Kitabı oxu: «Инвестиции в смерть»

Глава 1

Я проснулась от звука будильника – бодрая мелодия лилась мягко, будто пытаясь не испугать, а ласково вытянуть меня из объятий сна. Рука потянулась к нему автоматически, пальцы нащупали кнопку, и тишина снова заполнила комнату. Хоть уже можно сказать вслух "Я проснулась", и он сам отключится. Но я все равно выключаю его по старинке – этот маленький ритуал дает мне ощущение контроля.

Я села на кровати, потянулась, чувствуя, как позвонки мягко встают на место, а мышцы пробуждаются. Губы сами растянулись в улыбке – новый день, чистый лист. Комната была залита мягким золотистым, пробивающимся сквозь полупрозрачные шторы. Я обожала эти минуты – когда мир еще не до конца проснулся, а воздух кажется чуть плотнее, словно ты все еще балансируешь на границе сна и яви.

Но сегодня… что-то было не так.

В груди екнуло – легкий, но четкий укол тревоги, будто я забыла что-то важное. Или… будто что-то должно случиться. Я замерла, прислушиваясь к себе. Может, просто остатки сна? Или интуиция.

Чтобы прогнать странное ощущение, я снова потянулась, выше, к солнцу, словно пытаясь поймать его лучи руками.

– Привет, новый день, – прошептала я, и голос прозвучал тише, чем обычно.

На кухне меня ждал завтрак, приготовленный с вечера. Мамино правило: «Все, что можно сделать вечером, для легкого утра, сделай вечером». В детстве я этого не понимала – вечно выбегала в школу в последнюю минуту, с растрепанными волосами и не глаженной формой, смешивая в рюкзаке учебники и недоеденные печеньки. И только достигнув маминого возраста, материал словно по полочкам аккуратно лег в моей голове.

Я спустилась по широкой лестнице, босые ноги тонули в плюшевом ковре, расстеленном на мраморных ступенях. Двухуровневый пентхаус в это утро казался особенно пустым – эхо моих шагов разносилось по длинному коридору, будто кто-то невидимый повторял каждый мой шаг.

На кухне с панорамными окнами царила стерильная чистота. Холодильник мягко гудел, словно дышал. Я достала приготовленную с вечера овсянку с манго – ярко – оранжевые кусочки фруктов контрастировали с кремовой массой каши, как всплески эмоций на фоне привычной рутины. Стакан воды оказался холоднее, чем я ожидала, и его ледяное прикосновение заставило меня непроизвольно содрогнуться.

Путь в ванную комнату пролегал через этот бесконечный коридор. По стенам висели картины, но сегодня я не замечала их. Мое внимание привлекло только зеркало в антикварной оправе – огромное, холодное, безжалостное.

Я остановилась как вкопанная. Зеркало отражало меня с беспощадной четкостью: растрепанные волосы, следы подушек на щеке, слегка припухшие веки. Но больше всего меня поразили глаза – в них читалась какая-то чужая история.

"Кто ты?" – эхо этого вопроса прокатилось по моему сознанию, заставив сердце учащенно забиться. Я машинально прикоснулась к своему лицу, проверяя – реально ли это отражение? Наклонилась ближе, пока дыхание не затуманило холодную поверхность.

Морщинки у глаз, которые я так тщательно маскировала днем, сейчас казались глубокими трещинами на фарфоровой маске. А волосы… Они выглядели странно, уложенные в беспорядке после сна, выглядели как-то безжизненно.

Я стояла перед зеркалом, вглядываясь в свое отражение с почти клинической беспощадностью. Обыкновенное лицо – ни выдающейся красоты, ни отталкивающей непривлекательности. Средний рост, стройная фигура, сохранившаяся благодаря годам йоги и умеренности в еде – все это складывалось в портрет женщины, которую легко потерять в толпе. Но сейчас мое внимание было приковано к глазам – этим «окнам», за которыми, казалось, скрывалась целая вселенная не отвеченных вопросов.

«Кто я?» – этот вопрос прозвучал в моей голове с пугающей четкостью, заставив пальцы непроизвольно сжаться. В свои сорок лет я вдруг осознала страшную правду: я – абсолютно незнакомая себе женщина. Грусть накатила волной, тяжелая и густая, как смог – она осела где-то в районе солнечного сплетения, сковывая дыхание. Это была не просто печаль, а ощущение вселенского одиночества, когда понимаешь, что даже для самой себя остаешься загадкой.

Моя жизнь, если смотреть со стороны, напоминала тот самый аквариум в гостиной – красиво оформленный, с дорогими рыбками, молча скользящими взад-вперед. Три брака, оставшихся где-то в прошлом, как неудачные черновики. Ни детей, ни даже кошки, которая могла бы согреть ноги холодными вечерами. Только эти немые свидетели моего существования за стеклом, бесцельно кружащие по заданной траектории.

Я прикоснулась к холодному зеркалу, пытаясь дотронуться до той незнакомки по ту сторону. Где-то глубоко внутри шевелилось чувство, что все еще можно изменить, но оно тонуло в этом океане обреченности, появившемся словно из ниоткуда и поселившемся во мне казалось навсегда. Возможно, именно сейчас, в этот тихий утренний час перед зеркалом, я впервые по-настоящему встретилась лицом к лицу с самой собой – и не узнала ту, кто смотрела на меня в ответ.

Я вошла в ванную – прохладный кафель под босыми ногами, запах лаванды от дорогого мыла. Взяла зубную щетку, выдавила пасту – мятная свежесть тут же заполнила пространство. Механические движения: влево-вправо, круговые, тщательные – я чистила зубы, не отрывая взгляда от зеркала.

Там, за стеклом, стояла женщина с усталыми глазами. Знакомая незнакомка.

Сплюнула, прополоскала рот водой – холодной, почти ледяной. Как будто пыталась смыть не только пасту, но и эту утреннюю горечь на языке.

Затем – привычный ритуал: тоник, сыворотка, крем. Пальцы скользили по лицу, впитывая, массируя, оживляя. Движения были отточены годами – я могла проделать это с закрытыми глазами. Автопилот.

Макияж. Тушь, легким взмахом подкручивающая ресницы. Тени – нейтральные, почти незаметные, но подчеркивающие разрез глаз. Румянец – едва уловимый.

Я всегда выглядела безупречно. Это был мой доспех.

Не броня, что отражает удары, а тонкий, искусно созданный щит. Чтобы никто не увидел трещин. Чтобы никто не спросил: «Ты в порядке?». Чтобы никто не пожалел взглядом.

Я провела ладонью по щеке – кожа гладкая, ухоженная. Искусственное совершенство.

Зеркало возвращало мне образ, который ждали окружающие.

Я облачилась в свой привычный доспех – строгий лаконичный костюм: черные брюки, облегающие как вторая кожа, белоснежная блуза с едва заметным перламутровым отливом и полуприталенный пиджак, подчеркивающий линию плеч. Последний взгляд в зеркало – образ безупречен, как всегда. Холодное совершенство.

Сумка лежала на консоли из черненого дуба и полированной латуни, кожаная, дорогая, идеально подобранная под этот ансамбль. Механически проверила содержимое: кошелек, ключи, документы в кожаном органайзере. Все на своих местах, как и должно быть.

Но вдруг пальцы наткнулись на что-то неожиданно твердое и угловатое. Я нахмурилась, доставая плотный конверт. Натальная карта. Совершенно забыла о ней.

Неделю назад, поддавшись всеобщей моде, я заказала этот «ключ к себе». Все вокруг только и говорили о том, как это меняет жизнь, раскрывает предназначение, дает ответы. Я тогда снисходительно улыбалась, считая это очередной модной глупостью… до того момента, когда вдруг остро осознала – я не знаю, кто я на самом деле.

Астролог, дорогостоящий специалист с репутацией «проводника душ», обещал настоящее откровение. Помню, как дрожали мои руки, когда я получала этот конверт, как надеялась, что сейчас все тайны моей души раскроются передо мной, как верила, что вместе с этой картой обрету ту самую волшебную силу – знать, какую дверь открыть, чтобы все желания сбывались по мановению руки.

Я собиралась изучить ее вечером, при свечах, в атмосфере таинства. Но то ли страшно стало, то ли просто забыла в круговороте дел… И вот теперь конверт снова в моих руках, будто сама судьба напоминает о себе.

Пальцы непроизвольно сжали уголки конверта. Может, сейчас тот самый момент? Или… Я глубоко вздохнула и аккуратно, почти нежно, вернула его обратно в сумку. Не сейчас. Еще не сейчас.

Я перелистнула страницу ежедневника – кожаный переплет мягко шуршал под пальцами. Взгляд скользнул по аккуратным строчкам: 11:00 гостиница «Россия» – событие, которое я ждала.

Сердце екнуло от предвкушения.

Я провела ладонью по странице, будто пытаясь впитать эту радость через кончики пальцев. Впервые за долгое время день обещал не просто деловую рутину, а что-то важное.

Дверь квартиры закрылась за мной с тихим щелчком. Утро встретило прохладой – свежей, бодрящей, с легким запахом опавших листьев и городского кофе из соседней пекарни. Я вдохнула полной грудью, словно пытаясь втянуть в себя этот миг целиком.

Машина ждала у подъезда, черная, блестящая от росы. Я провела рукой по капоту, оставляя на нем след пальцев, и села за руль. Двигатель завелся с низким, уверенным урчанием – звук, который обычно успокаивал.

Но сегодня…

Пока город просыпался за стеклами, а дорога расстилалась передо мной, внутри росло странное ощущение. Будто я ехала не просто на встречу, а куда-то за пределы себя.

«Кто я?» – снова пронеслось в голове.

Я сжала руль крепче. В зеркале заднего вида мелькнуло мое отражение – знакомое и одновременно чужое.

– Сегодня все изменится, – прошептала я, но не была уверена, обращаюсь ли я к себе или к тому, что ждало меня впереди.

Дорога тянулась, а чувство незнакомости самой себе не отпускало. Как будто я везла с собой пассажира, которого никогда раньше не видела.

Глава 2

Я мчалась по городу. Сверкая черным лаком капота своей машины, к месту презентации нового косметологического оборудования от «Нового Света» – компании, которая перевернула индустрию технологий. Их последняя разработка, по слухам, была настоящей революцией – аппарат, способный не просто подтягивать кожу, а буквально поворачивать время вспять на клеточном уровне.

Мой салон «Восход» уже давно стал визитной карточкой города. Я назвала свой салон «Восход» не просто так.

Это слово грело мне душу – еще с тех времен, когда я, двадцатилетняя студентка, пробиралась затемно через весь город на свою первую подработку, в крошечное кафе. Тогда я впервые увидела, как солнце поднимается над спящими улицами – розовое, хрупкое, но неудержимое. Оно заливало светом витрины, превращая потрескавшуюся плитку тротуаров в золотые дорожки, а мое уставшее лицо в зеркале – в лицо человека, у которого есть будущее.

«Восход» – потому что каждая женщина, переступающая наш порог, должна чувствовать – утреннюю свежесть нового начала. Не просто «стать красивее» – а проснуться другой. Сбросить кожу усталости, как змея – старую чешую.

«Восход» – потому что в самые темные месяцы моей жизни, именно утренний свет за окном говорил мне: «Смотри, я прихожу снова. И ты тоже сможешь».

И теперь, когда клиентки томно спрашивают, почему я выбрала такое «пафосное» название, я просто провожу их к панорамным окнам. Туда, где лучи солнца играют в хрустальных флаконах с сыворотками, освещая их лица тем самым волшебным светом.

– Видите? – говорю я. – Это не просто название. Это обещание.

И в их глазах загорается тот самый огонь – тот самый восход.

В мой салон, приходят те, кто не просто хочет выглядеть хорошо, а требует невозможного – вечной молодости, сияния, безупречности. И я даю им это, благодаря технологиям «Нового Света».

Каждая их новинка стоит как автомобиль, и каждый раз, подписывая чек, я чувствую, как сжимается что-то внутри. Но отступать нельзя – в этом мире ты либо первый, либо никто.

Сегодняшняя презентация сулила нечто особенное. Рекламные буклеты пестрели громкими обещаниями: «Молодость на 10 лет назад за одну процедуру», «Эффект заморозки времени».

Я ехала, словно на крыльях, и каждый поворот дороги приближал меня к чему-то волшебному. В животе трепетали бабочки, их невесомые крылья бились в такт «Времена года» Вивальди, звучавшими из динамиков. Эта музыка – бодрая, торжествующая – идеально соответствовала моему состоянию. Я чувствовала себя огромной, безграничной, будто мое сознание вышло за пределы машины, за горизонт, туда, где рождаются мечты.

Когда я вошла в холл гостиницы «Россия», меня окутал воздух будущего. Зал презентаций сверкал хай-тековской эстетикой: стеклянные панели, переливающие, как ледяные кристаллы, мягкое светодиодное освещение, окрашивающее пространство в холодные тона, и огромный экран, на котором сменялись логотипы «Нового Света» и слоган: «Будущая красота – уже здесь».

Ароматы витали в воздухе, смешиваясь в странный, но притягательный коктейль: терпкий кофе, легкие цветочные ноты и что-то еще – напоминающее о высоких технологиях.

Я сделала шаг вперед – и все взгляды, казалось, устремились ко мне. Или мне просто хотелось верить, что это так. Откуда-то из глубины души поднималось странное, почти детское ликование. Я светилась. Моя улыбка, моя осанка, даже легкий шелест шелковой блузы – все словно говорило: «Она здесь. Она пришла».

И это было странно, ведь еще утром я проснулась совсем другой – сомневающейся, потерянной, не знающей себя.

Но сейчас, я была безупречна. Мой черный костюм, облегал фигуру, подчеркивая каждую линию. Каблуки, высокие, но удобные, придавали походке уверенность королевы. Но внутри… внутри все еще жил тот самый вопрос:

«Кто я?»

В сумке, рядом с помадой и ключами от машины, лежала натальная карта. Я провела по ней пальцами, будто пытаясь уловить ответ через прикосновение. Может, именно она, эта таинственная бумага, с звездами и домами, сегодня подарила мне эту необъяснимую эйфорию? Может, где-то там, среди астрологических символов, было написано, что сегодня – мой день?

– Татьяна Львовна, – раздался бархатный голос, и я обернулась. Передо мной стоял Игорь, менеджер компании, в идеально сидящем костюме цвета антрацита. Его галстук был завязан безупречным узлом, а в глазах читалось почтительное восхищение.

– Для вас, как всегда, самое лучшее место, – он сделал изящный жест рукой, – ведь ваш салон – один из наших ключевых партнеров.

Я улыбнулась, слегка наклонив голову:

– Благодарю, Игорь. Я признательна.

Мои каблуки мягко ступали по ковровой дорожке, пока он провожал меня к VIP – ложе. Кожаное кресло, расположенное в идеальной точке зала – ни слишком близко к сцене, чтобы не казаться назойливой, ни слишком далеко, чтобы все видеть в деталях. На столике передо мной уже лежали глянцевые брошюры с продукцией, а рядом стоял хрустальный стакан с водой, в которой плавали дольки лимона и листочки мяты.

Я присела, скользнув пальцами по страницам брошюры, но едва успела вникнуть в текст, как почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд.

Подняла глаза – и замерла.

На меня смотрел сам Эрик Амирович Бродин, генеральный директор и учредитель «Нового света».

Мужчина моей мечты.

Высокий, статный, с благородной сединой в черных как смоль волосах. Его пронизывающие глаза, такие темные, что казались бездонными, были обрамлены невероятно длинными ресницами – такими, какие бывают разве что у романтических героев старых романов.

Он стоял в темно-синем костюме, который сидел на нем так безупречно, будто был сшит не просто по меркам, а с учетом каждого мускула его тела.

«Богат. Умен. Холост.»

– Почему он до сих пор холост? – промелькнуло у меня в голове.

Наши взгляды встретились. Я кивнула ему, сопроводив жест легкой, едва заметной улыбкой – той, что не обещает ничего, но и не отвергает.

И он ответил тем же. Слегка ухмыльнувшись уголком рта.

Но этого хватило, чтобы воздух вокруг внезапно стал гуще, а сердце стукнуло настолько громко, что, казалось, его слышно даже сквозь музыку.

Я опустила глаза на брошюру, но буквы уже расплывались перед глазами.

Мои контакты с ним до сих пор ограничивались лишь взглядами через зал – я наблюдала, как он выступает на презентациях, как его уверенные жесты рассекают воздух, как свет софитов играет на его профиле. Его голос, этот бархатный баритон с легкой, едва уловимой хрипотцой, будто обволакивал меня, проникая под кожу. Я ловила каждое слово, каждую интонацию.

Внезапно я осознала, что сижу, затаив дыхание, пальцы непроизвольно сжали брошюру, оставив на глянцевой бумаге едва заметные следы.

«Он наверняка заметил» – мелькнула мысль, от которой кровь ударила в виски. Щеки вспыхнули таким жаром, будто я стояла у раскаленной печи. Я рискнула снова посмотреть в его сторону – и поймала его ухмылку, на этот раз более явную, почти вызывающую.

В животе взметнулся рой бабочек, их трепетные крылья бились так сильно, что мне показалось – их слышно во всем зале. Я резко отвернулась, но было поздно – волна тепла разлилась по телу, а кончики ушей горели так, что, казалось, их можно увидеть сквозь уложенные волосы.

Когда я снова собралась с духом и повернулась, его уже не было. Как будто мираж растворился в воздухе. Внезапная пустота заставила меня судорожно искать в сумке натальную карт у – мои пальцы дрожали, когда раскрывала листы.

«Встреча, которая перевернет вашу жизнь», «Человек – ключ к вашему счастью», «Невероятное везение уже на пороге» – фразы прыгали перед глазами, сливаясь в один ослепительный прогноз. Я жадно пробегала глазами по строчкам, пытаясь найти хоть намек, хоть подтверждение…

Я попыталась найти его в толпе, сердце бешено колотилось в такт единственной мысли: «Где он?»

Глава 3,

Зал постепенно заполнялся людьми, как дорогой бокал – капля за каплей. Каждый новый гость вносил свою ноту в этот бальзаковский коктейль из владельцев элитных салонов, бьюти-блогеров с лицами, словно выточенными из мрамора, и журналистов, чьи взгляды сканировали пространство в поисках сенсации. Они все были так… глянцевы. Будто кто-то взял обложки Vogue и Elle, оживил их и выпустил в этот зал. И среди этого блеска – я. Не гостья, не случайный зритель, а полноправная хозяйка этого мира красоты.

В углу заметила их – своих «дорогих» конкурентов. Легкий кивок головы, едва уловимая улыбка – ровно столько, чтобы соблюсти приличия. Они ответили тем же, но их глаза выдавали раздражение. Эти горе-предприниматели годами пытаются угнаться за мной, ставя в своих заведениях дешевые китайские подделки под профессиональное оборудование. Их клиенты потом приходят ко мне – с ожогами, аллергиями, испорченной кожей. Но что самое забавное? Сами владельцы этих салонов записываются ко мне на процедуры.

Сегодня они пришли сюда как зрители – с пустыми руками и жадными глазами. Я видела, как они рассматривают новинки, но даже не подходят ближе. Знают, что не потянут. А я… Я уже представляю, как это оборудование займет свое место в «Восходе», как будут записываться клиенты, как загорятся их глаза, когда они увидят первые результаты.

Торжественная музыка внезапно заполнила зал, ее волны мягко обволакивали каждого гостя. Свет приглушился, и на сцену вышел ведущий – его бархатный голос поприветствовал собравшихся, но все ждали только одного человека. И вот он появился – Эрик Амирович Бродин. Сказать, что он превосходен? Это значило бы ничего не сказать.

Он вошел – и время будто остановилось. Воздух застыл, наполненный ароматом дорогого парфюма и едва уловимым электрическим трепетом ожидания. Его присутствие ощущалось физически, как теплая волна, прокатившаяся по залу. Когда он подошел к центру сцены, зал взорвался овациями – аплодисменты звенели, как хрустальные брызги шампанского. Эрик улыбнулся – не дежурно, а той удивительной улыбкой человека, который знает цену своему слову. Легким движением руки он усмирил зал, и в наступившей тишине его голос зазвучал, как медленный, гипнотический дождь – четкий, бархатистый, наполненный безграничной уверенностью.

Он говорил о революции косметологии, о технологиях, стирающих границы возможного, о том, как их компания переписывает правила игры. Но я едва слышала слова – они растворялись в гуле моего собственного сердцебиения. Я понимала лишь одно: то, что сейчас презентуют, мне необходимо. Это было не желание – это потребность на уровне инстинкта, как жажда или голод.

В финале выступления Эрик сделал паузу, его взгляд скользнул по залу, будто оценивая степень нашего восхищения. Затем он раскрыл последний секрет: у каждого кресла был встроенный электронный экран. «Ваши данные уже в системе, – сказал он, и в его голосе звенела победа. – Осталось лишь сделать выбор».

Я едва сдержала удивленный вздох. Еще вчера заполняли бумажные анкеты, а сегодня – будущее на кончиках пальцев. Но настоящий удар ждал впереди: «Этот аппарат будет единственным в городе», – произнес Эрик, и в зале пронесся шепот. Мои пальцы уже летали по экрану, отмечая нужные пункты.

В этот момент я не сомневалась ни секунды – этот аппарат будет моим. В моем городе, в моем салоне. Пальцы уверенно скользнули по экрану, но, когда взгляд упал на цифру… Господи!

Я замерла. Цена вспыхнула на дисплее, как электрический разряд. Ха! Даже для меня – владелицы самого успешного салона в городе – сумма была… значительной. Глаза автоматически начали бегать по цифрам, ум лихорадочно просчитывал: сколько процедур в день, какая наценка, сроки окупаемости…

– Да, уж… – не удержалась я вслух, – даже для меня крутовато.

В голове тут же всплыли все предыдущие покупки у «Нового света» – каждая инвестиция окупалась сторицей, привлекая самых влиятельных клиентов. Но эта цифра… она заставляла сомневаться даже меня.

– Что-то смущает, Татьяна?

Голос. Этот бархатный, глубокий голос, прозвучавший прямо над моим ухом, заставил меня вздрогнуть. Я медленно подняла голову – и обожглась взглядом. Сам Эрик Амирович Бродин стоял рядом с моим креслом, едва заметно улыбаясь.

Щеки мгновенно вспыхнули адским пламенем. Будто кто-то вылил мне за воротник кипяток, который тут же поднялся к лицу. Он знал мое имя! Как? Почему?

– Абсолютно ничего, Эрик Амирович, – я растянула губы в неестественно-широкой улыбке, чувствуя, как предательски дрожат уголки губ.

Что со мной происходит? Я – уверенная в себе бизнес-леди, хозяйка собственной империи красоты – вдруг превратилась в смущенную школьницу перед первым свиданием! Возможно, от осознания, что этот мужчина… Нет, даже не мужчина – эталон успеха, воплощение амбиций – вообще обратил на меня внимание.

Он казался таким недосягаемым, стоя там, на сцене, что его внезапное появление рядом с моим креслом сбило все мысли в кучу нервного восторга и растерянности. Руки сами собой потянулись поправить и без того идеальную прическу, а голос вдруг стал на октаву выше обычного.

В этот момент я поняла две вещи: во-первых, этот аппарат я куплю несмотря ни на что. А во-вторых… в-вторых, мне срочно нужно взять себя в руки, пока этот чертовски обаятельный миллионер не решил, что перед ним не успевшая бизнесвумен, а застенчивая провинциалка.

– Просто Эрик, – сказал он, протягивая мне руку.

Его ладонь оказалась теплой, пальцы – сильными, но не сжимали мои с нарочитой мужественностью. Просто держали. И этого было достаточно, чтобы по моей спине пробежали мурашки.

– Очень приятно, Татьяна, – ответила я, и голос мой вдруг стал ниже, мягче, с легкой игривой ноткой, будто не я говорила, а какая-то другая, более смелая версия меня.

Он потянул меня за руку – не настойчиво, но так, что сопротивляться и в голову не пришло. Я шагнула за ним, ощущая, как энергия внутри меня начинает пульсировать, расти, заполнять каждую клеточку.

– Я знал, что вы захотите приобрести наш продукт, – прошептал он, наклоняясь чуть ближе, так что запах его парфюма – древесный, с оттенком чего-то пряного – окутал меня.

Я просто шла. Не думала, не анализировала – просто существовала в этом моменте. Внутри что-то распевалось, звенело, будто тысяча крошечных колокольчиков.

Между нами – только шаг. Между мной и счастьем – только взгляд.

Промелькнула мысль: а вдруг это не просто бизнес? Вдруг натальная карта, которую я ношу в сумочке, уже начертала наши судьбы?

Мы говорили о технологиях, о трендах, но слова тонули в гуле моего собственного восторга. Он вел меня уверенно. Словно знал этот путь наизусть.

И вот – ресторан. Мягкий свет, приглушенные тона, шепот посетителей.

Официант подал меню. Эрик листал его с деловым видом, а я…

Я смотрела сквозь него.

Не голодна.

Наполнена.

– Ты не голодна? – спросил он, и его улыбка растопила последние остатки моей собранности.

– Нет, – ответила я, почти беззвучно. – Буду воду.

Он кивнул, отдал меню.

– Тогда и мне стакан воды.

Пауза.

– Татьяна…

Что-то в его голосе заставило меня замереть.

– … у меня есть для тебя предложение. От которого ты не откажешься.

Глаза его сверкали, как два бриллианта под софитами.

– Заинтригована…

– Я ищу партнера.

Его слова повисли в воздухе, между нами, тяжелые и значимые, будто капли ртути. Я замерла, чувствуя, как все мое тело напряглось в ожидании. Он изучал мое лицо, ища реакцию – но я не подала ни единого признака волнения, лишь слегка приподняла бровь, давая понять: «продолжай».

– Я предлагаю тебе стать одним из учредителей нашей компании.

Он произнес это так, будто делал предложение руки и сердца – с той же торжественностью, с тем же весом. Но вместо восторга во мне что-то сжалось. Как будто сердце внезапно стало слишком большим для груди.

«Учредитель? Его компании?»

– Боюсь, Эрик, мне не потянуть такое предложение – ответила я, и мой голос прозвучал ровно, холодно, будто я говорила о погодке, а не о возможности, которая могла перевернуть всю мою жизнь.

Но внутри… Внутри энергия, которая еще минуту назад пела и звенела, вдруг погасла, как свеча на ветру.

Не будет никаких отношений. Никаких взглядов, полных тайны, никаких случайных прикосновений. Только бизнес.

Я вдруг осознала всю пропасть, между нами. Моя компания – успешная, но крошечная по сравнению с его империей. Одна сотая. Может даже меньше.

–Ты потрясена, но прошу, подумай, прежде чем дать ответ, – сказал он, и в его глазах мелькнуло что-то, что я не успела разобрать.

В этот момент какой-то мужчина помахал ему рукой – важный, с холодными глазами и дорогим костюмом.

Эрик встал.

– До встречи. И я надеюсь на положительный ответ.

Он улыбнулся – улыбкой, которая больше не согревала – и растворился в толпе, оставив меня одну с мыслями, которые кружились, как осенние листья.

Я осталась сидеть, сжимая стакан с водой.

Партнер. Учредитель. Бизнес.

Ничего личного.

И почему-то это ранило сильнее, чем должно было.

Домой я приехала опустошенной. Словно кто-то выключил свет внутри меня – та самая женщина. Что утром с таким блеском в глазах примеряла будущее, теперь едва шла по мраморному полу прихожей. Я была тенью самой себя.

Автоматически поставила чайник, механически насыпала кофе в турку – движения отточенные, бездумные. Аромат горьковато-пряный разлился по кухне, но не согрел.

Аквариум мерцал в полумраке, искусственные волны перекатывались за стеклом. Рыбки плавали неторопливо, безмятежные в своем неведении. Как же я им завидовала в тот момент! Им не нужно выбирать, рисковать, разочаровываться…

Пальцы сами потянулись к сумке – к той самой натальной карте, что так обнадеживала меня. Где было написано про это? Сама, же и нафантазировала, сама же и поверила в эту сказку.

Кофе перекипел, запах горелого смешался с ароматом разочарования. Я налила себе чашку – черную, как мои мысли, – и сделала глоток. Горько.

Так же горько, как осознание: реальность редко соответствует нашим ожиданиям.

А рыбки все плавали туда-сюда, туда-сюда…

Бессмысленно.

Бесконечно.

У меня было три брака, как три урока жизни.

Первый муж вошел в мою жизнь, как весенний ливень – внезапно, бурно, смывая все границы. Шестнадцать лет, школьный коридор, и его взгляд, от которого колени стали ватными. Он был старше на два года – целая вечность в подростковом измерении. Первые робкие объятия за углом школы, поцелуи украдкой, клятвы, написанные на обрывках тетрадных листов.

Свадьба в восемнадцать – белое платье, купленное мамой в кредит, дрожащие руки и абсолютная уверенность: это навсегда. «Навсегда» продлилось ровно до того момента, пока мы не поняли, что за пылкой влюбленностью не последовало ничего настоящего. Мы росли – но в разные стороны. Ссоры, перерастали в ночные скандалы, а утро встречало нас молчаливой ненавистью. Развод стал горьким, но необходимым лекарством.

Тогда я еще не знала, что любовь – это не только бабочки в животе, но и ежедневный труд.

Второй муж появился в моей жизни под маской надежности. Служебный роман – запретный, а потому вдвойне сладкий. Мы прятались от коллег в пустых переговорных, шептались у кофемашины, обменивались поцелуями в лифте. Он был старше, мудрее, и я, как дура, верила, что наконец-то нашла свою «каменную стену».

Брак казался логичным завершением этой страсти. Но ровно через год после росписи я застала его в пустом кабинете с моей коллегой. Они даже не испугались, не стали оправдываться. Он смотрел на меня с таким… безразличием.

Я стояла в дверях, ощущая, как земля уходит из-под ног, а где-то глубоко внутри рвется на части моя вера в людей.

Развод был унизительным. Но он научил меня главному: никогда больше не позволять никому относиться ко мне, как к чему-то второстепенному. Именно тогда, вытирая последнюю слезу дорогим кремом, я вдруг осознала: все это время я не думала о себе.

На следующее утро я подала заявление на увольнение. Коллеги шептались за моей спиной, бросали жалкие взгляды, но мне было все равно. В тот момент в моей сумке лежал бизнес-план – черновой, написанный ночью.

«Восход» родился из этой боли.

Третий муж…

Мы встретились случайно – в маленьком кафе с запахом свежего круассана и ароматного кофе. Я сидела у окна, он – напротив, за другим столиком. Наши взгляды встретились случайно, но что-то щелкнуло внутри. Через полчаса два столика волшебным образом превратились в один, а через неделю мы уже не могли представить, как жили друг без друга.

Он был успешным хирургом – умным, страстным, с руками, которые умели не только спасать жизни, но и нежно обнимать меня по утрам. По воскресеньям он приносил букеты. Мы ходили в походы, смеялись до слез, засыпали под шепот дождя за окном.

Он был идеален.

Но потом что-то сломалось.

Одна неудачная операция. Потом вторая. Пациент, которого не смог спасти. Он замкнулся, начал пить – сначала по вечерам, «чтобы расслабиться», потом и днем. Я видела, как его глаза, когда-то такие живые, потухли.

Мы боролись. Вместе. Психологи, реабилитации, бесконечные разговоры ночью, когда он плакал у меня на груди, а я гладила его по спине, как ребенка. Но где-то внутри он перестал хотеть быть спасенным.

Потом его уволили.

А потом… его просто не стало.

Он исчез.

Я нанимала детективов. Нашли его спустя месяцы – в подворотне, среди пустых бутылок и грязи. Когда я приехала, его уже не было. Будто призрак.