Kitabı oxu: «Муссолини. История одного диктатора»

Альдо Каззулло

Şrift:

* Решением Верховного суда «международное движение ЛГБТ» признано экстремистским и запрещено в России.

* * *

В память о Джованни Минцони (1885–1923),

Джакомо Маттеотти (1885–1924),

Пьеро Гобетти (1901–1926),

Джованни Амендоле (1882–1926),

Антонио Грамши (1891–1937),

Карло Росселли (1899–1937),

Нелло Росселли (1900–1937)

и всех жертвах фашизма.

Если фашизм был не чем иным, как преступным сговором, то я – его глава¹.
Бенито Муссолини. Из речи 3 января 1925 года

И он подумал: может, партизан будет похож на него, стоящего на последнем холме, смотрящего на город вечером в день смерти. Вот что важно: он всегда должен оставаться один².
Беппе Фенольо. «Партизан Джонни»

Сто лет назад, примерно в эти календарные дни³, наша Родина попала в руки банды головорезов, возглавляемой безжалостным, злым и беспринципным человеком. Злодеем, который смог даже запереть своего сына и его мать в психиатрической лечебнице, где они и умерли.

Сегодня в Италии есть почитатели Муссолини, причем их не так уж и мало, однако есть и убежденные антифашисты, хотя их не так уж и много. Большинство искренне верит или предпочитает верить в вымышленную, утешительную, безоговорочно историческую картину мира.

Картина эта примерно такова: до 1938 года Бенито Муссолини использовал все доступные ему возможности, все предоставлявшиеся шансы, поэтому итальянцы и стали фашистами. Конечно, со своими противниками дуче обходился довольно жестоко, но надо значит надо! В конце концов, Муссолини ведь никого не убивал. Или почти никого. Ценитель искусства и женщин, мелиоратор и рационализатор, разрушитель отжившего и строитель нового – лидер, исполненный добродетелей. Вот разве что беззаветная преданность Гитлеру, расовые законы и война для сбора «нескольких тысяч смертей» ради допуска к «столу мира»…⁴ Право, очень жаль!

В действительности же было совсем не так. Дело не только в том, что немцы охотно обошлись бы без нашего вступления в войну и необходимости поддерживать нас на всех фронтах, от Африки до Греции, теряя время, ресурсы и драгоценные жизни. И даже не только в том, что фраза о «тысячах смертей» выдает отвратительную пошлость ума и цинизм.

Война – отнюдь не случайность и не тактическая ошибка. Война – это идея, присущая Бенито Муссолини и фашистскому режиму с самого начала. Идея насилия, как «акушерки истории», войны как возможности одной нации и расы навязать свою волю другим сопровождает фашизм от первого его часа до мнимого финала. Фашизм зародился еще в страшной резне Первой мировой войны. «Траншеократия!»⁵ – рычал дуче в смутные послевоенные годы, щедро отмеченные забастовками красных и жесткими ударами черной реакции.

Муссолини добился власти ценой сотен жертв и удерживал ее силой, не гнушаясь преступлениями против других народов. Он подавил восстание в Ливии, бросая женщин и детей в концентрационные лагеря и оставив за собою 40 тысяч погибших; истреблял эфиопов газом; бомбил беспомощные города и деревни Испании. Наконец, он отдал приказы о нападении на Францию, Грецию и Россию. Эти попытки раз за разом заканчивались катастрофическими поражениями, и отнюдь не слабость боевого духа итальянских солдат тому причиной. Дело в неподготовленности армии, в глупости и моральном убожестве режима, который якобы планировал войну в течение 20 лет, а затем послал сотни тысяч итальянцев замерзать и умирать без оружия и пищи, даже без подходящей одежды и обуви. Еще одно преступление Бенито Муссолини против собственного народа.

Более того, к 1938 году «государственный деятель» Муссолини и его люди уже погубили большинство лидеров оппозиции: Джакомо Маттеотти, Пьеро Гобетти, Джованни Минцони, Джованни Амендолу, Карло и Нелло Росселли. Сподвижники дуче избили священника Луиджи Стурцо. Они напали на блаженного Пьера Джорджо Фрассати. Муссолини и его клика заключили в тюрьму истинного государственного деятеля Альчиде де Гаспери. Никто из названных не был коммунистом. Среди жертв диктатуры, конечно, следует вспомнить и Антонио Грамши, скончавшегося в больнице после 11 лет, проведенных под стражей, не виновного ни в чем, кроме своих идей.

Безусловно, фашизм не взялся ниоткуда. Пьеро Гобетти даже называл его «автобиографией нации». Муссолини и его сподвижники беспрепятственно пользовались атмосферой страха – порождением «красного двухлетия»⁶, последовавшего за травмой Первой мировой войны и большевистской революцией в России. Многие либералы и католики самонадеянно рассчитывали использовать дуче против левых, не осознавая, какого монстра вскармливают.

Фашизм, как известно, принимали многие, особенно в годы, отмеченные завоеванием Эфиопии. Однако то, что все итальянцы были фашистами, – самооправдательная иллюзия и опасный миф, который необходимо развеять.

Всегда трудно измерить степень согласия на диктатуру: когда у вас нет альтернативы, вы или не голосуете, или голосуете, кривя душой. Вы обязаны брать партийный билет на работу. Вы должны быть исключительно осторожны и не говорить плохо о диктаторе. Если же вы скажете хоть слово против, бравые молодчики встретят вас возле дома и разобьют вам голову, унизят перед вашими детьми, а потом отберут и дом, и работу, и свободу. Организовать оппозиционное движение было практически невозможно, и под страхом тюремного заключения или ссылки число воинствующих антифашистов заметно сократилось, хотя каждый из оставшихся был ценен и значим.

Однако если бы все итальянцы и впрямь были фашистами, то какой был бы смысл сохранять политическую полицию и трибунал⁷? Какие оставались бы основания погружать целую нацию в свинцовую и удушающую атмосферу, преследовать людей нетрадиционной ориентации⁸ и любого другого, кого можно было бы счесть «иным»? Зачем было бы заставлять итальянцев соблюдать нелепый ритуал «фашистской субботы»⁹? Не следует забывать и о страданиях женщин, считавшихся «кобылами» и полностью подчиненных мужчинам. С каждым днем итальянцам все труднее становилось работать вне дома, оставаться независимыми, решать свою судьбу.

Так неужели рекультивация Арго-Понтино¹⁰, начатая до воцарения фашистского режима и законченная после, и несколько красивых зданий архитектора-рационалиста Джузеппе Терраньи окупают 20 лет навязанной итальянцам тяжелейшей жизни, включая три года Второй мировой войны и два – гражданской? Вот как выразился по этому поводу писатель Карло Фруттеро: «Фашисты – настоящие уроды. Черные, как вороны, фески, черепа, дубинки, кинжалы, жестокость. Отвратительно!» Фруттеро тоже не был коммунистом, однако родился в Турине, где фашистские зверства были особенно свирепыми.

После марша на Рим¹¹ и захвата власти сквадристы¹² свели счеты с противостоявшими им кварталами и городами. Сначала они набросились на Сан-Лоренцо, схватили жителей, пытавшихся их остановить, и сбросили с балконов. Многие погибли, десятки остались парализованными, сломав позвоночник. Затем фашисты опустошили рабочие кварталы Турина, убив по меньшей мере 14 человек, а секретаря палаты труда привязали к грузовику и протащили по улицам. Нравы Дикого Запада, преступные в самом прямом смысле! Однако эти люди знали, что спину им прикрывает поддерживаемый ими режим. Можно ли представить более трусливое и человеконенавистническое поведение? К сожалению, да.

Налет на римское гетто был делом рук нацистов, но именно фашисты решили судьбу евреев Венеции: малышей в детских домах и стариков в богадельнях. Все произошло в ночь с 5 на 6 декабря 1943 года. Более 300 из числа этих несчастных так и не вернулись из лагерей смерти, погубивших в общей сложности более 8 тысяч итальянских евреев.

Муссолини и сам сказал в парламенте: «Если фашизм был не чем иным, как преступным сговором, то я – его глава». Конечно, он говорил это с вызовом, но на деле фашисты с самого начала вели себя как преступники. И именно фашистам предстояло оставаться хозяевами положения вплоть до 25 апреля 1945 года.

Социалист, писатель и журналист Филиппо Турати еще в 1923 году назвал Муссолини вождем, так же, как 20 лет спустя – Джузеппе Боттаи, государственный и политический деятель Королевства Италия, в 1936–1943 годах бывший министром образования страны. И Турати, и Боттаи хорошо знали дуче.

Наверняка вам знакомо распространенное мнение: нацисты были хуже. Верно, нацисты – просто сборище бандитов. Сначала они предлагали уничтожать на корню еврейскую нацию, давить цыган и людей нетрадиционной ориентации¹³, убивать детей с синдромом Дауна, а потом пришли к власти и выполнили все эти обещания. Многие из нынешних неонацистов, симпатизирующих фашизму, да и просто итальянцев, относящихся к нему снисходительно, возможно, никогда не слышали о фон Галене, осудившем резню «нездоровых» детей в нацистской Германии и рисковавшем из-за этого расстаться с жизнью. Фон Гален не был коммунистом. Полностью его звали Клеменс Август Йозеф Пий Эммануэль, и он приходился сыном графу Фердинанду Хериберту Людвигу фон Галену. И вот епископ Мюнстера Клеменс фон Гален заявил протест с кафедры романско-готического собора. Нацисты отреагировали яростно, кто-то даже призывал к виселице. Впрочем, тогда Геббельс счел, что повесить епископа – не лучшая идея. Однако позже, когда Софи Шолль и других студентов-католиков Мюнхенского университета поймали на распространении антинацистских листовок, их арестовали, пытали и обезглавили¹⁴. Возможно, неслучайно одним из самых упорных противников нацизма стал французский генерал Шарль де Голль: его обожаемая дочь Анна страдала синдромом Дауна. Она умерла 20-летней на руках родителей. Тогда де Голль и его жена Ивонна создали учреждение, где принимали детей с этим синдромом, обучали их и заботились о них¹⁵. Выбор между нацизмом, фашизмом и демократией – это выбор не между правыми и левыми, а между цивилизацией и варварством.

Итальянские преступники объединились с немецкими. Муссолини и его приспешники скопировали у гитлеровской Германии антисемитские законы – впрочем, уже после того как ввели расистские законы в Африке. Вслед за нацистами сторонники Муссолини развязали агрессивные войны, уничтожая пленных повсюду, от Югославии до России, и открыли охоту на евреев, в том числе на детей и младенцев (иногда, впрочем, защищаемых солдатами, например, во Франции). И эта верность оставалась взаимной, даже когда Италия и Германия обратились в поля сражений, усыпанные сотнями тысяч тел невинных людей.

К сожалению, мы, итальянцы, слишком глубоко погрязли в фактическом оправдании фашизма. Даже после Второй мировой войны фашизм оставался популярным, все еще означая тюрьмы для несогласных, политическую полицию, подавление оппозиции, расизм, ксенофобию и оголтелый сексизм. Мы так хотели забыть обо всем этом, что создали свою историю, представив дуче дальновидным и мужественным, строгим, но справедливым, жестким, но щедрым, привлекательным, но хорошим семьянином. Одним словом, супергероем.

Наступило время показать на примерах, насколько реальный Бенито Муссолини отличался от выдуманного нами фантома. Фашизм – то, чего стоило бы стыдиться; но, к счастью, не все итальянцы слепо подчинялись Муссолини. И антифашизм, в свою очередь, – не «какие-то леваки», а дело, достойное каждого итальянца, и пример, которому стоит следовать.

Глава 1
«Уберите их с дороги»

История Иды Дальзер и Бенитино

«Я спустил ее с лестницы, бросил в угол за дверью и овладел ею. Она встала, заплаканная и униженная, и сквозь слезы оскорбила меня. Эта женщина обвинила меня в краже чести. Возможно, только о какой чести речь?»

Виржини Б. – одна из первых жертв Муссолини. Конечно, этот отрывок из мемуаров рассказывает об изнасиловании, но будущего дуче все устраивает: именно так Бенито Муссолини относится к женщинам. И все же позже, в годы правления, многие станут предлагать ему себя и будет немало слухов о том, что у дуче каждый день новая любовница.

Муссолини с детства отличается жестокостью: в школу он ходит с ножом в кармане, как-то раз в драке он даже располосует им руку товарища. Частенько он кидает в других камни, легко пускает в ход кулаки, обзывается. Немногим позже он ударит складным ножом женщину по имени Джулия Фонтанези.

Муж Джулии, военный, служит в это время в Сульмоне. «Я имею ее в свое удовольствие», – замечает однажды Муссолини. Впрочем, он еще и чудовищно ревнив и постоянно требует, чтобы женщина ни при каких обстоятельствах не выходила из дома. Застав как-то раз Джулию на улице, он с криком набрасывается на нее и кусает за руку. Во время другой ссоры, стоило Фонтанези заявить, что она свободна и может вести себя так, как сама пожелает, Бенито Муссолини хватает нож и вонзает лезвие в бедро несчастной.

Проведя несколько лет в эмиграции в Швейцарии, он отправляется учительствовать в Тольмеццо, где живет, по собственным словам, словно «дикий зверь, растрачивая себя физически и духовно». Кажется, Бенито Муссолини ненавидит всех и вся, прежде всего священников – «черных жандармов на службе капитализма», христианство – «покорный позор человечества» и даже триколор – «тряпку для отхожего места». Более того, как-то раз друг Муссолини Данте Марпильеро застает его с пистолетом в руке, явно намеренного покончить со всем этим кошмаром.

Затем Муссолини соблазняет хозяйку постоялого двора Луиджу Паджетту Нигрис, а на возмущение ее мужа отвечает кулаками: «Не такой молодой и сильный, муж Луиджи был жестоко избит». Бенито Муссолини то и дело оказывается в тюрьме, причем не только из-за политики, но не проводит там долгого времени. Так, например, в первый раз Бенито попадает под арест за угрозы фермеру Эмилио Ролли: Муссолини размахивает большой палкой, обещая врезать тому. В яростной дуэли Бенито ранит саблей Клаудио Тревеса. Впрочем, от ужаса перед физической болью, особенно от страха перед уколами, ему избавиться не дано.

По собственным словам Бенито, сказанным сестре, Эдвидже Муссолини, его отношения с женщинами всегда были «очень быстрыми, значили не слишком много и сопровождались скорее жестокостью, чем пренебрежением». Презрение к женщине, о котором теоретизировали футуристы, Бенито Муссолини воплощает на практике.

Впрочем, самая красноречивая иллюстрация – судьба жены и сына Бенито, Иды Дальзер и Альбино. До сих пор даже труды, осуждающие фашизм, искажают историю жизни этих двоих, утверждая: Альбино и Ида были сумасшедшими, и что поделать, безумцев в то время помещали в психиатрические клиники до самой смерти.

Помолвка под дулом пистолета

На самом деле ни у Иды, ни у Бенитино, как его называли, не было проблем с психикой. Они просто путались под ногами и слишком явно напоминали хозяину Италии, что когда-то он закрутил суматошный роман, быстро ставший препятствием на пути к абсолютной власти. Именно поэтому его жену и сына пришлось устранить.

Настоящая история Иды и Бенитино, жены и сына дуче, известна благодаря журналистскому расследованию, потребовавшему не одно десятилетие. Первопроходцем стал трентинец Альфредо Пьерони, хроникер переустройства Германии и «сладкой жизни» Рима, большая любовь Орианы Фаллачи¹⁶. По предложению Луиджи Барзини, писателя и журналиста, Пьерони в 1946 году начинает работу над сенсационным материалом об истории тайного сына дуче. Альфредо находит в доме Адели Дальзер, сестры Иды, письма Муссолини, которые в 1930-х годах диктатор приказал вернуть и уничтожить, но семья спрятала переписку в чучеле попугая. Благодаря этим письмам и другим документам, найденным Марко Зени и Фабрицио Лауренти, сегодня мы можем восстановить последовательность событий, вдохновивших итальянского кинорежиссера Марко Беллоккьо на фильм «Побеждать» (Vincere, 2009), где Бенитино играет Филиппо Тими.

Перенесемся ненадолго в 1914 год.

Муссолини встречает в Милане женщину лет тридцати, с которой познакомился и, возможно, даже имел роман пять лет назад, еще в Тренто. Ида Дальзер – действительно современная женщина, волевая и решительная. Она любила Джузеппе Брамбиллу, влиятельного генерального директора фармацевтической компании Carlo Erba, и он обещал жениться на Иде, но слова не сдержал. Что же, Дальзер оканчивает факультет эстетической медицины в Париже и в 1913 году перебирается в Милан, самый богатый город Италии, где открывает, говоря современным языком, салон красоты. «Восточный салон гигиены и красоты мадемуазель Иды» пользуется большой популярностью, работу Иды Дальзер весьма ценят дамы городской буржуазии. При этом Ида ведет свой бизнес весьма талантливо, хорошо зарабатывая и оставаясь экономной.

В то же самое время Бенито Муссолини крайне нуждается в деньгах. Основанная им газета Il Popolo d‘Italia, «Народ Италии», могла бы пользоваться настоящим успехом у всех, кто заинтересован во вступлении Италии в войну, от мелких итальянских промышленников до французов, и рассчитывать на их капитал. На практике же дуче не способен ввергнуть страну в конфликт, которого жаждет его аудитория. За редким исключением социалисты все так же противятся войне. Тиражи газеты остаются небольшими. Ида соглашается помочь Муссолини, считая Бенито своим мужчиной и не зная – или делая вид, – что Муссолини живет с другой женщиной, Ракеле Гвиди, родившей ему дочь Эдду.

Надо сказать, что по своему происхождению женщины сильно отличаются. Уроженка одной из деревень Романьи, Гвиди была дочерью Аннины, женщины отца Муссолини Алессандро, кузнеца в Довии. Бенито однажды случайно увидел Ракеле и овладел ею на месте. Он домогался и ее сестры Аугусты, но та дала Муссолини отпор. Однажды Бенито застал Ракеле танцующей с другим мужчиной, вырвал ее у партнера и повез домой. На протяжении всего пути он щипал и толкал девушку. После этих издевательств Бенито Муссолини затащил Ракеле в дом другой ее сестры и запретил показываться на глаза кому бы то ни было.

Видя, насколько Бенито жесток и неотесан, мать Ракеле была против их брака. Муссолини же появился перед родителями Ракеле, держа одной рукой девушку, а другой пистолет, и закричал: «Если вы не отдадите за меня Ракеле, я сделаю шесть выстрелов: один в нее и пять в себя!» Именно так: он угрожал отцу и матери потенциальной жены убийством и самоубийством. Родители не осмелились возражать.

С этого дня Ракеле находится в полной власти Бенито Муссолини. Она ревнует, но с вынужденным спокойствием принимает его измены. От нее, не слишком образованной деревенской девушки, мало пользы в скверных журналистских и политических делах мужа. Муссолини мало бывает дома. Ракеле, или, как он называет жену, Чилетта, следит за одеждой и постелью, готовит еду и остается совершенно несчастной. Позже, в годы власти дуче, она станет распоряжаться римской виллой Торлония, резиденцией Бенито Муссолини, заботиться об огороде, курятнике и двух свиньях на откорме. Ракеле родит мужу еще четверых детей, пусть ей и предстоит до конца жизни страдать от характера старшей, Эдды, с которой дуче будет всегда очень близок. Когда же дело дойдет до решения судьбы Галеаццо Чиано, зятя четы Муссолини, Ракеле будет настаивать на расстреле «предателя». Многие итальянцы умиленно рисуют в своем воображении донну Ракеле милой и нежной, в то время как под маской простушки из Романьи скрывалась осторожная и суровая женщина, полная типично крестьянского недоверия, не забывающая обид, с собственной сетью коллаборационистов и информаторов, в том числе в полиции. В целом Ракеле Гвиди могла видеть трагедию фашизма, обрушившегося на Италию, только с колокольни своих интересов и темперамента.

Признанный и никогда больше не увиденный сын

Ида Дальзер, в отличие от Ракеле Гвиди, искренне увлечена политической деятельностью любовника. Она поддерживает и финансирует Муссолини, участвует в пламенных собраниях с критикой социалистов – его противников («Вы ненавидите меня, потому что все еще любите…»), даже дает пощечину одному из обвинителей. Бенито нравится в Иде все: картавость, едва уловимое французское очарование времен Belle Époque¹⁷ и, конечно же, деньги.

Муссолини привлекают прежде всего женщины, способные помочь ему возвыситься. Он тщетно пытается соблазнить Леду Рафанелли, эксцентричную писательницу, принявшую ислам: «Когда я захочу взять паузу в своей бурной, перегруженной и одинокой жизни, я приду к вам, – пишет ей Бенито, – и вы заставите меня жить восточными часами…». Он признается Рафанелли: «Есть две безумно любящие женщины. Но одна слишком уродлива, несмотря на благородство и щедрость, – так он говорит об Анжелике Балабановой, русской эмигрантке. – Другая красива, но душа у нее коварная, скупая, грязная. Она еврейка». Эту вторую зовут Маргерита Сарфатти.

Муссолини привлекает женщин, но едва завоевав их, как сам замечает в записке, цитируемой Антонио Скурати, хочет бросить «добычу» и уйти. Будущий дуче мизогинист, ему нравится кошмарное выражение Джованни Папини «мясные писсуары». Папини, «великого писателя», многократно цитируют в антологиях итальянской литературы. Меж тем после вступления Италии в войну Джованни Папини писал: «В конце концов потребовалась теплая ванна черной крови после такого влажного грудного молока, братских слез… и для заключения – слез матерей. Для чего еще нужны матери после определенного возраста, если не для плача по сыновьям? Когда родились сыновья, они не плакали, а ведь за удовольствие тоже нужно платить… Мы любим войну и наслаждаемся ею, как гурманы. Именно потому, что война страшна, отвратительна, ужасна и разрушительна, мы должны любить ее всем мужским сердцем».

Джованни Папини, однако, на войну так и не попал по причине сильной близорукости; таким образом, его-то мать по сыну не плакала.

Папини, само собой, присоединится к фашизму, посвятит первый и последний том своей истории итальянской литературы «Дуче, другу поэзии и поэтов», подпишет печально известный итальянский Расовый манифест¹⁸, а после 8 сентября¹⁹ укроется в монастыре.

Муссолини верит, что многое может сделать. Его письма Иде в 1914 и 1915 годах свидетельствуют о сопричастности («Мои враги начинают дрожать») и вовлеченности («Я тоже люблю тебя, моя дорогая Ида, хоть я и не мог тебе этого доказать»). И снова: «Ты у меня в крови, я у тебя в крови». Дальзер действительно любит Бенито, и не только на словах: она заслонила Муссолини собой от фанатика с кинжалом, жаждавшего наказать Муссолини за предательство социализма.

В начале 1915 года Ида забеременела. Для Муссолини наступают тяжелейшие времена безденежья. Касса Il Popolo d’Italia пуста. Самый авторитетный из его биографов, Ренцо де Феличе, предполагает, что основным источником финансирования до той поры был капитал Иды Дальзер. Однако ради того, чтобы оплатить работу типографии и гонорары журналистам, ей пришлось расстаться с салоном красоты, отнести драгоценности в ломбард и продать квартиру на Виа-Фосколо. Теперь она живет в небольшом номере отеля, начиная понемногу сомневаться в искренности возлюбленного. Муссолини же обещает жениться на Иде, успокаивая ее: «Дорогая, в полночь, когда я торопился с работы ради нескольких часов с тобой, ты не пришла. Я понимаю твое душевное состояние, но я умоляю, я горячо умоляю тебя не торопить события. Совсем скоро ты найдешь квартиру, а я деньги на ее оплату. Ты останешься красивой и счастливой. Ты знаешь, как обстоят дела. Откуда столько уныния, откуда это отчаяние?»

Бенито Альбино рождается 11 ноября 1915 года, когда Муссолини уже два месяца как находится на фронте. Перед отъездом Бенито клянется Иде в вечной любви и даже оформляет на нее военную субсидию как подтверждение весомости их отношений (и признание отсутствия у Иды Дальзер денег). Документ муниципалитета Милана удостоверяет: «Семья солдата Муссолини состоит из жены Иды Дальзер и одного ребенка». Никакая свадьба так и не состоялась, Муссолини просто схитрил.

18 декабря 1915 года Ида навещает его в больнице Тревильо, куда берсальера²⁰ Муссолини госпитализировали из-за желтухи. На руках у Иды Дальзер ребенок, и по закону отца у него нет. Она умоляет Бенито признать сына, тот обещает все исправить и жениться на ней, как только выздоровеет… На самом же деле Бенито Муссолини женился тремя днями ранее на Ракеле Гвиди, и Ракеле снова беременна, на этот раз мальчиком. Его назовут Витторио – как предзнаменование окончательного триумфа.

В эти же дни будущий дуче пишет военный дневник, которому при фашистской власти предстоит стать культовой книгой. Бенито Муссолини аттестует себя «простым солдатом, вынужденным довольствоваться званием капрала», которому «отказывают в прохождении офицерского курса из-за социалистического прошлого…» На самом деле Муссолини, конечно, не прозябает в окопах, он служит редактором интервенционистской газеты. Однако даже это не избавляет будущего дуче от упреков в жестокости. Муссолини сам охотно живописал свои «подвиги»: «Сегодня на рассвете я пожелал немцам доброго утра, отправив подарок, бомбу Excelsior типа B, прямиком в их траншею. Красная точка зажженной сигареты исчезла, и, вероятно, курильщик тоже». Никаких угрызений совести, никаких запоздалых тревожных мыслей, наоборот: «Сегодня планирую хорошенько выспаться». Бомба, как выясняется днем позже, убила четверых или пятерых, и офицер бранит Муссолини. Одно дело – убивать в бою, и совсем другое – прикончить несколько человек просто так, ради удовольствия, по какой-то абсурдной логике. Подобная жестокость лишь разъярит врага и усложнит жизнь однополчанам. «Зачем ты это сделал, сынок? – спрашивает его офицер. – Они общались, курили, возможно, болтали о любви». Раздраженный Бенито отвечает ему напыщенно: «Господин офицер, может, тогда лучше пойдем все вместе прогуляемся по галерее в Милане?»

В реальных сражениях, впрочем, Муссолини не участвует. Когда его ранит осколком бомбы, взорвавшейся во время учений, Бенито сначала госпитализируют, а затем увольняют из армии.

1.Речь Бенито Муссолини 3 января 1925 года также называется «Речью Муссолини об убийстве Маттеотти». Il discorso di Mussolini sul delitto Matteotti (здесь и далее – прим. пер.).

2.«Партизан Джонни» – знаменитый антифашистский роман. Il Partigiano Johnny. Einaudi, 1900.

3.Видимо, Альдо Каззулло имеет в виду месяц выпуска книги, сентябрь 2022 года, и время прихода к власти Муссолини, октябрь 1922 года.

4.Слова, сказанные Бенито Муссолини маршалу Пьетро Бадольо. Полный текст: «У вас, господин маршал, недостаточно спокойствия для точной оценки ситуации. Я утверждаю, что в сентябре все будет кончено и что для сидения за „столом мира“ в качестве совоюющего мне нужно всего несколько тысяч смертей».

5.Термин trincerocrazia (траншеократия) обозначает особые связи, установившиеся в окопах Первой мировой войны между солдатами, не получившими никакой выгоды или компенсации. Ношение армейских ботинок и брюк, полувоенных рубашек и фуражек, ремешка с крестом, знаков отличия или нарукавной повязки с символом партии – свастикой, пятиконечной звездой или фасциями – одновременно символизировало и стимулировало гордость за принадлежность к сильному, организованному движению, которое обеспечивало своим членам безопасность, самоуважение и смысл жизни.

6.«Красное двухлетие» (1919–1920) – период подъема рабочего движения в Италии, сопровождавшийся массовым захватом фабрик и заводов рабочими и созданием рабочих советов.

7.Специальный трибунал безопасности государства – специальный суд Королевства Италия в период режима Муссолини. Создан 25 ноября 1926 года для борьбы с преступлениями против безопасности государства.

8.Решением Верховного суда «международное движение ЛГБТ» признано экстремистским и запрещено в России.

9.«Фашистская суббота» – традиция, учрежденная Великим советом итальянских фашистов 16 февраля 1935 года. Предполагалось, что итальянцы будут использовать послеобеденное время субботы для культурных, спортивных, военизированных и политических мероприятий. По словам Трейси Х. Кун, эта схема провалилась, поскольку большинство итальянцев предпочитало проводить субботу как день отдыха.

10.Арго-Понтино – осушенная болотистая местность на западе Италии, на берегу Тирренского моря, к юго-западу от Рима.

11.Марш на Рим – марш боевиков Национальной фашистской партии во главе с Бенито Муссолини, предпринятый с целью давления на руководство Италии и захвата власти в стране.

12.Сквадристы (итал. squadrists), или чернорубашечники (итал. camicie nere),– Добровольная милиция национальной безопасности (итал. Milizia Volontaria per la Sicurezza Nazionale, MVSN), вооруженные отряды Национальной фашистской партии после Первой мировой войны и до конца Второй мировой войны, созданные Бенито Муссолини. В их рядах преобладали представители националистической интеллигенции, бывшие армейские офицеры, молодые землевладельцы и промышленники, выступавшие против коммунистически и социалистически настроенных крестьян и чернорабочих.

13.Решением Верховного суда «международное движение ЛГБТ» признано экстремистским и запрещено в России.

14.Более подробно см. курс Татьяны Тимофеевой «Немцы против Гитлера». https://arzamas.academy/courses/135.

15.После смерти дочери, как принято считать, Шарль де Голль заметил: «Теперь она похожа на других». Он всегда носил с собой портрет Анны и утверждал, что этот портрет однажды спас ему жизнь, остановив пулю при покушении на него в 1962 году. Шарль де Голль хотел быть похороненным рядом со своей драгоценной Анной. Один из его биографов, Жан Лакутюр, сообщил такие слова французского генерала: «Без Анны я никогда не смог бы столького достичь. Она дала мне сердце и вдохновение».

16.Ориана Фаллачи (1929–2006) – знаменитая итальянская журналистка, писательница и публицистка.

17.Прекрасная эпоха – период европейской истории в конце XIX – начале XX века (до Первой мировой войны), считающийся эпохой мира и прогресса.

18.Итальянский Расовый манифест – документ, опубликованный парламентом Италии 14 июля 1938 года и анонсировавший принятие расовых законов в октябре того же года. Согласно манифесту, новые законы лишали евреев итальянского гражданства и ограничивали их свободу передвижения. Расовые законы были введены после вступления фашистской Италии в союз с нацистской Германией, всего за несколько месяцев до того, как Муссолини сформировал Стальной пакт с Гитлером.

19.Перемирие между правительством Королевства Италия и силами альянса, известное в Италии как «Перемирие Кассибиле», или «Перемирие 8 сентября», было подписано 3 сентября 1943 года, публично об этом объявили 8 сентября. К тому времени союзные войска оккупировали практически весь юг Италии, вынудив итальянскую армию капитулировать.

20.В итальянской армии – стрелки, элитные высокомобильные пехотные части. Впервые появились в 1836 году в сардинской армии по настоянию будущего генерала Алессандро Ферреро делла Мармора.