Kitabı oxu: «Тайновидец. Том 5: Старшая ветвь»

Глава 1

Маленький буксир, похожий на чёрную галошу, неторопливо шлёпал гребным винтом по воде. Мы с Игорем Владимировичем стояли на носу, глядя на приближающийся остров. Остров назывался Мощный. Он вытянулся в западной части Финского залива. Серые гранитные скалы, покрытые щетиной ельника, тянулись вдоль линии горизонта. На этом острове располагалась корабельная верфь рода Воронцовых.

– Почему здесь? – спросил я Игоря Владимировича.

– Потому что мне не нужны лишние глаза и уши, – ответил дед, улыбнувшись. – Чем меньше людей будет знать о том, что мы готовим экспедицию к Месту Силы, тем лучше.

Буксир изменил курс и двинулся вдоль берега. Теперь невысокие волны шлёпали в правый борт. Мы обогнули песчаную отмель, которая выдавалась далеко в море. Перед нами открылась бухта. На её берегу виднелись длинные приземистые ангары и бетонная стенка причала.

– Вот она, верфь, – гордо сказал Игорь Владимирович. – Как тебе, Саша?

– Красота, – улыбнулся я.

Сегодня корабелы должны были спустить на воду первый корабль экспедиции.

Боком, словно краб, буксир осторожно подошёл к причалу. На борту висели большие кожаные мешки, набитые песком. Эти мешки, называемые кранцами, нужны были, чтобы не повредить корабль о причал. Матросы перекинули на берег широкие дощатые сходни. На причале нас уже дожидался невысокий, кряжистый старичок с хитрым взглядом смышленых глаз.

– Здравствуй, Ильич! – крикнул дед, легко сбегая по сходням.

– Здравствуйте, ваше сиятельство! – поклонился старик.

– Знакомься, Саша, – сказал мне дед. – Это Тимофей Ильич, наш главный мастер. От него зависит, состоится экспедиция или нет.

– Состоится, ваше сиятельство, – уверенно кивнул Ильич.

– Как идут работы? – спросил его Игорь Владимирович.

– Всё хорошо, – ответил Ильич, но после короткой паузы добавил: – Но есть одна загвоздка, ваше сиятельство. Вчера привезли партию леса, а она оказалась негодной.

– Что такое? – нахмурился дед.

– Извольте сами посмотреть, – сказал Ильич. – Я вам покажу.

Он подвёл нас к большому штабелю бревен, которые лежали тут же под навесом.

– Я специально в сарай убирать не стал, – пояснил мастер. – Знал, что вы сегодня приедете. Хотел, чтобы вы лично взглянули.

Я с любопытством смотрел на ровные бревна, а вот Игорь Владимирович недовольно нахмурился.

– Так это же не корабельный лес! – озабоченно произнес он. – Обыкновенная сосна. Вот и трещины на стволах, и смола выступает. Это свежие деревья.

– Я вам об этом и говорю, – кивнул Ильич. – Вместо корабельного леса привезли обыкновенный, строительный.

– Видно, перепутали, – пробормотал дед. – Старый князь Сосновский неделю назад скончался, а наследник, похоже, ещё не разобрался в делах. Ничего, я с ним поговорю, и мы всё уладим. А этот лес сегодня же отправляй обратно. Нам такого добра не нужно.

– Отправлю, ваше сиятельство, – согласился Ильич.

– Коля Сосновский? – удивился я. – Он же вместе со мной учился в Императорском магическом лицее.

– Так и есть, – кивнул дед. – Теперь он станет главой рода Сосновских.

– А мы у них покупаем корабельный лес? – спросил я.

– Так больше не у кого, – объяснил дед. – Только Сосновские умеют выращивать лес нужного качества. Они этим уже лет пятьсот занимаются. На торговле корабельным лесом и разбогатели. Конкурентов у них нет. Имперское Адмиралтейство тысячи стволов закупает, а за остальным – купцы в очередь стоят.

– А чем корабельный лес отличается от обычного? – полюбопытствовал я.

– Магией, Саша, – улыбнулся дед. – Магией.

– Интересуетесь, ваше сиятельство? – приветливо спросил Ильич, обращаясь ко мне.

– Конечно! – ответил я. – Кстати, меня зовут Александр Васильевич.

– Идёмте, Александр Васильевич, я вам всё покажу.

– Ты нам корабль покажи, Ильич, – поторопил его дед.

– Извольте, Игорь Владимирович, – отозвался мастер.

Я впервые в жизни оказался на корабельной верфи и теперь с любопытством вертел головой, разглядывая всё вокруг. Старый мастер привёл нас в длинный, невысокий ангар, который дальним концом уходил в море. Внутри ангара, во всю его длину, была выкопана глубокая прямоугольная яма.

– Это сухой док, – объяснил Ильич.

Стены ямы были укреплены бетоном. От моря её отделяли массивные металлические ворота, за которыми плескалась вода. Капли воды просачивались между створками и падали на бетон, образуя мокрое пятно и стекая в узкий сливной канал.

Я смотрел во все глаза. Передо мной, на мощных подпорках, которые назывались стапелями, стоял изящный корпус деревянного корабля. Вытянутый, с узким носом и стремительными обводами, корабль с первого взгляда впечатлял. Сверху донизу он был обшит толстыми листами блестящей меди. На рыжем металле виднелись тонкие нити магических печатей. Эти листы для медной обшивки кораблей изготавливали в мастерской артефактора Гораздова.

Передо мной стояла лишь заготовка корабля, но она уже поражала своей красотой.

– Красавец, правда? – восхищенно сказал мне Игорь Владимирович.

– Да, – согласился я.

Поверх корпуса была настелена временная палуба из плохо прилегающих друг к другу досок. Ни мачт, ни корабельных настроек ещё не было и в помине. Сквозь щели между досками я различил увесистые чугунные чушки, уложенные в трюме корабля. Они напоминали огромные угловатые валуны.

– Это балласт, – объяснил мне Ильич. – Чтобы корабль не опрокинулся. Извольте видеть, корпус готов. Сегодня спустим на воду, а там пойдет работа.

– И всё-таки, почему корабельный лес? – спросил я. – Почему нельзя построить корабль из стали? Почему мачты с парусами, а не двигатель?

Ильич хитро усмехнулся.

– Идемте, покажу, – сказал он, подводя меня к узкой лестнице.

Мы спустились на дно сухого дока. Теперь корпус корабля возвышался над нами. Он казался огромным, хотя на самом деле был не очень большим.

– Послушайте, – сказал мне мастер и постучал костяшкой пальца по дереву.

Дерево ответило долгим певучим звуком.

– Это корабельная сосна, – объяснил Ильич. – Никакой другой материал с ней не сравнится. Дерево сухое, гибкое, прочное, а ещё оно живое. Корабль, построенный из такого дерева, оберегает сама магия.

Старый мастер ласково коснулся рукой корабельной обшивки.

– Это дерево дружит с водой, – объяснил он. – Оно не намокает и не гниёт. Этому кораблю не страшны штормы. Он сам обойдет мели и подводные камни, даже если зазевается рулевой. Ветер для этого корабля всегда попутный. Это надежнее, чем любой двигатель. Англичане как-то попробовали построить океанский железный корабль с двигателем, – добавил он. – Магии туда накрутили столько, что голова кругом.

– И что из этого вышло? – с интересом спросил я.

– Ничего хорошего, – ответил Ильич. – Попал их чудо-корабль в шторм, и выбросило его на скалы. Вот и вся история. А парусники непогоду даже не заметили.

– Но и стоит такой кораблик, как хорошее поместье, – добавил Игорь Владимирович. – Но ничего. Для наших целей это именно то, что нужно. Если достигнем Места Силы, то любые затраты окупятся.

Ильич повернулся к Игорю Владимировичу.

– Что же, ваше сиятельство, придумали имя для кораблика? У меня и игристое припасено.

Я поднял голову и увидел, что на краю дока собрались рабочие. Они тоже ждали момента, когда корабль будет спущен на воду. Игорь Владимирович взял бутылку игристого, размахнулся и сильным ударом разбил её о стапель корабля. Осколки разлетелись в стороны, вино, шипя, брызнуло на медную обшивку.

– Даю тебе имя “Ворон”, – торжественно сказал Игорь Владимирович.

Сверху послышались радостные крики.

– А теперь прошу на борт, – пригласил Ильич. – Будем спускать “Ворона” на воду.

По крутой лесенке мы вскарабкались обратно на стенку сухого дока, а потом по узкой доске перешли на палубу “Ворона”. Доска скрипела и опасно прогибалась под ногами, но никто из нас не обратил на это внимания.

– Все инструменты снизу забрали? – строго спросил Ильич рабочих. – Смотрите у меня, потом сами за ними нырять будете.

Дождавшись утвердительного ответа, мастер взмахнул рукой. На краю сухого дока появился маг воды. Он плавно повёл руками в воздухе. Из узких отверстий на дне дока хлынула морская вода. Она пенилась и крутилась водоворотами, тащила с собой щепки и строительный мусор. Я заметил в волнах чью-то забытую рукавицу. Сухой док постепенно заполнялся водой. Корпус “Ворона” вздрогнул и покачнулся. И вот вода подхватила его огромной ладонью и подняла со стапелей. "Ворон" слегка покачнулся вправо, потом влево и, наконец, замер на поверхности воды.

– Осадка ровная, – удовлетворенно кивнул мастер. – Крена нет.

Теперь мы стояли выше уровня сухого дока, а рабочие, задирая головы, смотрели на нас снизу.

– Открывайте ворота! – громко сказал Ильич.

Преодолевая сопротивление воды, медленно-медленно разошлись огромные стальные створки. В полумрак ангара проник яркий солнечный свет. Я увидел серую морскую даль и кусочек песчаной косы справа. Буксир, на котором мы прибыли на остров, осторожно подошел кормой к сухому доку. Матросы завели на нос “Ворона” толстые канаты. Буксир, смешно пыхтя от натуги, повёл будущий корабль на простор бухты.

– Есть начало, – довольно улыбаясь, сказал Ильич Игорю Владимировичу. – Дайте ещё две-три недели. Поставим мачты, сделаем каюты. Тогда уж снова приезжайте принимать готовую работу.

– Непременно приеду, – радостно кивнул дед.

Он щурился от солнца, глядя на море. Я улыбнулся, почувствовав его восторг, отчаянную мальчишескую радость. Дед был счастлив от того, что затевает новое рискованное предприятие.

– По обычаю спуск на воду полагается отметить, – хитро щурясь, сказал Ильич. – Всех рабочих угостить. Мы уже и столы на берегу накрыли. Уха готова, наваристая, с дымком, из местной рыбы. И мясо жарится. Ну а выпивка, как заведено, с заказчика.

– За заказчиком дело не станет, – рассмеялся дед. – Загляните в трюм буксира. Там выпивки достаточно.

– Разгружайте буксир, – радостно махнул Ильич рабочим.

– А где имение Сосновского? – спросил я Игоря Владимировича.

– Там, – махнул он рукой в сторону солнца. – Весь южный берег залива ему отдан. Тысячи гектаров соснового леса. Стволы звенят от ветра. Бывал я у старого графа в гостях. Красота.

***

Капитан буксира высадил нас на одном из причалов столичной гавани. Ярко светило солнце, а в воздухе с пронзительными криками кружили огромные белые чайки. Мелкая волна тихо плескалась о камни, поросшие скользкими, зелеными водорослями.

– Хотите, я по старой дружбе поговорю с Колей Сосновским насчёт поставок леса? – предложил я Игорю Владимировичу, когда мы с ним шли к своим мобилям. – Мне будет приятно снова увидеться с ним.

– Это было бы замечательно, Саша, – улыбнулся Игорь Владимирович. – Я не очень хочу впутывать тебя в торговые дела. У тебя отлично получается разбираться с магическими тайнами. Но именно сейчас твоя помощь будет очень кстати.

– Конечно, я помогу, – улыбнулся я. – Считайте это моей благодарностью за чудесную поездку.

– Поездка и вправду вышла изумительная, – согласился Игорь Владимирович. – Знаешь, Саша, иногда мне хочется самому отправиться в эту экспедицию. Пробиться сквозь льды, добраться до Места Силы, первому высадиться на берег острова.

– Так отправляйтесь, – улыбнулся я. – В чём же дело?

– А может, и отправлюсь, – решительно кивнул дед. – Там посмотрим. А тебя оставлю присматривать за делами. Будешь знать, как подшучивать над родным дедом.

– Тогда вам лучше не возвращаться, – рассмеялся я. – К вашему возвращению в делах будет полный кавардак.

– На это я и надеюсь, – по-доброму усмехнулся Игорь Владимирович. Он сел в свой серый мобиль с серебряной фигуркой ворона на капоте, махнул мне на прощание рукой и уехал.

Я еще постоял на причале, дыша солёным морским воздухом, а потом тоже отправился домой.

***

Вернувшись, я поставил мобиль в гараж. Запер ворота, толкнул калитку и направился к дому. Но тут моё внимание привлекли весёлые голоса, доносившиеся из беседки.

Неужели Игнат принимает гостей в моё отсутствие, удивился я. Или мои друзья приехали, но не застали меня дома?

Я прошёл мимо крыльца, свернул за угол и заглянул в беседку. Там сидели Игнат, садовник Люцерн в своей неизменной широкополой шляпе и незнакомый мне светловолосый молодой человек. Он был одет в рабочий костюм, на рукавах которого я заметил присохшие комочки земли. Все трое дружно хлебали наваристые щи из глиняных тарелок и весело разговаривали.

– Добрый день, господа! – приветствовал я их. – Приятного аппетита.

– Здравствуйте, Александр Васильевич! – кивнул садовник Люцерн.

Игнат торопливо вскочил.

– Здравствуйте, ваше сиятельство!

Молодой человек, увидев меня, отложил в сторону ложку и поднялся из-за стола.

– Пётр Брусницын, – представился он, протягивая мне руку. – Я служу лесничим в имении графов Сосновских. Приехал в гости к господину Люцерну, привёз ему саженцы.

– Я решил посадить у себя на поляне корабельные сосны, – улыбаясь, объяснил садовник Люцерн. – Я слышал, что во время южного ветра они очень красиво звенят. Захотелось, чтобы эта музыка звучала у меня на Потаенной поляне.

– Отличная идея, – кивнул я. – И очень неожиданное совпадение. Я только сегодня узнал о магических свойствах корабельного леса. И на тебе – такая своевременная встреча.

Я повернулся к Брусницыну.

– Это ведь вы выращиваете корабельный лес?

– Я, – с улыбкой признался он. – Всю жизнь этим занимаюсь.

– Игнат, ты хорошо сделал, что пригласил такого редкого гостя к нам передохнуть, – сказал я.

– А мы не с пустыми руками, – улыбнулся садовник Люцерн. – У нас осталось несколько лишних саженцев, и я подумал, что они будут отлично смотреться у вас в саду. Вы не возражаете, Александр Васильевич?

– Когда это я возражал против хорошего дела? – удивился я. – Саженцы корабельной сосны в моём саду? Замечательно. Вы мне их покажете?

– Идемте, – кивнул Брусницын.

Мы вместе отправились в дальний угол сада за астрономической обсерваторией.

– Вот, смотрите, – показал мне Брусницын. – Это и есть корабельная сосна.

Я присмотрелся и увидел среди высокой травы несколько маленьких сосновых саженцев. Из-за длинных иголок – густо-зеленых, с сизым налетом – они казались пушистыми.

– Совсем невысокие, – удивился я.

– Зато крепкие, – возразил Брусницын. – Не переживайте, они отлично здесь приживутся. Корабельная сосна – очень живучее дерево.

– Сколько лет она растёт до того, как ее срубят? – спросил я.

– Корабельные сосны растут не меньше шестидесяти лет, – серьёзно объяснил Брусницын. – Только их никогда не рубят.

– А как же тогда из них делают брёвна? – удивился я.

– Мы ждём, когда дерево отживет свой срок и засохнет, – сказал Брусницын. – Только тогда мы делаем из него корабельный лес. Иначе нельзя, ведь корабельная сосна – это живая магия. А с магией надо обращаться бережно.

Он говорил совершенно серьезно, без всякого намека на шутку.

– Деревья, которые мы посадили сегодня, станут взрослыми, когда у вас уже появятся внуки.

– У вас очень говорящая фамилия, – улыбнулся я. – Брусницын. Настоящая, лесная.

– Да, – подтвердил Пётр. – Я и родился в августе, как раз, когда в лесу поспевает брусника.

Он взглянул на солнце и озабоченно нахмурился.

– Вечереет. Мне пора. Хочу до темноты успеть добраться домой. Завтра с утра снова на службу – охранять лес. Рад был познакомиться, ваше сиятельство. Спасибо вам за гостеприимство и за щи.

– А вам спасибо за магические деревья, – кивнул я. – Хотел бы я побывать у вас в лесу. Побродить среди деревьев, увидеть, как растут корабельные сосны.

– Так в чём же дело? – серьёзно взглянул на меня Брусницын. – Приезжайте в любое время. Можете остановиться у меня, я буду очень рад. У меня отдельный дом в лесу, там вас никто не побеспокоит. Есть свободная комната. Покажу вам свой лес. Уверяю вас, эта прогулка вам понравится.

– Может быть, и приеду, – кивнул я. – Кто знает, как сложится жизнь. Спасибо вам за приглашение.

Пётр Брусницын попрощался с нами, вышел через заднюю калитку и быстрым шагом направился вдоль реки к смотровой площадке. Он шёл легко и свободно – видно было, что привык много ходить пешком. Бронзовые колокольчики на ограде приветливо зазвенели ему вслед.

– Интересный человек, – сказал я, глядя в спину Брусницыну. – Такого редко встретишь в столице. Какой-то он простой и бесхитростный, не слишком похож на наших горожан.

Я посмотрел на садовника Люцерна.

– И что же? Он сумел пройти на вашу Потаенную поляну?

– Конечно, – спокойно кивнул Люцерн. – С его магическим даром это не трудно.

– Он маг Природы? – уточнил я.

– Можно сказать и так, – согласился Люцерн. – Все, кто живут на природе, отчасти являются природными магами.

– Хороший человек, – убежденно сказал Игнат. – Подсказал мне, как слизней из клубники вывести. И щи ему понравились.

– Прасковья Ивановна будет рада, – усмехнулся я. – Это ведь она готовила щи?

– Она, – признался Игнат. – А вы как съездили, ваше сиятельство? Хороший кораблик получился?

– Отличный. Не корабль, а загляденье. Видел бы ты, как он качался на волнах. Игорь Владимирович даже захотел отправиться на нем в плавание.

– Ведь вы же сегодня не обедали, – вдруг спохватился Игнат. – Ваше сиятельство, там ещё щи остались. Я скажу Прасковье Ивановне, она мигом разогреет. Хотите?

– Хочу, – рассмеялся я. – И сметану не забудь.

Глава 2

Утром следующего дня я пил кофе у себя на кухне, глядя на солнце, которое неторопливо карабкалось вверх из-за верхушек высоких лип.

– Хороший денек сегодня будет, ваше сиятельство, – сказал Игнат.

Он гремел посудой, собираясь готовить завтрак.

– Хороший, – согласился я.

– Чем займетесь? – как бы невзначай спросил слуга. – Снова на весь день уедете?

– Пожалуй, – задумчиво ответил я. – Надо бы повидаться с Колей Сосновским. Помнишь его? Мы с ним учились вместе.

– Конечно, помню, – ответил Игнат. – Добрый парнишка был, старательный. Магия природы у него хорошо получалась.

– И неудивительно, – согласился я. – Он ведь из рода Сосновских, а они владеют природной магией.

– Вы только на голодный желудок не уезжайте, – озабоченно сказал Игнат. – Подождите, я завтрак мигом приготовлю.

– Что у тебя в планах? – я улыбкой спросил я.

– Яишенку поджарю с салом. Отличное сало вчера у мясника достал, плотное, с мясными прожилками. Поджарить его, да яйцами залить, да зеленым лучком посыпать – объедение.

– Звучит аппетитно, рассмеялся я. – Что ж, готовь поскорее свою яичницу.

– Вы только Прасковье Ивановне не говорите, что я вас яичницей кормил, – попросил Игнат. – Она уж и так меня ругает, что я графу простую еду подаю.

Прасковья Ивановна официально поступила ко мне на службу кухаркой. Она приходила каждый день перед обедом. Иногда оставалась ночевать, но насовсем в особняк не переезжала. Кому-то нужно было присматривать за жильцами, которым она сдавала комнаты в своей квартире.

– Не скажу, – улыбнулся я. – Ты сам только не проболтайся.

И тут из парка послышался звук подъезжающего мобиля. Судя по всему, мобиль остановился возле моей калитки.

– Кого там еще принесло с утра пораньше? – обеспокоенно промотал Игнат. – Позавтракать не дадут. Я выйду, ваше сиятельство, скажу им, что вы еще не принимаете, пусть позже приезжают.

Но тут магический дар коротко ударил меня в ребра. Таким образом он давал понять, что происходит что-то интересное.

– Подожди, Игнат, – сказал я. – Сам посмотрю.

Я вышел на балкон. Возле ворот и в самом деле стоял потрепанный мобиль городского извозчика. Сам извозчик в этот момент как раз открыл дверцу, помогая своему пассажиру выйти.

Это же Коля Сосновский, удивился я, узнав гостя. Легок на помине.

Выглядел Сосновский неважно. Он был в измятом вечернем костюме и неуверенно озирался по сторонам, словно никак не мог понять, куда попал. Когда извозчик уехал, Сосновский подошел к калитке и осторожно дотронулся до бронзового колокольчика. Колокольчик коротко звякнул.

– Встретить его? – спросил Игнат.

– Не надо, – остановил я слугу. – Пожалуй, я сам встречу.

Я сбежал по лестнице, мельком взглянул на себя в старое зеркало в ореховой раме, висевшее в прихожей, и пригладил волосы. Затем вышел на крыльцо и подошел к калитке.

– Здравствуй, Коля! – приветливо кивнул я. – Не ожидал, что ты приедешь, но я рад тебя видеть.

Я открыл калитку, чтобы впустить Сосновского.

– Мне сообщили, что твой отец недавно скончался. Прими мои соболезнования.

– Спасибо, Саша, – неуверенно кивнул Сосновский.

Входить он не спешил. Так и топтался возле калитки.

– Ты живешь здесь? – к моему удивлению спросил он, как будто не знал, к кому приехал.

Но я не подал виду, что удивился. Решил, что молодой граф Сосновский еще не пришел в себя после похорон отца.

– Здесь, – кивнул я. – Проходи.

– Саша, мы не виделись с самого выпуска, – сказал Сосновский. – Но я не знаю, к кому еще обратиться. Мне нужна твоя помощь.

Его глаза были красными, как будто он не спал всю ночь. Это же предположение подтверждал и измятый костюм.

– Входи, – улыбнулся я, – пойдем ко мне в кабинет, там все обсудим.

Я провел Сосновского в кабинет и предложил присесть.

– Благодарю, – рассеянно кивнул он, тяжело опускаясь в кресло.

Я сел за свой письменный стол и посмотрел на него.

– Слушаю тебя, Коля.

– Саша, со мной случилась ужасная история, – начал он.

Голос его хрипел от волнения. Сосновский закашлялся.

– Хочешь воды? – предложил я.

– Да, – кивнул он, не переставая кашлять.

Графин на столе оказался пуст, поэтому я послал зов Игнату. Через минуту слуга появился в дверях со стаканом в руках.

– Прошу, ваше сиятельство, – сказал он Сосновскому.

Сосновский сделал несколько глотков воды и благодарно кивнул, возвращая стакан.

– Игнат, наполни, пожалуйста, графин водой, – вежливо напомнил я.

Когда Игнат вышел, я снова обратился к Сосновскому:

– Расскажи, что произошло.

– Но ты сможешь мне помочь? – с непонятной настойчивостью спросил он.

– Это зависит от того, что ты мне расскажешь, – улыбнулся я. – Но в любом случае я тебя внимательно выслушаю.

– Хорошо, – кивнул Сосновский.

Его худые пальцы нервно стиснули подлокотники кресла.

– Мой отец умер неделю назад, – начал он. – Ты не представляешь себе, Саша, что мне пришлось пережить за эту неделю. Похороны, общение с родственниками. А ведь у нас большое дело. Нельзя было прекращать отгрузку леса. Управляющие постоянно дергали меня вопросами.

– Понимаю, – кивнул я.

– Вчера должно было состояться оглашение завещания моего отца, – продолжил Николай.

– Должно было? – нахмурился я.

– Оглашение состоялось, – поправился Сосновский.

– Что-то пошло не так?

– Да. Я приехал к нашему адвокату Юрию Андреевичу Стригалову в его кабинет в юстиц-коллегии на Городовом острове. Меня удивило, что вместе с нами в кабинете был какой-то незнакомый человек. Купчина с бородой, уверенный и громкоголосый.

На мой взгляд, Николай Сосновский рассказывал не слишком существенные подробности, но я не стал его перебивать.

– Юрий Андреевич достал из сейфа завещание и прочитал его, – медленно сказал Николай и в отчаянии посмотрел на меня. – Саша, мой отец лишил меня наследства.

– Полностью? – не поверил я. – За что? В чем ты провинился?

Николай Сосновский покачал головой.

– Нет, не полностью. Отец оставил мне дом в столице, титул и весь наличный капитал… Но загородное имение и Сосновский лес – все ушло в чужие руки!

Он в отчаянии посмотрел на меня.

– Саша, что это значит? Я ничего не понимаю. Я всю ночь бродил по городу и думал, но так и не смог ничего понять.

– Кому твой отец отписал загородное имение и корабельный лес? – спросил я.

– Этому самому купцу, – ответил Сосновский.

– Как его фамилия? – уточнил я, подвигая к себе лист бумаги.

– Порфирьев, – ответил Николай. – Он откуда-то из Вологды. Кажется, торгует рыбой и солью.

– Ты раньше знал его?

– Нет, я никогда его не видел.

– Понятно.

Я сделал карандашом пометку на бумаге.

– Но не это самое страшное, Саша, – настойчиво сказал Николай. – Имение, лес – это все не важно.

Он посмотрел на меня.

– После смерти отца ко мне должен был перейти наш родовой магический дар. Ты слышал о нем?

– Краем уха, – кивнул я. – Ну так что же?

– Дара нет. Наш родовой дар достался кому-то другому… я не знаю, кому.

Николай запустил руку за ворот измятой рубашки и вытащил золотой медальон на тонкой цепочке. Со злостью рванул его, и цепочка лопнула. Сосновский швырнул медальон на пол.

– Что это? – спросил я.

Он не ответил. Тогда я встал и сам поднял вещицу.

Это было деревце в палец величиной, выполненное из золота. Сосна, насколько я мог судить.

– Это ваш родовой амулет? – спросил я.

Николай Сосновский молча кивнул и закрыл лицо руками.

– Возьми его, – сказал я, протягивая ему амулет. – Он тебе еще пригодится.

Мой магический дар осторожно шевельнулся в груди. Ситуация была не просто необычная. Она не укладывалась в голове.

Вернувшись за стол, я задумчиво постучал карандашом по столешнице. Николай Сосновский никак на это не отреагировал. Так и сидел, опустив голову и закрыв ладонями лицо.

– Что ты думаешь об этом? – беззвучно послал я зов дому.

Дом ответил коротким сигналом. Он недоумевал вместе со мной.

– Да, я тоже ничего не понимаю, – согласился я. – Ладно, разберемся.

Осторожно постучав в дверь, вошел Игнат с полным графином воды.

– Игнат, накрой, пожалуйста, завтрак на двоих, – попросил я его. – Мы с Николаем Дмитриевичем будем завтракать вместе.

– Сделаю, ваше сиятельство, – понятливо кивнул Игнат.

– Коля, я приглашаю тебя остаться к завтраку, – сказал я Сосновскому. – Тебе нужно поесть. Судя по всему, с тобой произошла темная история. В ней много непонятного. Поэтому за едой ты расскажешь мне все подробно.

Николай Сосновский с надеждой посмотрел на меня.

– У меня есть деньги, Саша, – сказал он. – Я могу заплатить. Я заплачу, сколько скажешь. Только помоги. Ты же Тайновидец. Ты должен разобраться в том, что случилось.

– О деньгах мы поговорим позже, – кивнул я. – Сначала тебе нужно поесть. Идем.

Игнат накрыл завтрак на кухне. Я взглядом показал ему, что он может идти, и чуть ли не силой усадил Сосновского за стол.

– Сделаем так, – сказал я, – ты будешь есть, а я буду задавать тебе вопросы. Постарайся отвечать честно.

– Хорошо, – послушно кивнул Николай.

– Расскажи мне, в каких отношениях ты был со своим отцом? Между вами были какие-то ссоры, разногласия?

– Ничего такого не было, – покачал головой Николай. – У нас были прекрасные отношения, правда, Саша. Я с самого детства помогал отцу в делах. Учился у него, как выращивать лес, как заключать договора. Отец был мной доволен, он сам много раз об этом говорил.

– Хорошо, – кивнул я, – постарайся успокоиться. От чего умер твой отец?

– Он заразился болотной лихорадкой, – сказал Николай Сосновский. – Это обнаружилось слишком поздно. Он чувствовал себя не очень хорошо, но не хотел обращаться к целителям. А потом целители уже ничего не могли сделать. Он болел две недели, и с каждым днем ему становилось все хуже и хуже, пока, наконец…

Николай Сосновский замолчал, механически тыкая вилкой в тарелку.

– А во время болезни твоего отца не происходило чего-нибудь подозрительного? – спросил я. – Может быть, в вашем доме появились какие-то люди? Может быть, ты видел вокруг дома незнакомцев? Или еще что-нибудь. Постарайся вспомнить все. Любую мелочь.

Николай Сосновский беспомощно наморщил лоб.

– Нет, ничего такого не было, – сказал он. – К нам никто не приезжал. Мы с отцом живем вдвоем в загородном поместье, не считая слуг и работников.

– Может быть, с кем-то из них были ссоры?

– Нет. Все слуги работают у нас очень давно. Новых людей отец в последнее время не нанимал. Все было как обычно, пока он не заболел.

Николай Сосновский опустил вилку и посмотрел на меня.

– Было, Саша, – неожиданно сказал он. – Несколько раз отец звал меня к себе в комнату под разными пустяковыми предлогами. Мне показалось, что он хотел мне что-то сказать, хотел в чем-то признаться. Но он так ничего и не сказал. Теперь я догадываюсь. Наверное, он хотел поговорить со мной о завещании.

– Может быть, – согласился я.

– Но почему он этого не сделал? – срывающимся голосом спросил Сосновский. – Почему он молчал до самого конца? Почему он меня обманул?

– Постарайся успокоиться, Коля, – повторил я. – Мы все выясним.

– Да, – кивнул Николай. – Саша, можно мне еще воды?

– Конечно.

Я наполнил стакан водой и подал ему.

– Я бы сварил тебе кофе, но после нашего разговора тебе нужно будет поспать. А сейчас расскажи мне о церемонии оглашения завещания. Постарайся ничего не упустить.

– Хорошо, – кивнул Николай. – Оглашение завещания было назначено вчера, на девять часов вечера, в кабинете Юрия Андреевича Стригалова. Я приехал вовремя. И очень удивился, увидев там этого Порфирьева. Я думал, что мы с Юрием Андреевичем будем вдвоем, ведь других наследников у моего отца не было.

– Ты спросил Порфирьева, зачем он приехал?

– Нет, – покачал головой Коля. – Все случилось очень быстро, я просто не успел. Николай Андреевич достал из сейфа конверт с завещанием и показал нам печать.

– Печать была не тронута? – уточнил я.

– Нет, – ответил Сосновский. – Николай Андреевич сломал печать при нас. Достал из конверта завещание и прочитал его вслух. Об условиях завещания ты уже знаешь.

– Кто составлял это завещание? – спросил я. – Твой отец сам его написал?

– Нет, – покачал головой Николай. – Завещание составлял Юрий Андреевич. Но внизу стоит подпись отца. Я в этом уверен, я ее видел.

– Ты потребовал у Юрия Андреевича объяснений? – спросил я.

– Конечно. Я был возмущен. Но Юрий Андреевич сказал, что выполнял волю моего отца. Отец просил ничего не говорить мне до его смерти, и Юрий Андреевич просто выполнил его распоряжение.

– В завещании были хоть какие-то объяснения? – спросил я, – почему твой отец лишил тебя наследства?

– Нет, – ответил Сосновский, – никаких объяснений не было.

– Коля, расскажи мне подробнее про этого адвоката Стригалова, – попросил я.

– Я не знаю, что тебе рассказать, Саша, – пожал плечами Сосновский. – Его зовут Юрий Андреевич Стригалов. Он советник юстиции и давний друг моего отца.

– Юрий Андреевич участвовал в ваших торговых делах, связанных с корабельным лесом? – спросил я.

– Насколько я знаю, нет, – ответил Сосновский. – Он занимался личными делами отца.

– Хорошо, – кивнул я. – Когда ты был вчера в его кабинете, тебе не показалось, что Стригалов и Порфирьев хорошо знакомы друг с другом?

– Нет, – ответил Сосновский. – Поэтому я и удивился, когда увидел Порфирьева. Юрий Андреевич вел себя с ним, как с малознакомым человеком.

– Это очень подозрительно, – заметил я.

– А ведь ты прав, Саша, – медленно сказал Сосновский. – Что, если всю эту историю с завещанием подстроил Юрий Андреевич? Ведь у него и возможности были, но я не могу поверить, чтобы он пошел на это.