Самвел

Грязь не смывают грязью, а безнравственность не уничтожают безнравственностью. Для борьбы с ними есть иные меры...

Страшен народ, когда он рассвирепеет; его свирепость похожа на свирепость медведя, который с пеной у рта, с воспаленными глазами, прежде всего растаптывает своих детенышей.

Я не могу не радоваться, что ты сохранил эту душевную непорочность. Но указания сердца редко бывают правильными. К несчастью, в отношениях между государствами и народами очень малое место занимает то, что ты называешь добродетелью и нравственностью. Сильный всегда угнетает и уничтожает слабого. Что поделаешь?

- Знаешь ли, князь, охота на оленя труднее, чем на льва или на тигра, потому что олень быстроног и может убежать, а лев и тигр стыдятся бегства, они дерутся. А с дерущимся легче: либо победишь, либо будешь побежден.

- Ничто не может залечить раны моего сердца, отец, ничто не может изгнать из моей души печаль, день и ночь терзающую меня. Жизнь поистине стала для меня невыносимой, и я охотно бы умер, если бы знал, что после смерти нет иной жизни. Но люди уносят с собой в могилу свои горести. Это ужаснее, чем вечная мука и бездна ада...

... те святыни, которые ты называешь добродетелью или нравственностью, играют самую ничтожную роль в отношениях между народами и государствами. Сильный всегда пожирает слабого.

Сын думал об отце то же, что и отец о сыне: оба они считали друг друга погибшими, оба считали друг друга заблудшими. Отец искал подходящего повода для объяснений с сыном, чтобы сообщить ему о своих горячих желаниях. Сын также искал подходящего случая, чтобы поговорить с отцом и излить перед ним все свои горести.

- Только вас ещё не хватало, черти и дьяволы мокских гор! - воскликнул он.

- Разве волшебники боятся чертей и дьяволов? - ответил князь Ваграм.

Перебранка обоих была связана с общераспространенным мнением, что мокцы представляют сатанинское племя, а Меружан будто был колдуном.

Но его колдовство на этот раз ему не помогло.

Царица сидела на пышном троне в роскошном праздничном одеянии. Сегодня у неё был торжественный прием. Прекрасное лицо её было веселее обыкновенного. Правда, её веселость казалась напускной и едва прикрывала ту глубокую грусть, которая таилась в её красивых глазах.

Да, она была прекрасна, эта дивная богиня Сюникской страны. Её красота явилась причиной того, что царь Аршак совершил трагическое преступление, которое можно было оправдать только страстной любовью.

На голове царицы сияла маленькая корона, украшенная драгоценными каменьями, под которой венком были собраны её черные кудри, обрамлявшие бледные щеки и мелкими косичками спадавшие на пышные плечи. Прозрачными складками живописно вилась из-под красивого головного убора белая вуаль. Убор придавал её очаровательному лицу особую прелесть. Золотые серьги скрывались под прядями черных локонов, и только яркий блеск каменьев выдавал их присутствие. Эти драгоценные серьги были столь тяжелы, что висели не в ушах, а на застежках по обеим сторонам короны; на концах их были кисточки, в каждой кисточке сверкали крупные драгоценные каменья. Жемчужная цепь соединяла их между собой и спускалась на грудь. шею украшало драгоценное ожерелье, с которого свисал нагрудный знак в виде сияющего в лучах месяца, лежавшего на её высокой груди. На обнаженных руках были надеты золотые браслеты, на мизинце правой руки сверкал царский перстень. Платье цвета пурпура длинными мягкими складками спускалось до пола; на ногах были густо расшитые жемчугом туфли. Широкий золотой пояс с бриллиантовыми застежками плотно охватывал стан. Плечи покрывала розовая бархатная мантия, подбитая соболем.