Kitabı oxu: «По прозвищу «Сокол». Том 3»

Глава 1

Оксанка смотрела на меня, словно на дикого зверя. Не вошёл, ворвался в квартиру, чуть не сшиб её с ног. Прочь бросилась едва не угодившая под подошву Тучка, несчастная кошка предпочла забиться под шкаф.

– Где… пистолет? – схватил оробевшую девчонку за плечи, глядя ей прямо в глаза. От страха она разучилась говорить. Словно в насмешку в голове наперебой звучали голоса Вениаминовича с Максимом.

«Сотруднику корпорации держать незарегистрированное оружие прямо в квартире не к лицу».

Отпустил дочь, поняв, что она здесь ни при чём, сам же перепрятал и от непрошенных гостей, что повадились шастать по дому, и от её любопытства. Мало ли?

Оксанка так и села на тумбу зеркала в прихожей, как будто её не держали ноги.

– Пап, что-то случилось? Зачем тебе эта… штука?

На пол полетела обувная коробка, зашуршала тонкая промасленная бумага. Убирать не стал, в спешке швырнул куда-то в сторону. Глянул на девчонку. На ней лица не было: болезненная бледность, лихорадочный блеск глаз. Казалось, отсюда слышал бешеный ритм её сердца.

– Мне полицию вызвать? Скорую? Что? Что случилось? – закудахтала, словно наседка. Прав был сержант, говоря, что страх высекает из женщин глупость.

Сунул «Богатыря» за пазуху, холод затвора прильнул к разгорячённому телу. Рукоять спряталась за манжетным низом свитера. Я вновь коснулся плеч дочери.

– Всё будет хорошо, слышишь? Запрись, спрячься, не высовывайся, хорошо? Я скоро приду!

Последние слова были нужны ей как воздух. Сгорая от волнения, она нервно улыбнулась. Почти слышал, как среди заклинившего рассудка зарождается искра мысли.

Это всего лишь сон.

Тучка послушно прыгнула ей на руки, вместе закрылись в комнате. Слышал, как клацнула щеколда замка. Свет в прихожей гасить не стал, выскочил в коридор. С хлопком, подгоняемая сквозняком, захлопнулась входная дверь.

Не было времени на споры с Мегерой. По ступенькам сбежал со второго этажа, через окно вылез наружу и спрыгнул в мягкий снег.

Адреналин подзуживал на глупость, крал страх, прятал за плащом уверенности опаску. Здравый смысл спешил вернуться на трон. Да кто ж его пустит без боя?

Глаз (ожидал, желал, жаждал) зацепиться за опасность в окне, за поворотом, около подъезда соседнего дома. Словно бесёнок, припрятанный под одеждой, пистолет придавал уверенности, разбавлял горячей водой стылую унылость.

Стройка на девятой.

От волнения не сразу вспомнил, где это. С запозданием ловил самого себя на мысли, что рванул в эту пучину с головой, потому что хотел этого с самого начала. Вернуться к опасности. Настоящей, щекочущей нервы, играющей на самом сокровенном.

Бежал, привлекая внимание окружающих. Прохожие шарахались в стороны, казался им пьяным. Распахнутая куртка, красные щёки, воспалённые глаза… – Самого бы себя испугался!

Каток, вещевой рынок, за ним юридический офис и три жилые многоэтажки. Потом будет она, стройка.

Выдохнул, когда увидел тяжелые МАЗы с MAN. Грузовики стояли на приколе, обещая с завтрашнего утра месить бетон, гнать за кирпичами. Валялись на земле строительным мусором доски и пустые мешки.

Перемахнул через забор, хотя можно было и через парадный вход. Если здесь что-то происходит, значит, с охраной скверно или её вовсе нет.

Смущала безликая, плещущаяся в ночном чреве тишина. Здравый смысл, наконец пробившийся к рулю, жал плечами и вопрошал: – А чего ты, собственно, ждал? Перестрелку как в шестьдесят восьмом и светошоу?

Ответить самому себе было нечем.

Старался не наступать на скрипучий снег, прыгал по расчищенным тропкам. Ступал по мёрзлой грязи в глубокой колее, прочерченной шинами строительных машин.

Словно ястребы клевали носом строительные дроны, мирно спящие под кирпичным навесом. Его построили в первую очередь, потом будут хранить в нём уборочную технику.

Теплом и уютом пахло со стороны сторожевой будки. Шлагбаум у жилого вагончика, штыри упрятанного в землю забора, словно здесь оборону собирались держать. Тёплый домашний свет лился из вереницы окон, манил заглянуть внутрь.

Я не удержался и похолодел. Мирно дремавший на столе сторож оказался убит. Под ним набежала красная лужа, валялись на полу разбросанные бумаги с канцелярией.

Коснулся рукояти пистолета, вытащил его, сжимая в обеих руках. Нагрянет сюда полиция или СТО-ражи – и у них готовый обвиняемый. Как будто подозрений в Антохиной смерти мне мало!

Словно родной сын пистолет убаюкивал, обманывал слепой надеждой, что уж с ним-то в руках обязательно всё будет хорошо. Будто малое дитя я ждал. Должно произойти нечто, и вот уж тогда обязательно станет ясно, что делать дальше. Больше остального пугала неизвестность.

Она же шептала сомнения в уши: это подстава. Роман решил всё спихнуть на тебя и сейчас услышишь рокот сирен, орущий бас грубости граммофона, и тогда…

Щелчок.

Мозг сработал раньше, воззвал к рефлексам. Я рухнул в снег, перекатился валом за вереницу возносящихся бетонных труб будущих коммуникаций и лишь затем осознал, это выстрел.

Кем бы ни были сегодняшние проказники, но тишину они любили, а потому прихватили глушители. Грохоталом показался собственный «Богатырь». Жми на крюк, и услышат аж в соседнем Храмовске…

Соображал дальше, пытаясь анализировать. Стреляли не по мне и не здесь, но очень близко: иначе не услышал бы ничего вовсе. Где-то на задворках сознания плавала вброшенная слепой надеждой мысль, а вдруг это всего лишь воздушка? У некоторых пневматических стволов такой же характерный звук…

– Ага, – поддакивал едкий сарказм. – А сторож просто граппу пролил да прикорнул. Эка невидаль, каждый день такое!

Вереница щелчков заставила вздрогнуть. Где-то внутри строительных лесов велась отчаянная схватка.

Роман не шутил.

До кого же он добрался, и сколько их здесь? А что, если всё это даже не связано с делом Антохи, а личные проблемы детектива? Мало ли у него врагов?

Разум гоношился: – А наше ли это дело? И что будет, если попросту развернуться, уйти, вернуться домой, прижать к себе Оксанку?

Зря только девчонку напугал.

Зашёл внутрь прогала, где планировалась парадная. По потолку тянулась нить едва дающих свет ламп, словно новогодние гирлянды. Серые голые стены наводили тоску. Здесь ещё только собирались клеить плитку, обои, творить лепнину с облицовкой.

Вспоминалось разнузданное детство. Получив очередную затрещину от пьяного отца и шмыгнув носом, убегал во двор, а оттуда с друзьями на ближайшую заброшку. И занозистая деревяшка исполняла роль автомата ничуть не хуже гипоаллергенного пластика…

Вспоминалась наука. Опыт старым инструктором рявкал в ухо: – Прильнуть к стене, проверить тылы, не упускать из виду углы, в проёмы заходить осторожно! Стрелять сначала в того, кто стоит дальше, после в ближнего…

Стрелять пока было не в кого, но скрип подошв этажом выше говорил, что скоро найдётся.

Услышал грохот тяжёлых сапог по ступенькам. Страша и пробуждая тревогу, зашатались недавно сваренные перила.

Судя по бряцающим звукам, хорошо вооружён, вероятно, в броне и при каком-никаком, а инфовизоре. Странно, что глушащее поле не включил, сейчас бы я и звука не услышал.

Сержант говорил, ошибка на пользу врагу. Я решил не упускать подброшенный мне подарок, нырнул в дверной проём коридорной. Будущие квартиры смотрели на меня пустыми чёрными дуплами прогалов.

Чуть не споткнулся о невесть кем брошенную батарею. Видимо, уже начали устанавливать коммуникации.

Дождаться поганца, посмотреть, кто шёл, или двинуть в сторону лоджий и уже оттуда подтянуться на следующий этаж? Второе звучало как план, но пришлось идти по первому пути.

В кармане заёрзал телефон, через мгновение разразившись непрошенным звонком. Незнакомый номер. То ли детектив решил узнать, где я, то ли роботу приспичило предложить мне тридцатипроцентную скидку на посещение стоматолога.

Дурак! – выругал самого себя. Надо было выключить, как только добежал. Жаль, что умные мысли приходят напоследок.

Вырубать звонилу было поздно. Кто бы ни спускался, он услышал и теперь спешил на трезвон. Импровизация пришла на выручку. Телефон полетел в одну из квартир, сам я перепрыгнул через порог другой, притаился.

Бегун не хуже моего споткнулся о батарею.

– Лопух, – подумалось мне, словно не я совсем недавно был на его месте. Страх родом из детства умолял затаиться. Не дышать, не двигаться, зажмуриться, став единым целым со стеной, и тогда чудовище уйдёт, сгинет, не тронет.

Жаль, что вырос, и эти приёмы больше не работали. Осторожно выглянул из своего укрытия, когда боевик пошёл на звук телефона.

За ним тянулась дорожка кровяных следов. Форменная куртка лоснилась липким и влажным. Через плечо перекинут ранец оборудования. Глушилка при нём была, да только её подстрелили. Судя по положению локтей, вооружён чем-то вроде небольшого пистолет-пулемёта.

Скверно.

Он-то в броне, а мне хватит и пары попаданий, чтобы умчаться к праотцам. Бросил в никуда мысль-позыв, просил у Юшки сохранения. В досаде сплюнул, не в игровом же сне сейчас!

– Чёртовы мастурбеки… – проговорил боец, найдя во мгле вибрирующий телефон. Смарт захрустел. От злости тот принялся давить его сапогом.

Глаз цеплялся за подробности: прихрамывает на левую ногу, движется с опаской. Он в броне, но пару попаданий словил. И, кажется, она уберегла его не так хорошо, как ему хотелось бы.

Выскочить, взмахнуть рукоятью пистолета, оглушить ударом по затылку, после взять в силовой и швырнуть оземь, лишить оружия, выстрелить в лицо. Инфовизор такого нахальства не выдержит.

Хорош план, да как осуществить? Стоило мне двинуть ногой, как под сапогом захрустела пыль. От ушей недруга не ушло, принялся разворачиваться в мою сторону.

С трудом подавил в себе отчаянный позыв бежать без оглядки. Насколько же сильно успел привыкнуть к защитной экипировке!

Спасение явилось сверху. Грохот, возня, хлопки ничем не приглушённых выстрелов. Несчастный посмел отвлечься на них, а для меня это стало сигналом.

Пан или пропал.

Грудь в крестах, или голова в кустах.

Сшиб его с ног, врезавшись всем телом. Он вскинул руки, выпуская из них оружие, мне удалось застать его врасплох. Под маской, за жёлтым стеклом инфовизора, казалось, видел исказившееся от безмолвного ужаса лицо.

Рукоять пистолета обрушил, словно молот, из широко распахнутого рта мне в лицо брызнуло кровью. Не обратил на это внимания, вторым ударом заставил боевика навеки умолкнуть. Он забился в предсмертных судорогах.

Адреналин щекотал нервы. Не помнил, когда подобрал ПП, как пересёк расстояние до лоджии. Не было куртки, скинул где-то по дороге, ту же участь разделила и любимая шапка. Оружие повисло на тактическом шершавом ремне, тканевой основой вгрызаясь в плечо. Двадцатизарядный «Эльф». Откуда только вытащил это старьё? Из музея?

Неудобный короб треугольного глушителя колотил по лопаткам при каждом движении. ПП предполагалось таскать в специальном чехле, а не вот так, как я.

Но жаловаться не приходилось.

Наверху всё ещё слышна была возня. Я запрыгнул на перила лоджии, ухватился руками и подтянулся. Мешала мерзкая наледь, кусая пальцы, угрожая скинуть вниз. Казалось, чуял, как ломались собственные ногти.

В борт лоджии сверху врезалось тело. Кто бы ни был по ту сторону, он двинул несчастному ещё разок, помог перекинуться через перила. Нелепо взмахнув руками, несчастный вскрикнул, падая вниз, чудом не зацепив меня.

Я подтянул собственное тело, перемахнул через борт, коснулся твёрдого пола. Приятно было вновь чувствовать его под ногами.

Рядом валялся труп. Прислонившись к стене, скрючившись в неестественной позе, он истекал кровью. Взор стеклянных глаз за линзами инфовизора был устремлён в вечное никуда. Такой же, как у меня «Эльф» сиротливо валялся рядом с правой рукой.

Я действовал. Нагнулся, на ходу подхватывая магазин из его подсумка. Если судить по весу, в моём максимум половина запаса. Не знаю, что здесь творится, но негусто.

Я нырнул внутрь недостроенной квартиры. В ноздри ударил едкий запах нитрокраски и раствора на кадоминовой основе. Строительные боты, что укладывали поперечные стены, зловеще сверкали красными светодиодами во мгле.

Возникший передо мной боевик был немало удивлён. Лунный свет ворвался внутрь, мазнул по его силуэту. Красная взъерошенная(распаренная, обалдевшая?) рожа, струйка крови под носом, надорванное левое ухо. Держал в руках собственный, невесть зачем снятый шлем.

Он не успел и рта раскрыть, как я выдал очередь. Затвор защёлкал, компенсатор приклада сожрал отдачу. Вскинув руки, несчастный сделал шаг назад, прежде чем завалился на спину. Броня у него хорошая, да я ведь стрелял почти в упор. Не выдержала, треснула. Убитый закатил глаза…

Шорох возни в соседнем отсеке. Я сдавил спусковой крюк, запоздало вспомнив, что там может быть Роман. Оставалось надеяться, что он для госпожи удачи дороже родного сына.

Ждать не стал, отстегнул опустевший магазин, отступив на пару шагов назад. Натянул на себя боевой шлем, инфовизор был уже включён на ночной режим.

Стало светлее, словно днём. Я перезарядился, дёрнул затвор, загоняя патрон в ствол.

Возня затихла, я поднял взгляд.

Увидел детектива. Выпрямившись, тот рукавом утирал кровь. Бросил на меня изучающий взгляд. Я не сразу заметил боевой клинок в его ладони.

– Алексей, вы? – выдавил он из себя, слова давались ему с трудом. Рядом с ним покоилась хламида, боец был одет невесть во что. Три пулевых отверстия в спине. Ого, всю очередь прямо в него засандалил!

Везёт!

– Что здесь творится? Я ожидал встретить бандитов, может быть, «Лодырей», но точно не вооружённый спецназ. Сколько их тут?

– Четверо, один вниз ушёл.

– Не ушёл, – мрачно буркнул ему в ответ. Роман качнул головой, тяжко дыша, согнулся, и его вдруг стошнило кровью. Я понял, сейчас начнёт сползать на пол. Вмиг оказался рядом, придержал за шиворот.

Помог сесть.

– В живот? – спросил у него. – Куда?

– Здесь. Чуть ниже лёгких. Сам подставился.

Я сунул руку в карман. Как бы Роман ни противился, а время было вызывать скорую с полицией. От волнения я и забыл, какая судьба постигла мой смарт.

Захотелось сплюнуть, не стал себя сдерживать.

– Есть у вас при себе труба?

Он тоже покачал головой, усмехнулся. Кивнул в сторону окна. Я не сразу сообразил, а он таким образом намекнул(дал понять), что выкинул его при первой возможности.

– Говорить можете?

Роман вместо ответа харкнул сгустком крови, словно собственные внутренности отплёвывал. Коснулся его лба, несчастного колотила лихорадка. Рану требовалось как можно быстрее перевязать, пока не пошло заражение.

Роман покачал головой, едва выдавил из себя, отложив нож в сторону: – На этаж… выше… сумка. Увидите…

Его минималистичная манера выражаться вышла на новый уровень, но я просто кивнул.

«Эльфа» из рук не выпускал. Это он думал, что поганцев было четверо. Кто сказал, что на меня не выскочит пятый? Спокойствия ради, поднявшись выше, я выдал короткие очереди по самым тёмным углам. Пусто.

Только сейчас понял, что по таким указаниям что-то искать – всё одно что копошиться с поиском иголки в стоге сена, но удача сегодня и правда была на стороне детектива. Заглянул в квартиру, что была справа от лифтового короба и увидал сумку.

Потрёпанную, но не вымазанную в строительной пыли. Точно его. Внутри не пахло сокровищами: пара магазинов для польского Р–224, россыпь патронов для револьвера в промасленном пакете. Бумаги, шарф, влажные салфетки – всё не то!

Наконец наткнулся на бинты-наномед. Улыбчивая сестра милосердия с обёртки обещала и снять боль, и снизить температуру. Продукция Сорорита-течнолоджи всегда славилась заверениями.

Несбыточными.

Нам сейчас было не до жиру.

Что брать не знал. В медицине у меня познания лишь с боевых курсов, больше надежд возлагал на санинструктора. Будем надеяться, Роман сам неплохо шарит во всех таблетках, что были в медицинском отсеке.

– Вот, – протянул ему. А детектив предусмотрительный. Мятая пластиковая бутылка с водой барахталась на самом дне. – Может, наконец объяснишь, что здесь произошло?

Он кивнул, но говорить не спешил, ему всё ещё больно. Словно умалишённый, он принялся распечатывать один блистер за другим, я зажмурился.

Кажется, ночка будет непростой…

Глава 2

Я боялся, он забудется рваным сном, провалится от всего принятого в бессознанку.

Роман клал в рот одну пилюлю за другой, словно конфеты. Приволоки я сюда не сумку, а целую аптеку, он поглотил бы и её.

– Что здесь случилось? – повторил вопрос. До жути хотелось знать, как это всё связано со мной. Вспомнились Сашкины предупреждения: это не бандиты и не «Айм-мит», кто-то третий. И пожелания быть осторожным.

Пока Роман упражнялся в глотании таблеток, осмотрел непрошенных гостей. Точнее, их тела, форменные, но продающиеся в любом военмаге куртки. А вот разгрузка хорошая, что надо. С комплексом автозаряжания уже опустевших магазинов только патроны в сумку-рассыпушку засыпай.

Под куртками позвоночная дуга с туловыми рёбрами. Облегчала нагрузку, позволяла стоя стрелять из ручного пулемёта почти без отдачи. Такая роскошь, а они явились сюда с «Эльфами»? Вот уж воистину…

А вот с опознавательными знаками негусто. Ни шевронов, ни нашивок с эмблемами. С предплечья одного выглядывал кончик татуировки. Осторожно поднял(потянул кверху) рукав, почему-то зная, что конкретно увижу.

Символ «Гунгнира»…

– Вы вовремя, Алексей. Зажали, – детектив наконец решил, что я достоин ответа. А на самом деле заживляющий гель взялся за работу, в ход пошли быстрые антибиотики с обезболивающим эффектом. – Думал, мне конец.

А он оказался не такой уж и тюфяк. Странно, мне удалось хорошенько ему врезать там, в машине, а здесь он четырёх спецназовцев раскидал. Хорошо, не раскидал. А не приди я на помощь, всё кончилось бы его похоронами. Но он с пистолетом дал бой отъявленным(опытным), неплохо вооружённым бойцам. Как?!

Ответ оказался под ногами. Хрупнул стеклянный пузырёк, я убрал ступню. Капсула боевого наркотика, выкатившаяся из разверстого чрева сумки.

– Это кто такие? Гунгнировцы?

– Корпораты, – он ответил на одном дыхании. Пытался говорить, но я видел насколько тяжко ему даётся каждое слово.

– Как… Откуда? Это «Айм-мит»? – вопрос с моей стороны звучал как издевательство. Сначала Вениаминович пытается ко мне на кривой козе подъехать, суёт хорошего детектива в расследование, а после того, как тот докапывается до правды, пытается его убить?

Здравый смысл хмыкнул, он картину видел иначе. Кто сказал, что Роман – хороший детектив, а не просто прекрасно исполняет его роль? Он должен был как раз вести меня по ложному следу и ничего не значащим уликам, а здесь судьба сыграла с ним злую шутку.

Нашёл то, чего не должен был найти…

– Нет. Сейчас, постойте… Вы один приехали, правильно? – он осмотрелся на последнем выдохе, словно пресловутая полиция вот-вот должна была выпрыгнуть у меня из кармана. Я развёл руками в ответ. – Отлично. Слушайте, Алексей, вы перешли дорогу очень серьёзным людям. Я начинаю подумывать о том, чтобы отказаться от дела или взять больше денег.

– Меньше слов, больше дела, – мне надоело, что он ходит вокруг да около. Роман попытался встать, сурово глянул на меня, когда захотел ему помочь. Не надо так не надо, я не настаивал.

– Я нашёл убийцу.

– Нашли? Кто он?

– Имя вам всё одно ничего не скажет. Давид Демидович Дедов вам известен?

Хотел было покачать головой, признавая его правоту, а потом вспомнил, Антоха же рассказывал мне про некоего 3Д. Ещё давно, до нашего разговора. И Сашка в посиделках за пивом нет-нет, да жаловался на суровую судьбу следователя, упоминая его имя.

– Вижу, вы человек многих тайн, Алексей.

– Так значит, это он убийца? И доказательства есть?

– Я не договорил. Он убийца, но лишь исполнитель. Даже не так. Он ищет людей для исполнения грязных работ. В числе его клиентов многие влиятельные люди: политики, главы корпораций… – непривычное многословие заставило детектива закашляться. Он глянул на ладони. Снова кровь. Дело дрянь.

– В больницу нужно.

– Нет, – Роман отчаянно бежал от помощи наших эскулапов Чем они ему так не угодили? – Дедов… берёт плату не деньгами. Возможностями. Умеет решать чужие проблемы.

Меня пробрало ознобом. Представил, что тогда у казино мне попался бы не Максим, а этот самый Дедов.

«У вас проблемы, а я тот, кто умеет решать проблемы…»

– Нужно повидаться с ним.

– Он что же, при костюмчике в офисе сидит, заходи кто хочешь?

– Мне больно смеяться, Алексей. Обойдитесь без шуток. Я знаю его местоположение. Сейчас мне… станет лучше… и…

Он зашёлся в сильном приступе кашля, кровавая мокрота спешила наземь в каждом плевке. А я не знал, как дальше. Взвалить его на плечи и дотащить до ближайшего СТО-ража? Глупо, они тут как тут, когда их не ждёшь, и исчезают при первой в них необходимости.

Здравый смысл готов был надавать мне по щекам за недогадливость. Ответ же на поверхности! Попросить первого встречного прохожего вызвать скорую, у них-то со смартами точно никаких проблем…

– Спустите вниз. Там моя машина. Я назову адрес.

– «Чаппарель» и доктор Урри?

– Что? – он не понял мной сказанного, я отмахнулся. Так, абсолютно ничего. Просто я где-то уже видел точно такое же начало…

* * *

Нас не спешили тормозить. Роман, покупая машину, сделал правильный выбор: старенькая, ничем не примечательная «ЛадаВАЗ Оптима» пятидесятых годов. Одна из первых удачных машин не только на русском рынке, но и на зарубежных.

Злопыхатели шутили, российский автопром на подъёме! Привыкли, что «из-под пера» наших инженеров обычно выходила рухлядь.

Болталась ёлочка освежителя. Отчаянно, словно мы мчались по колдобинам. Я смотрел на экран навигатора, спутник обещал провести нас до места по кроваво-красной линии.

Роман проваливался в сон каждые две-три минуты, но приходил в себя от боли. Я давил в себе желание плюнуть на все его опаски и отвезти в больницу. Проказница-совесть наточила клыки, неустанно вопрошая, насколько же я сволочь, раз готов равнодушно разменять знание об убийце друга на жизнь человека?

Благо, за столько лет я успел нарастить броню равнодушия.

Вспоминал нуарные детективы. Мрачная берлога одинокого волка, запах протухшей тайки и дешёвых сигарет. Всё настолько мрачное, что давно потеряло цвета. Серость поглощала окружающий мир вокруг.

– Рыбный квартал? – я нахмурился. Терпеть не мог портовый квартал за стоящую здесь рыбную вонь. Роман ничего не ответил.

Он занимал офис деловой конторы на первом этаже. И слава богу. Не было желания тащить его по ступенькам.

Думал, навстречу нам бросится секретарша или какая иная помощница. Глубоко внутри жила надежда на чудо: сейчас из ниоткуда явится отряд врачей из Сорорита-течнолоджи и закинет его на носилки.

Ага, как же! Дожидайся!

– Ключ. Правый карман, – чудо было лишь одно и заключалось в том, что детектив по-прежнему был в сознании.

Дверь распахнулась перед нами, обдав затхлым, застоявшимся духом пыли. Не бардак, но уборку здесь не делали недели две, если не больше.

Темнота сжирала очертания, прятала в себе чудищ. Безмолвно корчась, они мгновенно сгинули прочь, стоило мне потянуться к кнопке выключателя.

Свет заморгал, словно пробудившийся от столетней комы старик. Такой же блёклый, тусклый и невзрачный.

То, что я видел в нуарных фильмах, Роман решил взять за образец. Я едва удержался, чтобы не развести руками и не сказать «ну и дыра».

Усадил раненого на стул, он болезненно захрипел, оскалился, но не закричал.

– Шкаф. Третий ящик. Короб.

Дверца шкафа поддалась сразу же, ящик напротив норовил зацепиться тем, что лежало внутри за днище верхнего. На сантименты не было ни сил, ни времени, ни настроения. Вырвал его едва ли не с мясом.

Шприц со стимуляторами. Тета-витаминный коктейль на основе растворяемых в крови нанороботов. Помню подобную дрянь в наших медпакетах. На ноги не ставила, но до прибытия санинструктора помогала дожить. Косым шрифтом сквозь всё тело цилиндра бежала надпись «вызывает привыкание».

Надеюсь, он в таком состоянии пребывает не часто.

– Это? – показал ему шприц, но Роман уже провалился в бессознанку. Чёрт бы его побрал! Выдохнул и вколол ему в плечо, закусил губу. Что делать дальше? Оставаться здесь? Ждать, когда придёт в себя?

– Спасибо, – он прошелестел одними губами. Ого, я не ожидал, что подействует так быстро! Детектив попытался встать, но я усадил его обратно. Своим телом он сейчас владел плохо.

Он то ли собирался брыкаться, то ли смирился, по выражению лица и не понять. Через минуту стало ясно. Второе. Откинулся на спинку стула, развалился, блаженно зажмурился; обезболивающее приятной прохладой разлилось по всему телу, снося боль потоками чистой благодати.

Знал, потому как мне самому вкалывали эту дрянь пару раз.

– Не думал, что до такого дойдёт.

Я выдохнул и глянул на часы. Захотелось позвонить домой. Совесть что было сил пнула задремавшую ответственность, кисло и пьяно вопрошая прямо в ухо: – Как там сейчас Оксанка? О ней хоть подумал?

У стыда были острые клыки и когти.

– Что вы вообще такого сделали?

– Свой ход. Убийц следовало подстегнуть. Как видите, мне удалось.

– В следующий раз заведи себе Робина или Бэтгёрл для таких развлечений, – моё недовольство можно было понять. Роман кивнул, соглашаясь с обвинением.

– Я пустил слух, что знаю, кто убийца, и жду вознаграждение за молчание. Айм-мит обещал много, но они могут предложить больше.

– Они? Кто вообще купился на такой детский блеф?

– Детектив – не столько профессия, сколько репутация, – сказав, Роман зашёлся кровавым кашлем. И без того изгвазданная рубаха превратилась в тряпку. – Я блефую. Но редко. Они об этом знают.

– И это их реакция? Ни проверить, ни узнать, сразу направить головорезов? К слову, хорошо вооружённых головорезов.

У Романа хватило сил на укорительный взгляд, словно я ляпнул глупость.

– Они знают, на кого работаю и чьё дело веду. Кто захочет связываться с «Айм-мит»?

– И всё же ты упомянул корпоратов…

Роман кивнул.

– Кто-то из них. Не знаю, кто именно, но выясню завтра из полицейских отчётов.

Я удивлённо вскинул бровь, он решил пояснить. К детективу вернулась способность управлять телом. Криво, косо, неуклюже. Он выудил невесть откуда медицинский наногель, тот самый, которым мне привели в порядок истерзанную руку. Задрал рубаху, градом сыпанули на пол оторванные пуговицы, ляпнул массу поверх моей перевязки. Оно что, и так работает?

Но спорить с ним не спешил.

– Эти боевики. Мне надо узнать, откуда они.

– Думаете, корпораты от них не открестятся?

– Думаю, у убитых есть имена, фамилии и происхождение. Они не местные. Дедов, сукин сын, редко берёт на работу местных. Заметает следы.

– Как вышел на этого Дедова? Директор про девчонку говорил. Маленькую, хрупкую… – пытался вспомнить всё, что говорил нам старикан перед сердечным приступом.

Роман кивнул.

– Верно. Девчонка. Среди местных авторитетов нет девчонок.

– Не местная? Или просто подставное лицо? – тяжким грузом на плечи ложилось осознание, мы гоняемся не за звеньями цепи, а пока только за звоном…

– Возможно, да. Возможно, нет. Возьмём Дедова, и он раскроет нам карты.

– Уверен, что после твоего «хода» кто-то просто не нанял его, как обычно? – я нахмурился. Неприятно было это говорить, но логика действий детектива ускользала от меня. Роман хмыкнул и вновь зашёлся кашлем.

Встал, подошёл к рукомойнику. Бедолагу стошнило. Громко, почти как водопад зашумела вода из-под крана, он умыл лицо.

– Он не берётся за работу без подготовки.

– Даже если так, он что, готовился к тому, что ты ляпнешь во всеуслышание глупость? – я и заметить не успел, как перешёл на «ты». Роман кивнул, выуживая из-под стола початую бутыль тайки, запахло алкоголем. Больше на стол пролил, чем в две рюмки.

– Скорее, готовил мягкое покушение. Автокатастрофа, уличный грабёж с летальным исходом.

Я глянул в рюмку. Рыжая жидкость не вызывала доверия, но опрокинул в глотку, словно желал законопатить опьянением бушующий внутри ураган чувств, прогнать сомнения.

Сомнения оказались крепче алкоголя.

– Чего бы он добился вашим убийством, если дело курирует «Айм-мит»? Вы же отчитывались перед ними. Просто наняли бы иного детектива, выдали ему больше охраны…

Роман задумался, усмехнулся через мгновение, покачал головой. Свою стопку осушил залпом, зажмурился.

– Моё убийство тоже даст сигнал многим, что лучше оставить это дело для полицейских, иначе можно будет кончить, как я. Никакие корпораты не прикроют.

Звучало до странного логично, Роман удручённо вздохнул и продолжил.

– Смельчаки, конечно, найдутся, каждый будет считать, что он окажется сильнее, быстрее, ловчее меня. Без этого в моей профессии никуда… – алкоголь развязывал ему язык. Интересно было бы с ним оказаться(поболтать), когда он налакается до бровей. Здравый же смысл хмыкал в сторону любопытства, говоря, что напротив, едва детектив дойдёт до кондиции, закроет рот на замок.

Он налил ещё по одной, ту же осушил свою и снова зажмурился. Обезболивающее с антибиотиком уже начали работу, а ему всё ещё было не очень.

– … Вот только я уже знал. И многие улики у меня на руках.

– Слушай, они знают, где живёшь. Что им мешает нагрянуть прямо сюда, доделать работу? Не сегодня – завтра? Уж твои-то пляски на граблях мало кто сочтёт предупреждением «не приходи, убьёт».

Он рассмеялся моему сравнению, но принял к сведению.

– Ты прав. Ничего не мешает. Но я уже отправил в «Айм-мит» запрос. Они заберут меня через… – он глянул на циферблат старых, родом из двадцатого века часов.

Договорить не успел, послышался грохот сапог по ту сторону двери. Адреналин хлынул в кровь, надо было прихватить с заварушки что-нибудь убойней, чем моя пукалка…

Роман же сидел то ли пьян, то ли спокоен – хрен разберёшь! Поднял рюмку, словно предлагая третий тост, но поставил обратно на стол.

– Сядьте, Алексей. Не провоцируйте. Будет глупо, если они примут вас за покушающегося и убьют без разговоров, – флегма в его голосе топила окружение. Надеюсь, они позвонят в звонок, не высадят дверь? Детектив добавил: – Вот поэтому Дедов хотел мягкое покушение. Но я его спровоцировал.

* * *

Надежды оказались тщетны. Приклад штурмового НАГ–17 за три хлопка(удара) высадил замок. Роман сказал, что лучше не открывать, за дверь и ремонт заплатят.

Ворвавшиеся положили меня мордой в пол. У меня сработали рефлексы, но на их стороне были выучка, дисциплина и эндоскелетные импланты. Вместо зрачков глубокий голубой блеск светодиодов в пуленепробиваемом стекле, ребятам даже защитные очки не нужны. Полукиборги безмолвны, бесстрастны и, наверно, даже бесчеловечны…

В прошлый раз их собрат был убит исключительно из револьвера Максима. Хотел бы видеть ту чудесную пушку.

Подумалось, проведу в их неласковых объятиях остаток ночи, но Роман дал им понять, что меня отпустить.