Kitabı oxu: «Всем спать. Страшных снов»

Александр Егоров

Şrift:

Детские ужастики

Художник Алиса Дьяченко

Где-то далеко хлопнула дверь.

Мальчики притихли.

Кто-то шёл по коридору, и звук шагов становился всё громче и громче.

Всем было ясно: это конец.

Марик отложил бесполезный телефон. Грин последовал его примеру. Санёк Синицын неподвижно лежал на спине, уставившись в потолок. Что делает Козлоев, в темноте было не понять. Кажется, он вообще спрятался под одеяло с головой.

– Game over, – сказал он глухим голосом.

Кто-то остановился за дверью. Постучал ровно три раза. Затем повернул ручку, и дверь с протяжным скрипом отворилась.

Чёрный человек стоял на пороге. В коридоре за его спиной вполсилы горели жёлтые лампы, и ещё был виден синий фонарь на стене, который включали во время проветривания.

Чёрная рука поправила медицинскую маску.

– Всем спать, – приказал чёрный человек.

Конечно, это был дежурный врач, Тимур Макбетович.

– Между прочим, скоро полночь, – напомнил он. – Гаджеты отключаем. Ещё раз услышу поросячий визг – вообще всё отберу.

– Мы не визжали, – сказал Марик.

– А то я не слышал пять минут назад.

Пользуетесь моей добротой – и зря. Потому что я могу внезапно стать очень-очень злым… Это сейчас было последнее предупреждение.

Он не стал продолжать. Погрозил всем пальцем и вышел. Его шаги затихли. Где-то далеко ещё раз хлопнула дверь.

– К девчонкам на второй этаж пошёл, – пробормотал Козлоев, откинув одеяло. – Там тоже никто не спит. В общем чате десять человек.

– Они и визжали, а Тимур на нас подумал, – сказал Грин.

– Они там друг другу страшные истории рассказывают, я точно знаю, – сказал Марик. – Про бешеных единорогов и мёртвых принцесс. Девчонки такое любят.

– Для бешеных принцесс самое время, – подтвердил Грин. – Вон луна какая. Как в фильме ужасов.

Луна и правда была необычная – громадная и жёлтая, как недожаренный блин. Она висела над голыми деревьями в больничном саду, как будто её кто-то привязал совсем недалеко от земли.

Марик поёжился.

– Это по-научному называется «суперлуние», – сказал он не слишком уверенно. – Просто оптическая иллюзия. Но на многих действует.

– Вот и на нашего Тимура Макбетовича подействовало, – объяснил Синицын, всё так же глядя в потолок. – Вампиры в полнолуние всегда активизируются.

– Не вампиры, а оборотни, – поправил Грин.

Никто с ним не спорил. Марик подумал и сказал:

– А может, мы тоже оборотни? Мы ведь тоже не спим?

– Хе-хе-хе, – раздался скрипучий голос Козлоева из-под одеяла. – Вы думаете, почему я под одеялом сижу? Я тоже активизировался. Уже когти отросли!

– Кончай болтать, – посоветовал Марик.

– Не веришь? А вдруг я не болтаю? Меня всего-то три дня назад в эту больницу загнали. Вы меня ещё не знаете. Может, я и есть настоящий оборотень?

Марик ничего не ответил. Грин потянул козлоевское одеяло на пол. Оставшись без прикрытия, тот встал на четвереньки и тихонько завыл. В белых трусах и футболке он был похож на привидение. Правда, на костлявое и нескладное.

– Кринжатина, – оценил Грин.

Тогда Козлоев сердито засопел, примерился и прыгнул прямо на него.

– Ай! Он меня кусает! – взвизгнул Грин.

– Теперь ты тоже зомби, – прорычал Козлоев, но тут Санёк Синицын запустил в обоих подушкой:

– Бей рептилоидов!

– Тише, тише, – зашипел Марик. – Тимур придёт, телефоны отберёт на фиг! И всё родителям расскажет!

Понемногу порядок был восстановлен. Грин потирал укушенную руку. Козлоев посмеивался. Санёк вернул себе помятую подушку и улёгся поверх одеяла. Спать всё равно не хотелось. Рыжая луна заглядывала в палату и как будто ухмылялась.

– Ладно, проехали. Больше не сражаемся, – сказал Козлоев. – Go лучше ужастики рассказывать. Кто какие знает?

– Только без зомбаков, – попросил Грин. – Надоело.

Синицын снова посмотрел в потолок:

– Ну, я знаю одну историю. Точнее даже сказку. Только вы не смейтесь.

– Мы слушаем внимательно, – за всех сказал Марик.

История первая
Синяя борода

Как-то раз одна девочка решила выкрасить себе волосы в синий цвет. Точнее, в ярко-голубой. Тогда это модно было. Вот она покрасилась в парикмахерской и домой пришла в таком виде, а мама её увидела, наорала на неё, а потом вообще из квартиры выгнала. И сказала на прощанье:

– Станешь нормальной – возвращайся.

Девочка очень обиделась. Как это: она ненормальная, что ли? Ну, она и пошла куда глаза глядят. И даже телефон от обиды выключила.

Шла она, шла, полгорода пешком прошла и только иногда на автобус садилась. Но в автобусе на неё старухи так злобно смотрели, что она поскорее выходила на первой же остановке – и снова ножками, ножками.

Вот уже и вечер наступил, и темно стало, прямо как у нас сейчас. Идёт эта девочка по каким-то безлюдным окраинам, где сплошные заброшки да гаражи. А сама думает: «Вот потеряюсь я тут где-нибудь и умру – и ладно. Зато мама обо мне поплачет, пожалеет. Да поздно будет».

Но пока что идёт себе дальше и не теряется.

Вдруг видит: стоит посреди пустыря здоровенный такой дом, вроде торгового центра, но весь почему-то железный и без окон. А над входом реклама светится, так что издалека видно:

Подошла она поближе. Из-за двери музычка доносится: буц, буц. Девочка думает: «Ну что же, вот и мама говорит, что я плохая. Значит, здесь мне и место, вместе с другими плохими девчонками».

И вошла внутрь.

Внутри шумно, музыка включена на полную мощность, а вот на освещении сэкономили.

Потому что в зале темно, только разноцветные фонари мигают. Из-под самой крыши лазерные пушки стреляют туда-сюда, не по-настоящему, а просто так, чтобы люди пободрее двигались. А людей там много. Наверно, целая тысяча или больше. Толпятся возле сцены и танцуют, кто как умеет. В основном просто на одном месте топчутся, конечно. Но все одеты очень модно, так что наша девочка даже позавидовала. У многих даже причёски разноцветные, но такой синей, как у неё, ни у кого нету.

Потолкалась она между людьми, оглохла от музыки немножко, в туалет сходила – а чего вы ржёте? В туалете, кстати, тоже музыку слышно и лампы светят такие адские, ультрафиолетовые, как фонарь у нас в коридоре. Захочешь по-маленькому, а получится по-большому.

И только вышла девочка обратно в зал, а тут – дщ! Музыка разом смолкла, и фонари перестали мигать. Будто система подвисла. Но и люди все тоже застыли, кто где стоял. Помните, дети в детском саду в морскую фигуру играют, которая по команде должна на месте замирать? Вот и они все замерли, как на скриншоте. Все, кроме этой девочки.

Тут ей стало страшно. Реально страшно. Даже не то страшно, что они все зависли, а то страшно, почему она одна это видит?

Подходит она к одному, к другому, трогает каждого за рукав, а они не двигаются. И на неё не глядят даже. И не говорят ничего. Стоят, как замороженные. А только смотрит она им в глаза и видит: нет, вовсе они не зависшие, а живые, и в глазах у них такой ужас, будто они всё понимают, а ничего сделать не могут.

Задела она случайно одного парня, совсем чуть-чуть, а он и рухнул на пол – даже сгруппироваться не смог, свалился, как фонарный столб от ветра. Лежит и смотрит на неё широко раскрытыми глазами. И видно, что ему больно. И что он, кажется, голову серьёзно расшиб, когда падал. И вот у него от боли и от обиды слёзы по щекам льются, а по-настоящему заплакать не получается.

Этой девочке стало его жалко. Она ему руку протянула и пробует поднять.

Как вдруг слышит за своей спиной мрачный такой голос:

– Оставь его.

Девочка ещё больше испугалась. Парня за руку держит. Оглядываться не спешит.

– Говорю тебе, брось его. И посмотри на меня.

Она оглянулась и видит: стоит рядом с ней мужик метра в два ростом, квадратный такой, словно из блоков собран. Весь в чёрном, лысый, зато с густой курчавой бородой. А борода у него синяя. Прямо как причёска у нашей девочки, и даже ещё ярче. Синяя-синяя… и как будто ещё и светится.

– Вы кто? – спрашивает девочка.

– Я? Ну… я хозяин этого клуба. Так меня и зови: хозяин.

«Я ему что, собачка?» – думает эта девочка. Она вообще-то оказалась довольно смелой, если вы ещё не поняли.

– Вы мне не хозяин, – говорит. – Я вообще вас впервые вижу.

Этот мужик, Синяя Борода, даже рассмеялся – как будто филин заухал:

– Ух-ху-ху. Здесь, моя красавица, меня все впервые видят. В первый раз, он же и последний.

Тут он щёлкнул пальцами. И в этот самый миг все эти ребята, что стояли вокруг замершие, вдруг исчезли неизвестно куда. И тот бедный чел, что на полу лежал, тоже. И остались они с этим Синебородым в огромном зале вдвоём. Девочка от удивления даже глаза вытаращила – а чего тут удивляться, когда и так понятно, что попала она в какую-то стрёмную сказку.

– Что вы с ними сделали? – спрашивает девочка.

– Неважно, – это Синяя Борода отвечает. – Не жалей ни о ком. Нам больше никто и не нужен. Пусть они все хоть сквозь землю провалятся, хе-хе. Я выбрал тебя одну. И знаешь почему? За твои прекрасные волосы. Обожаю синие волосы.

А сам свою квадратную лапу тянет и норовит её по голове погладить.

– Не трогайте меня, – девочка говорит.

– Будь по-твоему, – отвечает. – Не трону. Всё равно никуда ты от меня не денешься. Будешь помогать мне по хозяйству.

– С чего это я должна вам помогать? – не соглашается девочка. – Я же плохая девчонка. Всё как у вас на вывеске написано. Да и моя мама в этом уверена.

– Ух-ху-ху! Это даже хорошо, что ты плохая. Будешь участвовать в моих… нехороших делах. Но для начала – приберись-ка тут немного.

И с этими словами вытаскивает откуда-то ведро и швабру.

Девочка нахмурилась, конечно. Даже разозлилась не по-детски. А потом решила: ладно, уборку она и дома иногда делает, если мать заставляет. Ничего особенного. Вымоет по-быстрому пол, а потом как-нибудь будет отсюда выбираться.

И взяла швабру.

– Вот и славно, – говорит Синяя Борода. – Только работай как положено. Не вздумай отлынивать! Я чистоту люблю. Чтоб ни на полу, ни на стенах ни пятнышка! И сбежать от меня даже не пытайся. Иначе – пеняй на себя! Отправишься прямиком в преисподнюю, как все эти глупые бесполезные людишки!

Pulsuz fraqment bitdi.