Kitabı oxu: «Рязанский след на орбите «Бурана»»

© А.Ф. Агарев, 2019

© Издательский дом «Контраст» (ИП Аладышева Г.Е), 2019

© Г.Е. Аладышева – оформление, 2019

© Издательство «Зёрна», 2025

Предисловие

Космонавт-испытатель – профессия редкая. А применительно к полёту на космическом корабле «Буран» – исключительно редкая. С целью проведения лётных испытаний и подготовки экипажей воздушно-космического самолёта в 1977 году была создана Группа лётчиков-испытателей Лётно-исследовательского института им. М.М. Громова (ЛИИ) для работ по тематике «Буран» (приказ начальника ЛИИ от 12 июля 1977 г. № 630)¹. В состав группы вошли: Игорь Петрович Волк, Олег Григорьевич Кононенко, Анатолий Семёнович Левченко, Николай Фёдорович Садовников, Римантас Антанас-Антано Станкявичюс, Александр Владимирович Щукин.

В 1981 году приказом Министра авиационной промышленности СССР от 23 июня 1981 г. № 263² был создан отраслевой Отряд космонавтов-испытателей Минавиапрома СССР. В состав отряда (первый набор) вошли: Игорь Петрович Волк – командир отряда, Анатолий Семёнович Левченко, Римантас Антанас-Антано Станкявичюс, Александр Владимирович Щукин. В 1983 году приказом Министра авиационной промышленности СССР от 25 апреля 1983 г. № 213 в Отряд космонавтов-испытателей Минавиапрома СССР зачислены Урал Назибович Султанов и Магомед Омарович Толбоев³.

В 1984 году приказом Министра авиационной промышленности СССР от 12 апреля 1984 г. № 177 в Отряд космонавтов-испытателей Минавиапрома СССР зачислен Виктор Васильевич Заболотский⁴. В 1985 году приказом Министра авиационной промышленности СССР от 21 ноября 1985 г. № 537 в Отряд космонавтов-испытателей Минавиапрома СССР зачислены Сергей Николаевич Тресвятский и Юрий Петрович Шеффер⁵. В 1987 году приказом Министра авиационной промышленности СССР от 3 февраля 1987 г. № 7 в ЛИИ им. М.М. Громова был создан Отраслевой комплекс подготовки космонавтов-испытателей МАП (ОКПКИ МАП), начальник – И.П. Волк, в следующем составе: отряд космонавтов-испытателей, медицинский отдел, инженерный отдел, отдел кино-видеосъёмок. Штат сотрудников ОКПКИ МАП был установлен 60 человек⁶.

В 1989 году, приказом Министра авиационной промышленности СССР от 22 марта 1989 г. № 126, в Отряд космонавтов-испытателей Минавиапрома СССР зачислен Юрий Викторович Приходько⁷. Из числа космонавтов-испытателей отряда в ходе подготовки к полёту на «Буране» в 1984 году в космосе побывали: И.П. Волк (командир отряда) и в 1987 году – А.С. Левченко.

Как известно, орбитальный корабль «Буран» выполнил свой полёт в беспилотном режиме всего один раз, 15 ноября 1988 г. Позже программа была закрыта. Так вот, после первого и последнего блистательного полёта «Бурана», вопреки всякому здравому смыслу, наступило время многолетнего, упорного молчания о нём. Не было практически никакой информации о главной составляющей программы – о команде героев, которые многие годы самоотверженно учили «Буран» летать и готовились к совместным полётам на нём. Лишь спустя годы, уже в XXI веке, стали появляться в печати сведения о «Буране» и о тех, кто его испытывал.

И.П. Волк – Герой Советского Союза, заслуженный лётчик-испытатель СССР, лётчик-космонавт СССР так говорит о программе «Буран»:

«…замечательные счастливые и неимоверно трудные годы ожесточённой битвы за «Буран» как пилотируемую авиационно-космическую систему, так необходимую, как для обороны страны, так и для её народного хозяйства»⁸.

В этой книге читатель впервые встретится с именами тех, кому довелось испытывать «Буран».

«Так уж получилось, что профессией космонавта каждому из «волчьей стаи» (есть такая подпись под снимком, представленным в музее космонавтики в Москве), как любя окрестили отряд И.П. Волка, пришлось овладевать без отрыва от работы лётчиками-испытателями. Из профессии лётчика-испытателя и космонавта возник сплав, который так и назвали – лётчик-испытатель-космонавт – сплав поразительно высокой пробы»⁹.

Только в 2001 году вышла в свет книга об этих людях «Испытатели ЛИИ»¹⁰. В ней впервые были опубликованы биографии всех лётчиков-испытателей по программе подготовки к космическому полёту МТКК «Буран».

В 2017 году мне посчастливилось встретиться с легендарным «вожаком». При встрече, он выразил озабоченность тем, что о его команде пока ещё не написан более подробный научный труд, но уже пора.

Отдавая должное всем участникам «бурановской» программы, я сосредоточил внимание на личности У.Н. Султанова. Почему? Кратко поясню. В 2013 году вышла в свет книга «На рубеже»¹¹. В ней рассказывается о лётчике первого класса подполковнике А.И. Холоде, который летал на МиГ-25ПД. В ходе работы над книгой выяснилось, что его друг У.Н. Султанов, с которым он учился на одном курсе в лётном военном училище, стал лётчиком-испытателем-космонавтом по программе испытаний многоразовой космической системы «Энергия-Буран» (11Ф35). Рассказ А.И. Холода об однокашнике поразил меня не только и не столько, необыкновенно восторженными эпитетами в его адрес, сколько неподдельной гордостью за подвиг, совершённый в лётных испытаниях по программе «Буран», и уважением к товарищу.

Затем состоялось моё непосредственное знакомство с У.Н. Султановым. Общение с ним в течение года позволило мне открыть для себя и, надеюсь, для многих моих читателей, много нового, разумеется, ранее недоступного, по причине «секретности» этой темы. Опыта космических полётов у моего собеседника нет. Но Урал Назибович Султанов – один из участников программы по запуску многоразового космического корабля «Буран». Урал Султанов – заслуженный лётчик-испытатель России, космонавт-испытатель, советник председателя Башкортостанского регионального отделения Федерации космонавтики России.

В своей лётной практике ему довелось принимать участие в проведении испытательных полётов, в которых надо было решать множество проблем. Вот некоторые из них: исследование полёта самолёта на больших углах атаки с лазерными средствами регистрации срыва воздушного потока с верхней поверхности крыла; испытания работы силовых установок истребителей на больших скоростях и высотах, а также при изменении их режима работы в темпе приёмистости в процессе энергичного увеличения угла атаки самолёта; обучение выполнению штопора самолёта и методике проведения испытаний на штопор китайских лётчиков-испытателей; государственные испытания совместной работы системы автоматического управления самолёта и его навигационного комплекса; участие в разработке манёвров для отражения атаки самолётов противника и взаимодействие при этом пары истребителей в ближнем бою; исследование напряжённости конструкции самолёта на предельных режимах при дозвуковой, трансзвуковой и сверхзвуковой скоростях полёта.

Профессия лётчика-испытателя вызывает необходимость постоянно оценивать устойчивость и управляемость самолёта, работу силовой установки, систем самолёта, качество системы отображения информации для лётчика, пилотирующего этот летательный аппарат, и постоянно учиться у друзей-коллег, более опытных испытателей, и самостоятельно, набирая опыт. Эти полёты выполнялись параллельно с исследовательскими и испытательными полётами по программе отработки управления крылатым космическим кораблём многоразового использования в ручном и автоматическом режимах на различных типах самолётов – летающих лабораторий, а также с работой на тренажёре этого летательного аппарата (ЛА).

В его профессиональном багаже – освоение более 40 (с модификациями ему насчитали около 50, но он не гонялся за количеством, а за отличием в качестве и особенностях каждого типа) летательных аппаратов, умение давать экспертные оценки свойств и особенностей любого самолёта. Это не осталось незамеченным.

Впервые о перспективе включения в команду по 11Ф35 с ним был разговор в августе 1978 г., за несколько месяцев до окончания школы лётчиков-испытателей. О создании группы он слышал, но, как говорит теперь, «ни сном ни духом, ни ухом ни рылом не был озабочен участием в работе по этой программе», а всю энергию и мысли направил на успешное освоение программы подготовки как лётчика-испытателя. И приглашение работать в ЛИИ с перспективой включения в эту команду по программе подготовки многоразового крылатого космического корабля было для Султанова сюрпризом. Разумеется, при условии качественной работы и подходящего здоровья. Требования были правильные. Работа шла нормально, и в 1983 году решением Межведомственной Комиссии после обследования годности здоровья для работы в космосе он был официально включён в отряд «К». Правда, в экспериментах и некоторых полётах по 11Ф35 ему доводилось участвовать и раньше. Именно поэтому в последующем его пригласили участвовать в испытательных работах по «Бурану».

Думаю, не ошибусь, если скажу, что у меня, как и у многих моих соотечественников, сообщение о полёте орбитального корабля «Буран» по силе эмоционального восприятия сравнимо с первым в истории человечества полётом человека в космос. Вот как, например, вспоминает этот день, 12 апреля 1961 г., У.Н. Султанов:

«Стояла солнечная тёплая погода. Прозвенел звонок на урок, а учительницы английского языка ещё не было в кабинете. Через 10 минут двери нашего класса распахнулись, и взволнованный педагог со слезами на глазах произнесла: «Человек в космосе…» Уже после занятий по радио я услышал, что зовут первого космонавта Юрий Гагарин. Уроки тут же отменили, все высыпали на улицу. Народ ликовал, это был праздник, сравнимый разве что с Днём Победы».

Разумеется, с возрастом, накоплением знаний и жизненного опыта, выбранной профессией, пришло осмысление, осознание этих событий. Для меня, в прошлом профессионального военного, безусловно, это событие связывалось с гонкой вооружений, разгаром холодной войны, развёртыванием звёздных войн. Для кого-то другого, о чем свидетельствуют отдельные публикации, с нашим желанием «повеселиться», превратив «Буран» в аттракцион гордого покорителя космических глубин. Другие признают в нем младшего брата БАМа. Мол, столько же денег вбухали и так же бессмысленно. Третьи склонны считать его достойным памятником холодной войне. Одним словом «Буран» – это уже история.

Однако ни раньше, ни сейчас, эта космическая программа не была предметом моего специального исследования, до тех пор, пока судьба не свела меня с У. Султановым. Разговор с Уралом Султановым оказался делом непростым. Во-первых, он – лётчик-испытатель, космонавт-испытатель, но при этом, человек крайне сдержанный и немногословный. Все, что касается собственных переживаний, он считает их делом второстепенным и не фиксирует на них внимания. А читателя, вне всякого сомнения, как раз и интересуют подробности: что делал, думал, переживал участник той скрытой ото всех космической работы.

Во время нашего разговора я видел отразившуюся в глазах собеседника ностальгию по тому бурному «бурановскому» времени, в которое и мне так не терпелось перенестись. Нельзя было не воспользоваться уникальной возможностью услышать рассказ непосредственного участника событий, одного из творцов космического триумфа. Я посчитал также своим долгом, рассказать о людях, чьи научные идеи легли в основу реализации этой уникальной космической программы.

Глава 1
Вклад рязанцев в освоение космоса

Рязанская земля дала Родине учёных – известных специалистов в сфере космонавтики: отца русского космизма, основоположника современной аэромеханики и аэродинамики Ф.Н. Фёдорова (1829–1903); основоположника современной космонавтики К.Э. Циолковского (1857–1935); всемирно известного учёного, Нобелевского лауреата И.П. Павлова (1849–1936), чьи научные труды позволили отправить в космическое путешествие первых покорителей околоземного пространства – представителей четвероного собачьего семейства; создателя теоретических основ воздухоплавания, учёного в области теоретической механики, одного из основоположников современной аэродинамики, академика АН СССР (1929), Героя Социалистического Труда (1941), заслуженного деятеля науки и техники РСФСР (1929) С.А. Чаплыгина (1869–1942); Генерального конструктора ракетной и военно-ракетной техники В.Ф. Уткина (1923–2001); конструктора ракетных комплексов, доктора технических наук, академика Академии космонавтики им. К.Э. Циолковского, профессора А.Ф. Уткина (1928–2014); заслуженного конструктора РФ, академика Академии космонавтики им. К.Э. Циолковского, Вице-президента ОАО «Ракетно-космическая корпорация «Энергия» им. С.П. Королёва» В.М. Филина (18.04.1939); лётчика-космонавта В.В. Аксёнова (01.02.1935) – действительного члена (академика) Международной академии наук и международной академии информации (МАИ), Академии космонавтики им. К.Э. Циолковского, профессора.

Разумеется, в основу создания уникальной космической системы «Буран» легли гениальные идеи многих учёных нашей страны. И, тем не менее, можно с уверенностью сказать, что особое место среди них занимают наши земляки – учёные-рязанцы. Огромный вклад в подготовку «Бурана» к полёту внесли также космонавты Г.М. Стрекалов, Ж.Л. Ёркина. Их полёты и научные эксперименты были учтены в решении сложнейшей космической проблемы.

Наш земляк В.А. Степанов – доктор физико-математических наук, профессор, заслуженный деятель науки и техники, основатель научной школы и активный участник разработки первых отечественных промышленных газовых лазеров был главным конструктором газовых лазеров в СССР в 1978–1981 гг. Являясь создателем научных и инженерно-технологических основ производства газоразрядных лазеров, обеспечивающих высокий уровень, качество и известность в России и за рубежом (США, Германия, Япония, Канада, Корея, Белоруссия, Узбекистан, Латвия, Украина, Киргизия), В.А. Степанов и С.И. Хилов – участник испытания в ЦАГИ лазера Амазонка-2 – первыми в мире разработали посадку «Бурана» по лазерному лучу.

Заметную роль в деле становления космической отрасли СССР сыграл и Ф.Р. Козлов – видный государственный деятель 50-60-х годов прошлого столетия, председатель Совета Министров РСФСР, первый заместитель председателя Совета Министров СССР, секретарь ЦК КПСС. Именно он курировал оборонно-промышленный комплекс страны.

На постах Главкома ПВО, главкома РВСН, первого заместителя министра обороны СССР – начальника Генерального штаба, курировал, в том числе и создание Ракетных войск стратегического назначения, активно занимался укреплением ВПК страны Маршал Советского Союза С.С. Бирюзов.

На оборонную и космическую отрасль работали рязанские предприятия «Красное Знамя», НИИ ГРП «Плазма», Радиозавод, Приборный завод и другие. История свидетельствует, что рязанцы внесли весомый вклад в процесс создания советского космического комплекса «Буран». Думается, будет правильнее всё-таки наш рассказ начать с истории вопроса. А точнее, с людей, чьи научные идеи легли в основу реализации этой уникальной космической программы.

Значительный вклад в становление и развитие космической отрасли в стране был осуществлён и силами всего региона, поскольку на оборонку, в том числе на освоение воздушно-космического пространства, работали многие региональные предприятия, зачастую с многотысячными коллективами трудившихся на них людей.

Создание ракет требовало разработки новых материалов – прочных, лёгких, эластичных, упругих, стойких, твёрдых и т. д.; разработки механизмов – надёжных, безопасных, удобных в эксплуатации, выдерживающих тяжелейшие комбинированные нагрузки. Мощный бум в развитии электронной промышленности совпадает с реализацией крупных космических программ. Всё это, в конечном счёте, стало «локомотивом» становления и роста местной промышленности.

Например, в основу промышленного развития рязанского региона закладывались «секретные» потребности оборонного потенциала СССР. Не говорили же тогда вслух, что предприятия военно-промышленного комплекса приоритетны для нашей области.

Вот что я установил, копаясь в архивных источниках, разумеется, рассекреченных. Доля ВПК в экономике Рязанской области составляла 70 процентов вплоть до 1991 года. С 1949 по 1959 гг. было принято более 50 постановлений ЦК партии и советского правительства по различным вопросам развития оборонной промышленности Рязанской области.

К сожалению, мало что известно о развитии «оборонной промышленности» в Рязанской области в первое послевоенное десятилетие. Но прикоснуться к этой проблеме, я всё же попытался, опираясь на впервые вводимые в научный оборот архивные источники. Хочу подчеркнуть, что главная моя цель – показать роль Маршала Советского Союза Сергея Семёновича Бирюзова в развитии и становлении оборонной промышленности в Рязанской области. Об этом никогда ничего не говорили и не писали.

На рязанских заводах не собирали самолёты, ракеты, танки и другие виды вооружения. На них выпускали комплектующие изделия к ним. Трудно назвать род и вид Вооружённых Сил СССР, где бы ни применялись изделия, «родившиеся» на предприятиях рязанского промышленного комплекса.

В конце 1957 года первый секретарь Рязанского обкома КПСС А.Н. Ларионов внёс в ЦК КПСС предложение об организации в Рязани научно-исследовательского института математического машиностроения, указав, что для создания такого института имеются все благоприятные условия. Заканчивалось строительство завода счётно-аналитических машин, работал завод по выпуску приборов для автоматизации тепловых процессов и ряд предприятий по производству радиотехнической аппаратуры, электровакуумных и радиолокационных устройств. Наличие квалифицированных специалистов, подготовка конструкторов и технологов в радиотехническом институте и электровакуумном техникуме позволяли укомплектовать институт преподавательскими кадрами, а имевшиеся предприятия могли стать базой для внедрения технических разработок института.

Важным для города и области событием стало создание Научно-исследовательского института Госкомитета Совета министров СССР по радиоэлектронике (Постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР от 3 декабря 1958 г.). Его профиль – проведение научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ в области газового разряда, необходимых для развития ракетной, счётно-вычислительной и радиолокационной техники; исследования, связанные с изучением проблем атомной энергии, исследования в других важнейших областях оборонной техники и народного хозяйства. Вызванное отставанием в области исследований газового разряда создание НИИ позволяло поднять научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы на новый, мировой, уровень и опередить передовые капиталистические страны, что являлось важнейшим государственным делом.

Следует подчеркнуть, что НИИ создавался в Рязани не случайно. Именно здесь, впервые в стране, разработали и освоили цельнометаллические игнитроны, предназначенные для мощных сварочных машин, применяемых в ракетной технике. Видимо, этим и объясняется Постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР от 3 декабря 1958 г., в котором предусматривалось не только создание НИИ, но и производство игнитронов.

Рязанцы, одолевая производственные неувязки, служили Отечеству, выполняя оборонный заказ. Сошлюсь на письмо А.Н. Ларионова Министру Обороны Союза ССР Маршалу Советского Союза тов. Р.М. Малиновскому от 12 декабря 1958 г.:

«В соответствии с постановлением ЦК КПСС и Совета Министров СССР от 31 декабря 1957 г. № 1475-685 и постановлением Совета Министров СССР от 22 апреля 1958 г. за № 438–206 завод № 463 Рязанского Совнархоза обязан в 1958 году освоить производство и подготовить серийный выпуск аппаратуры кабины «У» системы РСН-75, генеральный заказчик – Четвёртое Главное Управление Министерства Обороны, и бортовую аппаратуру системы «СОБИС» для изделия 8К71, генеральный заказчик – НРБ».

СОБИС – это система опорожнения баков и синхронизации. В задачу аппаратуры входило не только поддержание во время полёта соотношения расхода компонентов, но и строжайшая синхронность этих расходов всех пяти групп составляющих ёмкостей носителя, что обеспечивало устойчивость полёта ракеты на активном участке траектории выведения на орбиту.

Рязанский завод № 463 приступил к освоению производства этой аппаратуры сразу же после запуска первого искусственного спутника Земли. На ракете-носителе этого спутника стояли опытные образцы СОБИС, разработанные и изготовленные московским ОКБ-12. Аппаратура выпускалась для комплектования практически всех видов жидкотопливных ракетносителей:

8К71 (Р-7) – двухступенчатая межконтинентальная баллистическая ракета. Она стала базой для создания ряда модификаций:

8К74 (Р-7А) – двухступенчатая межконтинентальная баллистическая ракета;

8К72 – трёхступенчатая ракета-носитель «Восток».

С конвейера рязанского предприятия сходили также системы опорожнения топливных баков (изделия СОБ и ДРОБ) для ракет класса «воздух-воздух».¹²

При всём многообразии методов и способов участия региона в становлении и развитии промышленной, оборонной, в том числе космической, отраслях страны, главным и богатейшим достоянием Рязанской земли всегда были и остаются люди. Наши многочисленные земляки – талантливые, прогрессивно мыслящие – учёные и практики, живущие рядом творцы будущего, во все времена вносили свой решающий вклад в развитие отечественной науки и техники, в становление наиважнейших отраслей народного хозяйства страны, зачастую меняя ход не только российской, но и мировой истории.