесь, значит с собой они забирали и скот. И мы обязательно найдем следы пребывания в пещерах последнего.

***

До сумерек закончить расчистку тоннеля не удалось. Вымотавшиеся за день работники и ученые поужинали баншем – сытным блюдом, похожим на вареники с мясом, быстро разошлись по палаткам. Инга в одиночестве сидела на бревне, у огня, делая в блокноте какие-то наброски. Судя по тому, как она периодически бросала взгляды на толстяка Зургаана, рисовала она именно его.

Возле “сокровищницы” продолжал гореть фонарь, освещавший неразлучную пару ученых и доцента Коновалова. Спор между Туркиным и монголом накалялся до предела.

– Ты просто обязан отдать мне расшифровку, – горячился Илья Иванович. – Вся наука требует этого! Пойми, мы обязаны изучить достоверность “грота”. Если моя теория оправдается, наши имена будут вписаны в золотые скрижали прогресса! Если факт наличия в этом месте следов abiit tribus [(лат.) Ушедшее племя] подтвердится, то это даст толчок новому витку исследований недр нашей планеты. Плюс, не забывай, что существование подземных цивилизаций укажет нам на ошибки в отношении протоплемен. Если они были на короткой ноге и свободно контактировали с представителями иных миров, то и их уровень технической подкованности вполне мог быть очень значительным! Подумай, сколько открытий нам сулит в будущем находка их артефактов!

– Даже не настаивай, – Жэгэй оставался непреклонным. Впрочем, несмотря на его суровость, глаза его смешливо блестели. – Расшифровку надписей ты не получишь. Во-первых, это смертельно опасно. Илья, идти в неразведанные тоннели без подготовки, команды спелеологов и спасателей это самоубийство. А нести ответственность за твою жизнь я не собираюсь. Во-вторых, это бред. Ну как, скажи мне, взрослый человек может верить в сказки о пришельцах из глубин космоса? С чего бы им поддерживать и помогать каким-то дикарям? Если бы они хотели просто исследовать наши подземные ресурсы, они справились бы и без косматых аборигенов, напяливших на себя шкуры диких животных и приходящих в мистический экстаз от горящего пламени! Это же противоречит элементарной логике и законам разума. Даже, если мы предположим, что на заре человечества некие инопланетные путешественники все-таки посещали нашу планету. Что мешало им просто назначить себя местными богами? Кстати, по твоей гипотезе, именно так наши предки и считали. Тогда они практически бескровно захватили бы Землю, изъяли ценные для них металлы и переправили к себе. А нас просто бросили бы, как колониальная Франция гаитян.

– А если все не так просто?! Смотри, ряд источников, найденных в могильниках на территории Монголии называет эти племена или, как считаю я, расу не иначе как прямыми потомками богов со звезд. Если это так, то все становится предельно просто и понятно. Пришельцы заботились о своих детях!

– Ну да, ну да! Конечно! – рассмеялся монгол. – Прилетели высшие существа, боги. Уестествили пару-тройку обезьян. И произошли мы. За такое, милчеловек, и по роже дать можно!

– Да нет же, – продолжал гнуть свое Туркин. – Никто никого не уестествлял. Согласно одной из теорий развития человечества говорилось, что часть племен и рас – это прямые потомки пришельцев из других миров. Если мы суммируем данные из ряда древних манускриптов, то вполне складывается такая картина. Экспедиционный транспорт инопланетян потерпел кораблекрушение на Земле-матушке. Пришельцам пришлось приспосабливаться к жизни на чужой для них планете. Попутно они выяснили, что она является хранилищем ценных для них химических элементов или металлов. Конечно, часть из выживших по каким-то причинам деградировала и вымерла. А другая – приспособилась к условиям новой колонии. Со временем, возможно через сотни, если не тысячи лет их смогли найти “свои”. К сожалению, их потомки полностью адаптировались к условиям жизни у нас, потому забрать их всех домой стало невозможно. Вот их и увели в подземелья.

Закончить мысль Илья Иванович не успел, так как его оборвал девичий крик со стороны костровой площадки. Бросившись туда, они увидели Ингу, зажимавшую рану на ладони, из которой обильно текла кровь. Позвав полевого медика, мужчины принялись расспрашивать ее, что с нею, собственно произошло.

Не чувствуя большого желания спать, девушка сидела около костра и рисовала. Вскоре стало совсем темно, а потому, отложив карандаши и бумагу в сторону, она достала из сумки шкатулку и принялась вертеть ее в руках. Пытаясь найти секрет хитроумной защелки, который, по словам продавца, еще никто не мог обнаружить, она обследовала все щелки и узоры. В какой-то момент раздался щелчок, шкатулка распахнулась. Вместе с этим из нижней ее части выпрыгнуло небольшое, но очень острое лезвие. Именно оно и распороло ладонь. Подоспевший студент-медик, подрабатывающий в экспедиции, обработал рану, наложил противовоспалительную мазь и сделал перевязку. И никто из присутствующих не обратил внимание на то, что в то время, когда пожилые ученые, будто наседки, опекали девушку, Вадим Коновалов отошел куда-то в сторону.

Раненую отвели в палатку. Медик решил перестраховаться и дополнительно вколол Инге вакцину от столбняка. Связано ли это было с прививкой или нет, но Инга внезапно почувствовала сильную слабость. Она завернулась в спальный мешок и уснула. Археологи, посидев еще немного, также отправились спать. Профессор Туркин же продолжал сидеть около почти погасшего костра, мечтательно разглядывая мерцающие на небосклоне звезды.

“А, ведь, действительно, насколько мало мы знаем о тех далеких мирах”, – размышлял он, когда подкравшийся сзади доцент осторожно положил ему руку на плечо.

– Тс-с-с-с, – прошептал Вадим. – Илья Иванович, идемте со мной. У меня есть кое-что, что обязательно вас заинтересует!

Недоумевающе посмотрев на ученика, профессор совсем по-стариковски закряхтел и, поднявшись с бревна, пошел за ним. Когда они отошли от лагеря метров на двести, Коновалов заговорщицки прижал указательный палец к губам. Из-под куртки он вытащил сложенный вчетверо лист бумаги, исписанный мелким почерком. Включив маленький карманный фонарик, он протянул текст профессору. Туркин едва устоял на ногах: в его руках была та самая расшифровка, которую он пытался всеми правдами и неправдами выпросить у своего монгольского коллеги.

***

Инга проснулась на рассвете. Несмотря на внезапную слабость, навалившуюся на нее с вечера, сейчас она чувствовала себя бодрой. Вспомнив о просьбе Вадима написать для него картину, она заглянула к нему в палатку. Ни Вадима, ни его рабочего комбинезона внутри не было. Решив, что молодой человек ушел на реку, девушка достала этюдник и собралась пойти туда же. Вадима там не было.

Когда через пару часов, сделав несколько набросков, она вернулась в лагерь, то первым делом услышала шум. Решивший с утра поработать с картой и топографическими съемками, Зургаан обнаружил, что в его вещах кто-то рылся. Почти сразу же выяснилось, что у него пропали фотографические снимки и ряд документов. Включая пресловутую расшифровку текста, которой Жэгэй дразнил Туркина.

Впрочем, сам монгол не выглядел расстроенным:

– Ай-ай-ай! Какие нехорошие люди! – притворно ужасаясь, археолог закрывал лицо широченными ладонями и театрально качал головой. – Такой документ украли!

Глаза его смеялись. Впрочем, Инге смешно не было, и она подступила к профессору с расспросами. Наконец, он соизволил объяснить девушке свою реакцию:

– Милая Инга Степановна, да ерунда все это! Не берите близко к сердцу. Вся эта история не более чем розыгрыш. Мой российский коллега замечательный профессионал. К сожалению, как и многие гении, он зациклен на своих фантазиях и теориях. Зная об этом, я перед вашим приездом решил немного пошутить. Еще в Баянзаг я познакомился с забавным гуай Алахуш Дигитхури [Гуай – в Монголии уважительное обращение к пожилому человеку. Аналог -аха, -агаа]. Из кочевников, он рассказывал нам много сказок и местных легенд. В основном их записывали культурологи и фольклористы, но интересно было и всем нам. Так вот, он рассказал нам миф о подземных чудовищах анахай [Анахай – голое человекоподобное существо, вредящее детям. Персонаж низшей мифологии] и охраняющих вход в их царство Аврага Могоев [Аврага Mогой – в монгольских легендах, гигантский дракон с 27 головами и 33 хвостами]. Собственно, сказку о путешествии героя за похищенной дочерью к этим монстрам я и записал, выдав ее за трансляцию с таинственного горшка. Думаете, я зря так подробно рассказывал о том, где храню эту поделку? Ну, это же просто дружеская подначка!

– Но, профессор, это же опасно! Илья Иванович и Вадим точно пошли в эту пещеру, искать своих исчезнувших монголов! – возмутилась Инга. – Вы же сами говорили, что это очень опасно!

Жэгэй Зургаан покачал головой:

– Не опаснее, чем сходить за водой. Видите ли, я немного слукавил. Конечно же, мы успели осмотреть пещеру в проломе. Они смогут пройти по ней максимум сто-сто пятьдесят метров. Дальше обвал. Тоннель полностью засыпан. Так что, скоро они вернутся. А я – вдоволь повеселюсь.

Он осекся, ощутив на себе чей-то взгляд. Обернувшись, профессор увидел Самдана. Пастух укоризненно смотрел на него из-под сердито нахмуренных косматых бровей:

– Глупый харийн [Харийн – (монгол.) чужеземец] никогда не вернется, да. Алахуш не кочевник. Шаман он. Часто здесь бывает зимой, когда день с ночью здоровается. Служит анахай, жертвы приносит анахай. Если он говорил, что знает дорогу к Могою, то только он ее и знает. А ты дурак, Жэгэй, да. Ты скормил чужаков анахай своими глупыми словами.

Археолог отмахнулся:

– Не дури голову, Самдан. Нет там никаких змеев-драконов. И дороги там нет.

– Есть, и харийн найдут своих анахай, да. Если подземные духи могут выходить на поверхность и возвращаться с добычей, то и старый дурак сможет, да. А демоны помогут и проведут. Два сосуда горячей крови. Им надолго хватит, да.

Инга подскочила к кочевнику и, схватив того за рукав шерстяной накидки, развернула лицом к себе:

– Но помочь им можно? Спасти?

– Не спасти харийн, да. Ночью еще ушли они. Самдан не спал, видел, как шли они в горы. Не знал я, куда идут глупые. Думал, нужда какая, да. Давно их утащили в норы свои, не вернуть уже, да.

Профессор Зургаан стукнул кулаком по столешнице:

– Сергей свяжись по радио со спасателями в Улястай. Пусть немедленно вылетают сюда. Все, кроме дежурных – быстро пить чай. Еду берем с собой сухим пайком, отправляемся через полчаса. Если они ушли ночью и до сих пор не вернулись, то все гораздо серьезнее, чем кажется.