История чтения

Действительно очень любопытная книга, в которой рассказывается о том, как менялись традиции в читательской культуре. Немного иначе начинаешь в этом плане смотреть на историю чтения – в книге много любопытных фактов, интересных подробностей, которые мне раньше нигде не встречались.

Вот с первых страниц смущает текст о том, как бородатый Вергилий поправляет на носу очки)) не было во времена Вергилия никаких очков. Но, вероятно, это не известно ни автору, ни редактору, ни переводчику. Прямо даже и не знаю: читать ли дальше или не стоит терять время...

Альберто Мангуэль – личность довольно известная в литературных кругах. С самого раннего возраста он был знаком с Борхесом, которому читал вслух (аргентинский классик к тому времени потерял зрение). В 70-ых сотрудничал с такими престижными французскими издательствами, как Галлимар и Деноель. Затем успел поработать в Канаде, Англии и Италии, чтобы снова вернуться во Францию, где он проживает до сих пор. В небольшой деревушке около Пуатье он соорудил частную библиотеку, насчитывающую около 30 тыс. книг. Там, в компании своей бернской овчарки Люси он читает...“читает, чтобы жить” как написал бы Флобер. Именно об этом его книга под названием “История чтения”, которую вряд ли можно назвать культурологическим исследованием. Это скорее большое эссе на тему книги, о книге, во имя книги. Я бы даже сказал, что это очень интимное произведение о любви между книгой и человеком. Пригнув в море книг, в котором он научился плавать совсем рано, Альберто Мангуэль добровольно тонет в нем и не хочет быть спасенным. Как тут не вспомнить строчки Леопарди:

“И среди этой Безмерности все мысли исчезают, И сладостно тонуть мне в этом море”

Мангуэль, как я думаю и большинство заядлых читателей, словно фетишист относится к книге как живому, почти сакральному предмету. В юности, работая в одной из книжной лавок Буэнос-Айреса он доходил до того, что утаскивал с собой понравившиеся ему издания: “Несколько раз я крал самые соблазнительные книги; я уносил их домой в кармане куртки, потому что мне мало было попросту прочитать их; я должен был обладать ими, называть их своими”. Чтение для Мангуэля – не просто культурное явление и тем более приятное времяпрепровождение. Для него это ни много ни мало форма жизни. Такой пафос он и предал своей “Истории чтения”. Я по-хорошему завидую Альберто Мангуэлю. Мысленно представляю его будний рабочий день. Он, окруженный книгами, увлеченно читает одну из них. Ему поступает звонок на телефон и на вопрос: “Сеньор Мангуэль, здравствуйте. Не отвлекаю я Вас?” Он отвечает: “Простите, я очень занят, я работаю!” Мангуэль написал книгу, которую я бы сам хотел создать в будущем. Пожалуй, я прощу его. Он сделал это лучше, чем смог бы кто-либо еще.

Это не учебник истории, а скорее сборник эссе на тему чтения.

Очень много такого, что было логично, но о чем я никогда не задумывалась. Например, когда-то привычное нам чтение про себя и для себя было чем-то неприличным, прям целые трактаты писали о вреде подобного чтения.

А в Древнем Риме неприличным было молчать, пока оратор или чтец выступает, будто тебе совсем неинтересно. Орать и перебивать считалось вежливым, тем самым ты показываешь, как тебе интересно то, что говорит оратор.

В общем, мне понравилось.

История чтения выдалась сумбурная, неочевидная и очень личная, видимо, для самого автора. На мой взгляд, это довольно длинное эссе на тему, как чтение влияло на судьбы отдельно взятых людей. Это не безынтересно, но просто не зацепило. Всё полетело в одну корзину: публичные чтения, переводы, схоластика. Автор даже написал главу о чтении будущего, то есть о пророчествах и как к ним относились. Технически это не чтение, но мы это воспринимает как таковое, поэтому всё правильно. Чего же хотелось от книги? Большей конкретики, какой-никакой, но структуры, но факту этого не было. Отличный писатель, но почему же он решил всё это объединить под одной идеей? Вот написал бы отдельную книгу о запрещаемой литературе, о литературе в других жанрах искусства или о сложной судьбе Рильке, и эта книга читалась бы с пониманием, с вниманием и удовольствием. По крайней мере, своего читателя бы такое произведение нашло. А здесь получилось всё и сразу.