Kitabı oxu: «Дневник. Путь добровольца»

Умоется кровью тот,

Кто не примет нашу

Миротворческую миссию,

Ибо милосердие наше

Будет беспощадным

Предисловие

Приветствую тебя, мой дорогой читатель! Ты открыл эту книгу – а значит, сделал свой вклад для многих из тех, кто сегодня нуждается в нашей с вами поддержке. Я верю в то, что после прочтения этой книги, ее содержимое не оставит тебя равнодушным.

Это не художественная литература, не выдуманная в удобном кресле история, не рассказ, что может присниться в мягкой постели. Каждый метр этого пути пройден мной и сотнями молодых, а в большинстве возрастных мужиков, пешком. Каждая строчка пропитана страхом, по́том и кровью тех, кому судьба не дала возможности вернуться. Каждого из тех, кто решился встать на защиту мирного неба для своих семей, для защиты чести и достоинства своей страны, я бы уже назвал Героями. Эти люди навсегда войдут в историю, которую ковали своими руками.

Хочу признаться: этот шаг мне было сделать не просто. Но я понимал значимость своего решения, борясь с собственным страхом. Шел вперед, перешагивая все новые барьеры своих возможностей.

В этой книге описана жизнь, как я ее видел и чувствовал. Во многом, описывая события, полагался исключительно на свое мнение, в чем кто-то может со мной не согласиться. Поддержать или предать критике – это право читающего. Многие дни приходилось описывать в окопе, подвале, часто под обстрелом, смахивая со страниц штукатурку. Спустя какое-то время, собирая в кучу свои записи, можно было бы что-то поменять, но я не стал этого делать и передаю тебе все свои мысли, как они есть и были написаны изначально.

Здесь безграничный героизм и трусость, мужество, братство воинов и предательство. Мы все разные, и у каждого свой предел, достигнув который человек проявляет себя. Война – это не киношный боевик, не компьютерная игра, где можно начать сначала. Здесь нет паузы, нажав на которую можно сделать перерыв. Все не так, как многие себе представляют. Принять решение, шагнуть на эту дорогу – наверное, мало. Нужно понимать, что тебя ждет трудный, изнурительный путь, который ты должен будешь пройти. Пройти до конца и остаться при этом человеком, достойно прошедшим выбранную дорогу.

Я не был связан каким-то образом с армией до войны, конечно, кроме срочной службы. Все, что знал о современной армии – это из военных передач, как и многие из нас восхищался парадом на 9 мая, чувствуя мощь проезжающей мимо техники, захватывало дух от проходящих мимо бравых воинов. Я до глубины гражданский привыкший к комфортным условиям жизни человек, для которого все происходящее было впервые. Но какую бы профессию не выбрал человек, прежде всего ты – защитник. Защитник всего, что является для тебя ценным. Все, что ценим, мы получили или приобрели здесь… Здесь, на Родине!

Эта история будет интересна тем, чьи мужья, братья, сыновья были или еще там, где идет борьба за наш с Вами мир. Ну и конечно для тех, кто по каким-то причинам этого не сделал, будет познавательно погрузиться во внутренний мир, за чьей спиной ты сегодня находишься и смотришь все это по телевизору. Проникнуть в глубину чувств, что приходится испытывать при решении сделать этот шаг. Пережить ощущения, что переживает боец, находясь в самой гуще событий. Конечно, мы все разные, и каждый из нас это все воспринимает по-своему, но думаю, что в каких-то днях из этой книги каждый, кто был там, сможет вспомнить себя. Время написания дневника уже история. История, которую нужно знать, чтобы помнить, какой ценой достается сегодняшний мир. Мир, в котором большинство из нас живет с проблемами и заботами, что окружают. Ведь все то, что мы считаем естественным, многое воспринимаем как само собой, в одно мгновение может стать невозможным. Знайте и помните, когда перед Вами стоит ветеран, что приходиться ему переступить, пережить и осмыслить. Это лишь малая доля, что я могу описать на своем примере. Путь, что описан здесь, оказался прелюдием, перед дальней дорогой, по которой предстоит идти еще долгие годы. Еще будет много историй, но именно это время, оставила во мне самые яркие впечатления, чем и хотел бы с вами поделиться.

Прошло уже не мало времени, когда описывал эти дни. Много событий произошло за этот период. СВО перестало быть как таковым – это война. Страшная, жестокая и беспощадная война, которая унесла с собой огромное количество людей. Все больше становится семей, в которых жизнь, стала, До и После.

На сегодняшний день, конечно, многое поменялось, сменилась тактика, да и само отношение многих ко всему происходящему. Этот рассказ – уже история, но именно так все начиналось.

И кем бы я не был сегодня, завтра готов стать воином. Живи достойно, умри с честью!

Возвращайся живым…

Может быть, ты сегодня в смертельном бою

Или спишь в блиндаже, смотришь мирные сны.

Я с тобой каждый миг, лишь сильнее люблю.

Я молюсь за тебя – возвращайся живым!

Ты не струсил, за спины чужие не встал.

Как положено, все испытанья пройди.

Помнишь, что, уходя на войну, ты сказал:

«Я с победой вернусь!» Возвращайся живым!

Наши дети растут, ждут тебя каждый день.

И горды этим подвигом, ратным, твоим.

Выжить трудно порой на кровавой войне,

Но прошу тебя – возвращайся живым!

Каждый делает выбор – твой выбор таков.

Я его принимаю всем сердцем своим.

Сильным будь, защищая страну от врагов.

И, с победой, домой, Возвращайся живым!

Степан Кадашников

07.04.2022

Сегодня переступил черту, к которой подвели мои жизненные принципы, воспитание и нежелание войны для своей семьи. Для защиты детей, нашей земли, принял решение сделать свой вклад, чтобы остановить это безумие. Я принял решение, и никто не может его изменить. Моя семья с пониманием отнеслась к выбору, что я сделал. Чувство и внутренний мир на тот момент, моей супруги, отразился в сильных строках, стихотворения С.Кадашникова. Свои переживания, оставлю за границами ежедневника и начну с места, где еду уже в такси к месту сбора. Рядом лежал походный рюкзачок, больше похожий на школьный с небольшим запасом личных вещей, ну и как обычно, пакет с легким перекусом. В памяти прокручивал последние дни, проведенные с семьей. Именно это будет предавать силы и стойкости перед принятием новых и сложных для меня решений. Это заставит жить. Фото, что повесил на шнурке, станет оберегом и напоминанием, ради кого и зачем я встал на этот путь.

В военкомат приехал утром, как обычно, раньше положенного времени. Меня запустил старенький сторож с такой же дряхлой собачкой, которая пыталась тявкать, но быстро успокоилась, растянувшись под креслом. Из кабинета вышел человек в штатском и предложил составить компанию на чашку кофе.

Это оказался полковник. Он знал, кто я, и, как будто оправдываясь, стал рассказывать истории своих боевых походов. Боевой офицер, прошедший Афган, Чечню, а сейчас работник военкомата. По нему было видно, его беспокоит то, что он не может выполнить свой долг как защитник Отечества в силу своего возраста и здоровья. Мы ждали остальных.

Приехали еще три человека: Роман, Дмитрий и Алексей. Познакомились пока ехали в распределительный центр. Судя по одежде и багажу, они показались мне бывалыми вояками. Огромные сумки, набиты наверняка чем-то нужным. Впрочем, эта троица и сами небыли из робких ребятишек. Здоровые мужики, одеты уже хоть сразу в бой. На их фоне я смотрелся как школьник, если сравнить первоклашку и учеников выпускных классов. Особенно скромно выглядел мой багаж, который мог уместить в боковом кармане в одной из сумок этой троицы. Ждали пятого, но видимо что-то изменилось и к назначенному времени он не пришел. Мы не были знакомы друг с другом, но у них быстро нашлись общие темы: обсуждали Чечню, Грузию, Сирию. Ехали часа два. Мужики крепкие, вроде серьезные, с большим боевым опытом. Решил держаться рядом, так как ничего в этом не понимал.

На пункте сбора были формальности. Встречали хорошо, все вежливые. В актовом зале, где размещались уже прибывшие, на столе стоял большой самовар, чай, печенье. Во дворе кто-то раскладывал свои запасы, приглашали присоединиться к трапезе. Так скажем, сладко коротали время в ожидании остальных. Приезжали добровольцы со всех военкоматов Края. В этот день собралось чуть больше сорока человек.

Прибывали люди разные, каждый со своими мыслями и интересом. Я сидел молча, наблюдал, старался держаться один, слушал и из ненужного хлама выдергивал полезную для себя информацию.

Ближе к вечеру подъехал автобус, и нас построили на плацу. Вышел человек в форме – майор. Объявил, что едем в зону боевых действий, выполнять не совсем те задачи, на которые нас собирали военкоматы. Об охране особо важных объектов, сопровождение грузов и блокпостах уже не было и речи.

Сказал, что будем выполнять боевые задачи, ну конечно, второго плана. Непосредственно в бой нас никто не пошлет, но и тыловые работы мы выполнять не будем.

В строю стояли многие без опыта. На какое-то время образовалась тишина, потом начали возмущенно переговариваться между собой. Майор дал время, выдержал паузу и громко что-то рявкнул, пытаясь успокоить народ. Да, это был народ: возраст сорок плюс.

Наконец офицер перехватил инициативу, и все снова погрузились в тишину. Образовался строй, и тем, кто примет решение не ехать, предложили выйти. Никто этого не сделал.

Автобус был большой. Места хватило всем. Разместились, погрузили вещи. Мы тронулись. Обстановка была заметно напряженной. Каждый нервничал по-своему: ведь даже на второй край многие не рассчитывали. Нас собирали для охраны освобожденной территории или сопровождения грузов. Участвовать ехали не все. Точнее, никто.

Это уже были первые перестроения в моих мыслях и решениях. Планка повышалась, и ее снова нужно было переступить.

После выезда из города, километров через пятьдесят, вышел первый отказник. Автобус догнала старенькая семерка, и он молча вышел. Также молча его проводили взглядом те, кто оставался в автобусе.

Кто-то стал употреблять спиртное, кто-то сидел, переваривая новую для себя информацию. Впереди ехали четверо из Чечни, громко себя вели, что-то обсуждали, размахивая руками. Парни заметные, спортивные, наверно, с опытом – думал я. Как для гражданского человека, армия – это дисциплина и порядок, но сейчас я видел перед собой полную противоположность, впрочем, военными мы еще не были.

Автобус остановился в городе около киосков с едой. Это был крайний привал перед пунктом прибытия. Было уже поздно, но я набрал отца, хотел его услышать. Нет, не спрашивал мнение, его позицию или что-то еще. Просто хотел с кем-то поговорить, когда смогу сделать это в следующий раз я не знал, возможно это будет не скоро. Слушал его и говорил что-то сам, пережевывая бутерброд из ларька. Делился своими первыми ощущениями. Отец военный пенсионер, он как никто другой из тех, кому бы я мог позвонить, понимает обстановку вокруг меня. У нас было тридцать минут, но, конечно, этим не обошлось. Потерялся горе-боец, точнее кандидат, а еще точнее перепившее тело. Автобус задержался еще на час, пока изрядно выпившие товарищи устраивали поиски. Его нашли в магазине через дорогу. В общем, обошлось без потерь. Майор, что нас сопровождал, делал вид, что ничего не происходит. Пересчитав всех по головам, дал команду, автобус снова тронулся.

Скажу, что тоже нервничал. Был один вопрос: как воевать, если нет опыта, нет навыка? Да вообще ничего нет. Я даже стрелять не умею. Пока не мог уложить это все в голове. Отказаться? Нет! Решение принято, дороги назад нет, подписан контракт с совестью, мои жизненные принципы не позволяли дать заднюю. Значит – еду.

Прибыли на место уже за полночь. Осмотр на наличие алкоголя. Но судя по состоянию некоторых товарищей, он был выпит еще до приезда. После осмотра повели к зданию штаба, где снова построили.

Вышел полковник, небольшая пауза. «Вопросы есть?» – спросил он. Вопросов было много, но все сводились к одному: никто не ехал участвовать, и что сейчас происходит? Ответ был немногословен. Смотря на нас, как на что-то среднее, показалось даже с каким-то пренебрежением и брезгливостью, произнес: «Вы приехали сюда как мясо. Второй линии нет и не будет.

Все, кто здесь находится, будет непосредственно участвовать в боях. Нет никакой зачистки, самый передок, в бой с первых дней.» Жестко и без лирики произнес полковник.

Вот это поворот – подумал я. Ну и не только я, никто к этому готов не был. Даже бывалые задумались. Мясо, передок, в бой. Как бы там не было – это была правда. Что он говорил дальше, я уже не слушал. Для меня этого было более чем достаточно. Образно говоря, бокал терпимости уже потерял края и лился потоком, которым мог бы заполнить пару ящиков таких же. Для меня второй край, казалось что-то серьезное, но до конца не совсем понятное. Сейчас было все предельно ясно. Полковник объяснил все четко и доходчиво, я бы сказал очень даже и вопросов то в принципе больше не возникало. Вопросы возникали только к себе.

Слишком много событий за один день. Не успевал принять одно, приходило другое, которое нужно было снова осмыслить и принять решение. На это давалось совсем немного времени. Тех, которых держался, тоже охватили сомнения, не говоря обо мне.

До этого момента, я не курил года полтора, но тут попросил сигарету, времени было ограниченно. Может от вагона информации, от которой уже нет места в голове, а может от за раз выкуренных сигарет. Не успевал докуривать одну, подкуривал от бычка следующую. Состояние как в каком-то тумане, сложно было собраться. Ситуация для меня сложилась тяжелая. Позвонил супруге: хотел услышать ее голос. Просто хотел ее услышать. Я не знал, что сказать. В голове каша какая-то. Вообще не представлял себя в этом образе. Понимал, что могу слышать тебя в последний раз, а может и нет. Да я знать не мог, что будет через час. Люблю тебя, люблю Вас всех. Это все, что я могу сейчас произнести в слух. Мясо! – Ну ты полковник придал бодрости, конечно.

Нас разделили на две группы. Первая ушла подписывать договор или свой приговор: мы до конца не осознавали, как это все будет выглядеть.

Через несколько минут подъехал автобус. Он был готов увезти обратно: можно было дать заднюю и уехать домой. Из здания, куда ушла первая группа, стали выходить отказники. Среди нас, таких пока нет. Обстановка, конечно, была напряженной. Поступила команда заходить. Я не смог этого сделать: дошел до кабинета, вернулся назад, встал на крыльце и закурил. Несколько раз выходил солдатик и просил меня ускориться с принятием решения. Смотрел на тех, кто дал заднюю, они кучковались у автобуса. Для них война закончилась, даже не начавшись. В их числе оказались бравые чеченцы, что для меня оказалось неожиданно. Со второй группы вышло человека три, а в общем, человек десять уже через час поедут назад.

Да, было сложно, были сомнения, но я принял решение и сделал шаг вперед. На сегодняшний день, это все называется СВО. Контракт можно подписать минимум на два месяца, что я и сделал. Кто-то пишет до конца специальной операции с мыслями, что это все скоро закончится.

Передок, мясо, война наконец – понятия не имел, что скрывается за этими словами. Сделал шаг в бездну, стоял перед дверями в ад, но об этом еще не знал. Знал одно: сделаю все для победы, для мира, для своей семьи. Перешагнув очередной порог собственного страха, даже как-то отпустило. А здесь и не страшно вовсе. Впереди нас ждут неприятности, ну а как мы не пойдем, они же ждут. Значит мы идем к вам.

Прошла процедура формальностей, и тех, кто решил продолжить свой путь, построили. Мы стояли напротив отказников: осуждать или обсуждать людей, которые принимают решение остановиться и уйти – было не принято.

Строй двинулся, провожая взглядом оставшихся у автобуса. Каждый думал о своем, шли молча, к месту, где облик гражданского человека на какой-то период останется здесь.

Через час подъехала машина: загрузка уже по форме, некоторых было и не узнать. Сели плотно, кто-то сидел на коленях у товарища, кто на вещах или стоял. В дороге сильно трясло и мотыляло. Ехали около часа. Остановились. В открытую дверь вломился луч прожектора. Это был тренировочный лагерь: периметр огорожен, под охраной военной полиции. Снова построили для осмотра личных вещей. Погода гнусная, шел мелкий дождь, ветер дул всегда в лицо, куда бы ты не повернулся. Стояли у палатки, запускали по два человека для сверки данных. Так прошло еще часа полтора. Это был другой мир: мир войны, с запахом пороха.

Нас распределили по местам ближе к утру. Это был самый длинный и насыщенный день в моей жизни, по крайней мере, на тот момент так показалось. Я уже не обращал внимание на обстановку, эмоций получил более чем достаточно. Даже в одежде чувствовалось, что жарко не будет. Залез на свободные нары, упал на грязный матрас и укрылся куском одеяла, что лежало рядом. Уснул быстро, уже ни о чем не думал, просто хотел спать.

Вот так закончился первый день уже в качестве добровольца.

08.04.2022

Подъем часов в шесть. Показалось, что только закрыл глаза. Для меня, как для гражданского человека, условия, конечно, были, мягко сказать, сложные. Палатка на сотню человек, деревянные нары в два яруса, люди спят бок о бок. Кто-то храпит, кто-то говорит во сне. Непонятный запах, сказал бы, вонища, кому как. В общем, обстановка, создающая первые впечатления, не для всех.

Организация, конечно, всего этого мероприятия на нуле. Бардак чувствовался сразу. Командный состав от командира батальона до взводников формировался из прибывших добровольцев. Было бы смешно, если не было бы так печально. Командирам не удается построить своих людей с первого раза, да и со второго тоже. Лишняя суета, дисциплина отсутствует. Личные вещи на долго оставить нельзя, точнее можешь в любой момент остаться без них.

С первых дней начинается притирка. Все люди разные, со всей страны, да и возраст 40 плюс, молодежи мало. У каждого лезет свое я, слабые уходят в тень, сильные или, сказал бы, наглые собираются в мелкие группы, но и там возникают недопонимания.

В большом незнакомом коллективе осторожен в выборе собеседника. Друзей себе не ищу. Со временем каждый проявит себя сам, общаюсь в узком кругу. Я не ушел в тень, но стараюсь держаться один, смотрю, наблюдаю. Тех, кто приехал сегодня ночью, распределили по палаткам. С местом определился: занял свободное в конце помещения на втором ярусе. Связь еще есть, но разговаривать сложно. Скучаю по семье, хотя прошло чуть более суток. Обустроил свое лежбище, нашел кусок одеяла, пока не понимаю, что происходит. Мало спал.

В разговорах между добровольцами проскальзывает информация об обстановке на передовой. Понимаю, что повезут, где идет серьезная заруба. У некоторых есть знакомые, которые уехали раньше и уже погибли. Делятся разными видео с передовой – тяжело на это смотреть: это просто фарш, мясо, кости. Вот она война какая. Сегодня жизнь, через мгновение смерть. Сейчас это видео в чьем-то телефоне, кем-то рассказанная история. Кто-то сидел на этом стуле и его уже нет. Героически совершив подвиг или тупо наступив на мину, это для него уже неважно, ему капают могилу. Все это я видел по телевизору или в интернете, но находиться здесь в ожидании событий, что произойдут с тобой, которые навсегда изменят тебя, это совершенно другие ощущения.

Разговариваю с семьей как в последний раз, тяжело это принять. День прошел туманно. Устал. Большую часть просидел с кружкой чая и сигаретой в курилке.

Ведь именно здесь стекается вся информация: откидываю «мусор» в сторону, беру для себя только нужное. Так и прошел день. Вечером набрал твой номер телефона. Услышал твой голос – стало немного легче. Говорил с сыном, сказал, чтобы берег маму, был защитой для сестры. Он у меня молодец, соображает. Еле сдержал слезы, что-то расклеился. Обещал вернуться, но понимал, это будет сделать крайне сложно. Вечер. Лежу на нарах, ветер колышет палатку. Еще долго не мог уснуть, собирал мысли в кучу. Холодно.

09.04.2022

Утро началось как обычно. Кто-то с похмелья ищет новую партию алкоголя, кто не выспался от храпа соседа. Я просто замерз, бушлат даже не снимал, но все равно было свежо. Вода в душе ограничена, горячую можно застать только ночью, впрочем, как и саму воду тоже. Вода привозная, людей в лагере много, к обеду ее уже нет. В туалетах смывы не работают, обстановка в них как бы понятна.

На территории палатки стоят в три ряда, вроде порядок, чисто. Хотел бы отметить, кормят пищей съедобной, иногда балуют фруктами. Думал, в каком направлении двигаться. Военное дело для меня потемки. В тире неплохо стрелял и в школе когда-то участвовал в соревнованиях по стрельбе. Я понимал, что это все детский сад, но это был единственный опыт с оружием. Точнее он отсутствовал, от слова совсем. Остановил проходящего мимо комбата, попросил попробовать в качестве снайпера. Я был настойчив, может поэтому отказа не получил. Сказал подойти при распределении, вопрос решит.

Впрочем, сам не знал, в каком направлении двигаться. Первый край. Как это выглядеть будет? Хотя видео уже насмотрелся. Я даже автомат не держал, не говоря уже о том, что с него нужно еще и стрелять.

Хожу то к одной компашке, то к другой, где-то проскальзывает нужная информация. Понторезов, типа бывалых вояк и советников, хватает. Конечно, сейчас они для меня воины, опытные бойцы, прошедшие Чечню, Грузию, Сирию, даже ветераны Афганистана здесь. Всему пока верю, слушаю, набираюсь теории.

Завязался разговор с Александром-минометчиком. Исходя из диалога на тему войны, я пришел к выводу, что снайпером за неделю не стану. Без опыта жить на передовой мне недолго. Это целая наука, не игрушки в тире выбивать, с чем я, конечно, не мог не согласиться. Саня рассказал про миномет. Для меня это направление показалось проще, да и в расчете четыре человека, будет кому подсказать. Хотя и его видел только по телевизору.

Саша Старченко человек мутноватый, точнее распиздяй. Бегает по палаткам, в каких-то заботах. О таких говорят: вечно молодой, вечно пьяный. Всегда в приподнятом настроении, с сигаретой в зубах и легким перегаром. Но особо выбора не было, он обещал взять меня к себе в минометный расчет. С чем я и согласился. Это уже было что-то.

После обеда начали распределять по подразделениям. Выстроились перед палаткой. Заходили по одному. Подошла моя очередь. Я проходил срочную службу на Дальнем Востоке, в нулевые, самые злые и мощные войска, нам не выдавали даже оружие – это же стройбат. Посмотрев военный билет, стали что-то писать без особого интереса. Понял, что меня пустят в расход, но вспомнил Саню и настоял на минометной бригаде. Чуть было не пролетел, но вроде взяли. Ну вот и определился. Хоть так. Теперь знаю, кто я в этой истории. Хотя не понимал, куда приведет этот выбор.

Теперь нужно учиться, взять все, что успею. Время уходило, а мы еще сырые, не обучены, что беспокоило все больше. Кроме распределения в этот день ничего не произошло. Снова потерянный день. Вечер. Снова смотрю на потолок колыхающейся на ветру палатки.

10.04.2022

После завтрака нам представили нашего командира, минометного подразделения: Виктор – старший лейтенант, чуть старше меня. Советская школа, служил когда-то в артиллерии, также является добровольцем, к минометам отношения никакого не имеет. Первый раз, мы пересеклись с ним у столовой. Он ходил вдоль строя и звал к себе в минометную батарею, тех, кто служил срочку в артиллерии, ну или хоть как то, был с этим знаком. Я проявил тогда интерес, но он отмахнулся, так как опыта у меня нет. Что-то фыркнул в мою сторону, усмехнулся, оставив неприятный осадок. Ну а сейчас он будет у меня старший. В общем, кое-как собрали четыре минометные бригады, а нужно шесть, как бы время еще есть.

Виктор – позывной (Купол), как человек, оказался вредный. До боли исполнительный, я бы сказал уставной. Не скажу, что это плохо, но с первых дней у нас начали складываться недопонимания. Построить всех с первого раза не хватало характера, да и со второго тоже. Как командира, его мало кто воспринимал, поэтому возникали сложности.

Собрали пока четыре расчета из мужиков, не имеющих опыта с минометами. Были отдельные люди с небольшим навыком, но это единицы, их как раз и поставили наводчиками и командирами.

Я уже нервничаю третий день, а мы дальше столовой никуда не ходили. Ближе к обеду началось какое-то движение с оружием. Около нашей палатки открыли контейнеры с ящиками. Вскрывают, комплектуют автоматы, пулеметы. Все так просто: можно подойти, взять. Носят ящики. Какая-то суета. Создается впечатление, что так привезли оружие во двор, скинули к подъезду, бери и иди воевать.

После обеда и у нас что-то двинулось. Кое-как сообразили строй и пошли в соседнюю часть на получение минометов. Да, конечно, получили новые. Это, наверное, еще те, которые не использовали наши деды в Великую Отечественную. Все 1938 года. Автоматы 70-х, в лучшем случае 80-х годов. Короче, все то, что залежалось на складах, решили вручить нам.

Пару километров это железо пришлось переть на себе, так скажем, прочувствовать инструмент. Все заметно пребывали в легком шоке от вооружения. В лагере обстановка была, так скажем, напряженная. Организации по выдаче, обучению как таковой нет.

От бездействия, точнее от большого количества свободного времени, люди начинают приходить в себя. Оценивая обстановку, насмотревшись разных видео, послушав десятки раз, пересказанные байки, принимают решение уйти. Каждый день привозят новые партии добровольцев со всей страны. Периодически строят небольшие группы у ворот – это отказники. К этому нужно быть готовым не только физически, хотя этим вопросом особо не заморачиваются. Нужно быть готовым выдержать морально, что многие сделать не могут и сдаются на начальном этапе. Физические данные человека при отсутствии духа, ничто! Просто огромная масса, подавленного и угнетенного тела. Конечно, их никто не осуждает, но неприятный осадок остается.

Наконец собрали железо, что выдали. Поступила команда строиться. Нас взялся обучать штатный полковник. Вынесли свои орудия на поляну недалеко от лагеря. Оценив состояние вооружения, наставник не стал переходить к практике. Занимались теорией, после которой я понял, что обращаться с минометами все начинают с нуля. Во время небольшого перекура, подошел к полковнику, который объяснял функции старшего офицера батареи (СОБ) и его действия Вите-Куполу, с каким-то устройством похожим на тот, с чем работают геодезисты. Я работал с таким, было интересно как это используют в военных целях. Витя в тот момент, дал мне понять, что старший здесь он и делиться знаниями не собирается. Я не стал настаивать, ушел в сторону, хотя полковник был не против. Уже понимал, что с Виктором, это небольшое недоразумение, не последнее.

Оценив своих подопечных, полковник пообещал исправить ситуацию по минометам к вечеру и завтра выехать на полигон. Вечером привезли новую партию минометов, но они оказались такие же старые.

Это что? У меня был один вопрос. Как и что происходит? Вопросов было все больше. Мы и правда мясо, с таким вооружением.

После ужина, пошли собирать минометы из тех, что привезли, и тех, что уже были в наличии. Получилось, сказал бы, так себе. Некоторые орудия были вообще не пригодны к стрельбе, точнее выпустить мину можно, но о точности и речи не могло быть. Командир «Купол» все понимал. Он понимал, что лучше не получим, но делал вид, что ничего не происходит, и продолжал развивать бурную деятельность. Делал вид, что все хорошо. А точнее как у командира, у него информации значительно было больше, чем у рядового бойца. О наших задачах, обстановке. Конечно, многие возмущались, но я понимал о необходимости принимать то, что есть или вставать в один ряд с отказниками, выбор был невелик.

Времени остается все меньше, а мы таскаем металл с места на место. Я был в шоке от ситуации, нужно принять решение. Домой ехать не могу: не за этим сюда приехал. Но умереть без единого выстрела, просто сдохнуть от безалаберности организаторов этого блядства – это противоречит здравому смыслу. Можно взять палку, в лучшем случае вилы и в атаку. Это неразумно. Видимо, доложили, что мы не готовы к завтрашним занятиям. Нас построили для получения брони и касок. На всех бронежилетов не хватило, выдали сирийские, песочного цвета, тоже неплохо придумали. В них мы будем мало заметны для противника. Кто-то пытался закрасить их зеленой краской, но многие на это дело уже просто забили, одев сверху разгрузочный жилет для боеприпасов, хоть он зеленого цвета. Несколько человек оставили в ночь комплектовать оружие. Завтра едем на стрельбы – новость хорошая. Но сегодняшний день прошел практически впустую. Людей на шесть расчетов еще не хватает, обучения нет, в прочем, вооружения тоже. Чему сегодня учил полковник, пытался записать, что успел запомнить. Информации много, все новое, в голове просто каша.

Уже стемнело. Батальон построили на плацу. Вышел наш комбат. Это майор ВДВ, позывной «Хаммер». Здоровый мужик, с большой лысой головой, плавно переходящей в плечи. Рассказывал, как хочет, чтобы все вернулись живыми к своим семьям. Под флагом ДШБ ринемся в бой и выполним свой долг перед Родиной с честью.

Объявил дату выезда – 13 апреля 2022г.

Мы не то, чтобы не работали по профилю, на стрельбы-то едем только завтра. Предложил сделать три шага вперед тем, кто принял решение остаться. У меня было полное непонимание происходящего. Это выглядело как самоубийство. Почему-то вспомнил отрывок из фильма «9 рота», когда они стояли перед командировкой в Афганистан. Чувствовал себя как тот самый парнишка, что хотел сделать шаг вперед, но остался в строю. Признаюсь, тоже хотел шагнуть и закончить это представление. Не потому, что было страшно, хотя и это тоже. Я представлял все это по-другому, но видимо красиво все только в кино, а здесь нужно принять реальность, что очень отличается от нашего представления, когда смотрим телевизор. Сложно все это, можно осудить, сесть за удобное кресло и тыкать пальцем на недостатки, раздавать советы. Ведь с теплого места, обычно мы знаем как нужно. Но сегодня я здесь и кроме меня решение никто не примет. Я здесь, а впереди несколько месяцев пути, который выбрал сам.

Вышло человек пять. Завтра для них все закончится. Я учил сына любить свою семью, свою Родину. Он растет настоящим патриотом своей земли. Идти вперед – понимал, что это безумие, но сделать шаг назад – это предать самого себя, свои принципы. Я решил пройти этот путь до конца.

Вот так и закончился этот день. Уже после отбоя вышел на улицу. Небо сегодня было необычно звездное. Закурил сигарету и набрал отца: «Ты прости, бать, если что не так было. Если не вернусь, ну мало ли, ты помоги там если что. Я так, на всякий случай.» Он принял мое решение и перечить не стал. Знает, что я упертый, если впереди грабли, все-равно пойду, пока не придется на них наступить. Да и ситуация сейчас не та, хоть и на пенсии, он все же военный и защитник Отечества, для него не просто слова. Выкурил еще сигарету и пошел спать. Завтра тяжелый день.