Kitabı oxu: «Легенда о священной утке»

© Александр Хохлов, 2020

ISBN 978-5-4498-3501-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Часть I

Каким был мир, когда тебя не было? Были эти горы, реки и зеленые поля? Ждал ли он твоё появление? Как понять бытие и небытие? Что значит вспышка, в которой твоё сознание познаёт этот мир? Что значит тот ком, который застывает в груди, когда ты опускаешься до смыслов мироздания? Что было до всего этого? И что будет с этим миром, когда твое сознание угаснет? И снова будет небытие, или твоё сознание вновь вспыхнет на бескрайних уголках вселенной?

И что все-таки было, когда тебя не было? Говорят, давным-давно, давно настолько, что не было ни земли, ни солнца, везде стоял бесконечный мрак. И стоял он целую вечность, и, наверное, стоял бы ещё столько же. Но вдруг, в этом беспросветном мраке произошло настоящее чудо. В одном из бескрайних уголков темной Вселенной вспыхнула яркая точка, из которой вылетела Священная утка.

Говорят, Священная утка летела так долго, что темнеющий мрак успел превратиться в полную ночь. И она была единственным светлым пятном во всей этой тьме. Выбиваясь из последних сил, Священная утка выдернула из крыла самое большое перо – так появилась вода, на которую она смогла сесть. Устав плыть по воде, Священная утка нырнула на дно бескрайнего водоема, и, достав оттуда землю, раскидала её среди воды. Так появилась суша, на которой она смогла свить гнездо.

Свершилось еще одно чудо, когда утка снесла два яйца. Из этих яиц вылупились два маленьких утёнка. Утята подросли, но им было совершенно некуда лететь в кромешной тьме. Тогда, Священная утка взмахнула своими крыльями, поднялась выше неба и полетела вокруг земли. И она делала так каждый день. Благодаря солнцу утята смогли вырасти в больших селезней. Так появился род Утки, представители которого и сегодня живут в различных уголках нашей земли.

1 Глава

В последний день осени 1817 года, на территорию Пермской губернии въехала коляска с 2 пассажирами. Этот, казалось бы, обыденный факт из долгой истории Пермских земель мог пройти совершенно незамеченным, если бы в дальнейшем, один из пассажиров не оставил свои воспоминания о путешествии. Но, собственно, не обязательно отвлекаться на такие незначительные комментарии, и мы перенесемся на некоторое время назад, сопровождая героев этой поездки по просторам империи.

Первый пассажир коляски, Алексей Яковлевич С*, отставной подполковник егерского полка, расквартированного в окрестностях столицы¹. Только летом справив 30-летие, подполковник за 10 лет службы успел исходить с боями почти пол континента. Где он только не был! Польша, Пруссия, Швеция, германские княжества и наконец, сама Франция! Пройдя нелегкий путь от выпускника кадетского корпуса до командира батальона, Алексей был представителем того поколения, которое спасло Отечество. Он не относился к тем, для кого судьба приготовила маршальский жезл, однако, на таких, как он, полагались вышестоящие командиры.

В конце сентября на севере Пермской губернии случилась загадочная история, вынудившая Алексея срочно подать в отставку и проехать 2000 верст, чтобы самому в ней разобраться. Привыкнув во всем доверяться лишь собственным глазам, он всю дорогу думал о том, что даже загадочные вещи объясняются одной лишь логикой и стечением обстоятельств. Такое мышление он вынес из своего жизненного опыта, когда даже неординарные события, получали объяснение тривиальными вещами.

Алексей был одет в подбитую мехом зеленую венгерку и зеленые егерские штаны. Сверху было одето серое утепленное пальто, которое, впрочем, не спасало от беспощадного ветра дороги. Его рост составлял почти 2,5 аршина или около 6 футов². Он придавал ему дополнительную внушительность как командиру. Лицо было достаточно невзрачным. Если Вы увидели его один раз, то встретив во второй, не сразу бы вспомнили, где видели первый. Облик составляли – небольшие правильные глаза, высокий умный лоб и средний подбородок. Выделялись только глаза – пройдя несколько войн, в них застыла пронзительность войны.

Второй пассажир коляски был старше подполковника. На вид ему было 40—45 лет, и он имел образ человека, вполне привычного к дальним путешествиям. Звали его Прохор, хотя Алексей часто называл его Порохом. Порох был унтер-офицером в батальоне Алексея, и по совместительству являлся его хорошим приятелем. Безусловно, не будь Пороха, Алексей лежал бы на обширных полях германских княжеств или французских земель. Он несколько уступал Алексею в росте, однако, имел более крепкое телосложение. Внешний вид Прохора был более запоминающимся: теплый зимний казакин, без всякого смущения накинутый армяк³. Единственная общая деталь одежды – это все те же зеленые егерские штаны, которые подчеркивали его военное прошлое. Во внешности его выделялись большие темные глаза и черные усы, которыми он чрезвычайно гордился.

**

Это случилось в один из промозглых дней ветреного ноября. Алексей сидел в штабе и оформлял документы по одному из формируемых военных поселений. Недоумевая по поводу абсурдности устройства таких мест, он, между тем, должен был организовать достойное размещение солдат одной из своих рот. Его настроение ухудшилось еще накануне, когда съездив на место, он понял, что солдат размещать, по большей части, негде. Так, немного ворча, и немного недоумевая, он услышал настойчивый стук в дверь. Запираясь в кабинете, он дал денщику строгую команду, беспокоить только по очень важным делам. Услышав стук, Алексей очень расстроился. Что-то важное могло означать лишь дурные вести. Он был чрезвычайно удивлен, когда к нему вошел один из крепостных, живущих в имении матери. Кажется, его звали Никанор. Низко поклонившись, он передал письмо от матушки, ныне проживавшей в Пензенской губернии. Оно, между тем, гласило:

«Дорогой Алеша! Большая беда постигла нашу семью. Твой единственный брат, который всегда так горячо заботился о тебе, пропал во время пребывания на охоте. Это произошло в конце сентября, и видимо (не имея сведений относительно его судьбы сейчас) с ним случилось что-то серьезное. Очень прошу тебя как-то облегчить тяжесть, висящую на моей душе…»

Далее шло перечисление всевозможных душевных переживаний и метаний, которые имели слишком личный характер. Алексей, сначала не понял, что же хочет от него матушка – слишком сильно по нему ударило это страшное известие. Наконец, нашел в нем затерявшуюся строчку – «не мог ли ты попробовать отыскать Павла?». Он задумался, и понял, что событие, произошедшее так далеко от него, имело огромные последствия на всю дальнейшую жизнь. Стало ясно, что для выяснения обстоятельств случившегося отпуска не хватит, и надо будет подавать в отставку.

Никанор робко стоял у двери и ожидал ответа. Забыв про все: осень, размещение солдат, приближение зимы, Алексей подошел к окну и стал смотреть на серую улицу. На душе было тоскливо от того, что казалось, рухнула вся прежняя жизнь. Опомнившись, он посмотрел грустными глазами на Никанора, и спросил:

– Есть что добавить может? – как-то машинально сказал он.

Тот только грустно пожал плечами, показывая, что все сказано уже в письме.

– Ладно. – Проговорил Алексей. – Ты сколько до меня добирался?

– Почитай, 12 суток, барин. – Ответил уставшим голосом Никанор.

– Двенадцать. Наверное, если бы что-то изменилось, прислали сразу ко мне. – Пробормотал Алексей. И продолжил уже деловым голосом. – Сейчас я напишу ответ, и ты несись во весь дух. Если появятся новые вести, пусть maman пришлет письмо, скажем, в Казань. До Казани ведь ближе всего Вам? Или до Нижнего Новгорода?

– До Нижнего. – Неуверенно ответил Никанор.

– Нет, пусть шлют в Казань, это еще несколько дней пути на восток. – Сказал Алексей встревоженным голосом. – Если встретишь кого-нибудь с новой вестью по пути обратно, вот тогда отправляй на почту в Нижний. Все понял?

– Как же тут не понять. Все понял. – Проговорил Никанор воодушевленным голосом, слыша решительный тон Алексея. – Передать ли окромя письма что-то?

– Нет, все будет тут. – Пробормотал задумчивый Алексей и начал писать письмо.

«Дорогая Maman. Очень жаль, что Вам пришлось писать ко мне столь печальное послание. Безусловно, я постараюсь сделать все, что в моих силах. Сразу, после ухода Никанора, я займусь делом об оставлении службы и выеду в Пермь для первичного знакомства со сложившейся ситуацией. Далее, я буду действовать по обстоятельствам. Если у Вас появятся новые известия о судьбе Павла, прошу вас оставить их на почте в Казани. Я же, со своей стороны, обещаю выехать как можно быстрее».

Добавив в письмо несколько личных пожеланий и сообщений о своей жизни, Алексей отдал конверт Никанору и отправил его назад в Пензенскую губернию. Оставшись один, он стал вспоминать об их жизни с братом. Брат звали Павел, он был на 8 лет старше, и пользовался у Алексея определенным авторитетом. Виделись они нечасто, но между ними существовала незримая связь. Приезжая летом в имение, он делился с Алексеем своими мыслями и организовывал небольшие «походы». Когда Алексей вырос и его отдали в кадетский корпус, связь между ними померкла, потому что жизнь в корпусе не оставляла времени на встречи.

О жизни брата он узнавал из писем своей матушки. Полк, в котором служил Павел, стоял где-то под Москвой. К 1812 году тот дослужился до майора и женился на дочери небогатого дворянина. Службу завершила война. Получив серьезное ранение в Бородинской битве, Павел вышел в отставку и какое-то время жил в имении своей жены в Московской губернии. Такая жизнь наскучила ему, и он решил попытать счастья в торговых делах. Алексей не знал, какое дело хотел организовать его брат, однако тот, в 1814 году, оказался в Перми. Сюда он приехал с женой и двумя маленькими детьми. Дела, видимо, шли не очень хорошо, он неоднократно просил maman выслать средства на жизнь. И вот, Алексей получил известие об исчезновении человека, который значил для него очень многое.

**

Среди других офицеров полка Алексей выделялся рациональной расчетливостью. Он никогда не подставлял своих солдат под ненужный огонь и не проявлял напрасного героизма. В каждом бою он выполнял только те действия, которые требовались для выполнения задачи с наименьшими потерями. За эту осторожность его не очень любили другие офицеры, между тем, у солдат он пользовался заслуженным уважением. Дослужившись до командира батальона, он, как самый опытный из подполковников, мог рассчитывать и на должность командира полка. Но его жизненные взгляды не сильно несли его к этой должности.

Война, меняет каждого, кто проходит через нее. Кто-то становится храбрее, кто-то трусливее, кто-то начинает больше ценит жизнь. Алексей точно понял, что никто не получил счастья от того, что видел, как убивают людей. Война изменила его взгляд на жизнь. Поняв ценность человеческой жизни, он все больше задавался вопросом, зачем живет сам. Со временем, Алексей отдалялся от других командиров, и прослыл «странным». Выполняя свои обязанности уже без особого рвения, он все ждал какого-то знака, и вот, дождался его. Жаль, что знак этот был столь печален, и касался его родного брата. В то же время, он понимал, что лишь действительно важное событие могло заставить его выйти в отставку и начать новую жизнь.

Прохор, недавно вышедший в отставку, но пока оставленный Алексеем в батальоне, согласился отправиться с ним в путь. Гораздо труднее было добиться разрешения от командира полка, который сначала совершенно не хотел отпускать Алексея. С прошением об отставке он пришел в тот же день, когда получил письмо, однако полковник сказал, что необходимо дожидаться начала января для отправки его в министерство⁴. Через день, он все-таки вошел в положение, и решил организовать выбытие Алексея в связи с чрезвычайными обстоятельствами. Вскоре, Алексей сдал свои дела заместителю и отправился с Прохором в далекую Пермскую губернию.

Они выехали 11 ноября. Путь их проходил по унылым осенним дорогам. Всюду стояла серость, которая предшествует началу зимы. Для Алексея такая поездка не представлялась плохим путешествием. Вспоминая, как они наступали на Запад 5 лет назад, он думал, что передвижение в коляске гораздо приятнее пешей погони за неприятелем. Прохор тоже не боялся осенней дороги. Не вполне понимая, чем заняться после окончания службы, он воспользовался возможностью и дальше находится рядом с любимым командиром.

В пути Алексей часто думал о том, что же могло произойти с братом. Среди наиболее вероятных версий он выдвигал встречу с медведем, разбойников или невероятное события вроде рухнувшего дерева. Он старался вспомнить похожие события в своей жизни, однако, вспомнить ничего не мог. Уже на подъезде к Нижнему Новгороду, Алексей сотни раз смог обдумать даже самые невероятные версии, но, сколько он ни думал, не мог принять ни одну из версий. И поэтому, с большой надеждой он въезжал в Казань. Алексей надеялся, что здесь его ждёт известие о судьбе брата. Надежда не оправдалась. В Казани писем не было.

Выдвинувшись далее, он явно почувствовал, что это был другой край. Расстояния между населенными пунктами значительно увеличились, а местность становилась все более пустынной. Подумалось, что они оказались в Азии, между тем люди, встречаемые на пути, говорили об обратном. Их главным отличием были все более увеличивающаяся добродушие и наивность. Здесь было легче разместиться на ночлег и найти место для сытного обеда. Двигаясь на Восток, Алексей видел, что эти места не столь дики, как он себе представлял.

Наконец, 30 ноября, они достигли пределов Пермской губернии. На полях уже лежал снег, и это говорило о том, что зима вступает в свои права. Первый городок, который им предстояло проехать в пределах губернии, назывался Оханск. Здесь он узнал, что города на Урале были не такими, как города в Центральной части.

Кучер едва не проехал этот городишко. Не знакомый с местностью, он ехал через очередное село, и, между тем, решил поинтересоваться, далеко ли до Оханска. Когда ему сказали, что это и есть Оханск, путники весьма удивились внешнему виду уездного центра. Оханск ничем не отличался от многочисленных селений, расположенных вдоль тракта, и, пожалуй, был меньше половины из них. Здесь они отправились на постоялый двор, рассчитывая на следующие сутки добраться до Перми, и узнать подробности этой таинственной истории.

**

Первый день зимы явился для путников белым листом. Переехав заледеневшую Каму, Алексей с Прохором замерли в тревожной надежде. Они не знали, что ждало их в Перми. И сколько мыслей посетило их голову в этот день, прежде чем начало садиться солнце. Темнота опустилась в большом селе Култаево, где находился последний постоялый двор перед городом.

Узнав, что до Перми осталось не более 20 верст, он велел ехать дальше. И вот, долго катясь через заметенное поле, они начали взбираться на холм, за которым, по расчетам Алексея, находилась Пермь. Он не ошибся. Взобравшись на холм, они увидели большое двухэтажное здание и стройный ряд деревьев. Рядом стояла застава, в которой от сильного ветра прятался инвалид⁵. Узнав, где находится требуемый им дом, они повернули от заставы направо, и через несколько кварталов остановились у невысокого здания. Не обратив внимания на его внешний вид, путники сразу направились к крыльцу.

Их ждали. В печи грелся ужин, а хозяйка почти сразу приняла гостей в небольшом зале. Её звали Наталья Ивановна, на вид она была ровесница Алексея. На ней было уже вышедшее из моды серое платье, на плечах лежал черный платок. Алексей, сильно замерзнув в дороге, привычно отогревал руки и ноги у печи. Рядом с ним грелся Прохор. Отогревшись, они прошли к столу, на котором их ждал скромный ужин. Он состоял из щей, капустных пирожков и пшенной каши. За трапезой Алексей перебросился с Натальей Ивановной лишь парой фраз. Сильно проголодавшись в дороге, путники энергично восполняли убыток сил. Когда с ужином было закончено, хозяйка пригласила Алексея сесть на небольшой диван.

– В середине сентября они выехали на охоту на север губернии. – Сразу начала она тихим голосом. – Как говорил мне Павел, в это время хороша охота на уток.

– Разве, брат охотился на уток? Никогда раньше не слышал об этом. – Удивленно перебил Алексей.

– Да, охотился. – Ответила Наталья Ивановна. – В этих местах часто начинаешь делать то, что раньше не делал. На север они выехали втроем: Павел, друг его, Дмитрий Николаевич, состоящий чиновником при новом губернаторе, и егерь. Сначала они добрались до Нового Усолия, в котором Дмитрий Николаевич имел какие-то дела. После, их путь лежал в Благое – деревне у реки Камы, в глухом краю пермяков. В его окрестностях они должны были охотиться на уток. Но что-то случилось в тех краях, и, выйдя на охоту, они пропали. Состоящий в этом селении сельский староста организовывал их поиски, но все безуспешно. В последний раз их видели во Благом. После, уже не было никаких известий. Я не знаю, что Вам ещё сказать. Надо ли их искать, или это уже совершенно бесполезное дело? Вы вправе решать, что делать далее.

– М-да. – Неопределенно сказал Алексей. – Совершенно никаких известий. А что они взяли с собой? Может быть, были готовы к зимней охоте?

– Нет, только если не купили зимнею одежду после. – Уверенно сказала хозяйка. – Все зимние вещи Павла остались здесь.

– А этот староста, не присылал, какое послание с описанием подробностей пропажи? – Поинтересовался Алексей.

– Ничего. – Развела руками Наталья Ивановна. Она откинула голову на спинку стула и грустно посмотрела вверх. Было видно, что ей с трудом удается сдерживать себя. Алексей тоже никак не мог сосредоточиться. От сильного волнения нужных мыслей не приходило, и он решил немного отдохнуть.

– Вы не возражаете, если я передохну в отведенной мне комнате? – сказал Алексей. – Через час я хочу вновь поговорить с Вами.

– Может, Вы подождете утра? Уже достаточно поздно. – С сомнением спросила она.

Алексей лишь покачал головой, и она отвела его в гостевую комнату. Все в ней говорило о том, что к его приему подготовились давно. Вычищенная и приятная комната в свете одиноко горящей свечи смотрелась гораздо приятнее спальных мест постоялых дворов. Алексей сел на твердую кровать и стал обдумывать свое положение. Что лучше – полная неопределенность о судьбе дорогого тебе человека или попытка действовать? Поразмышляв, он решил, что лучше отправиться в Благое и на месте узнать, что могло произойти с охотниками. Между тем, его смущало несколько моментов. Как в лесу могли пропасть три опытных человека? Зачем его брату надо было охотиться так далеко? Не понимая мотивы, двигавшие братом, он не мог составить полную картину событий, свершившуюся в тех местах. И Алексей решил – сначала добраться до Благого, а там, как пойдет.

– Я хочу отправиться в это Благое. – Говорил он Наталье Ивановне спустя полчаса, вновь сидя на небольшом диване. – Сколько примерно занимает путь до этих мест?

– Думаю, около трех дней. – Сказала она с сомнением. – Но я могу ошибаться.

– Три дня это неблизкий путь. – Пробормотал Алексей. – У вас имеются какие-то зимние вещи моего брата?

– Да, есть тулуп, шапка из овчины.– Неопределенно сказала она. – И, где-то должны быть валенки.

– Тогда я это все возьму. – Заметил Алексей. – Зимой используешь любую возможность согреться.

– Берите, мне не жалко. – Проговорила Наталья Ивановна. – Когда Вы хотите выехать?

– Завтра утром! – Ответил он с уверенностью. – Мы выедем завтра утром.

– Уже? – Только и смогла охнуть от удивления хозяйка.

– Уже. – Утвердительно сказал Алексей. – Нельзя терять время. Когда есть возможность, надо надеяться на чудо.

– Я только это и делаю. – Проговорила хозяйка. – Все надеюсь на чудо.

– Что нам еще остаётся? – Вздохнул Алексей. Он решил, что утром необходимо отправиться на постоялый двор и нанять кучера, знающего местные дороги. – Я думаю, теперь мне лучше лечь спать, надо набраться сил перед новым дней.

Оказавшись в кровати, он никак не мог уснуть. В голову лезли различные мысли. Что делать ему во Благом? Выяснить обстоятельства исчезновения брата? Пойти к тому месту, где он исчез? Или, может, дожидаться весны? О чем бы он ни подумал, каждое решение подвергалось сомнению. Оказавшись в Перми, Алексей понял, что получил еще больше вопросов, чем было у него прежде. Чтобы решить их, необходимо продолжать это холодное путешествие. Оно изматывало не только тело, но и дух. Чем ближе он приближался к месту исчезновения брата, тем сильнее его душа надеялась на чудо. Разум же говорил об обратно, и все меньше давал поводов к этой надежде. Его сознание металось, вместе с тем, усиливалось желание поскорей узнать правду, какой бы страшной она не была. Лежа в очередной раз с этими мыслями, он знал, что надо просто уснуть. Когда ложишься спать с полным сумбуром в голове, единственное правильное решение – постараться заснуть, прогоняя через себя множество мыслей.

Утро было тяжелым. Несмотря на то, что проснулся он достаточно поздно, тяжесть сна продолжала сковывать тело. Вчерашние думы смешались, и не давали возможности трезво мыслить. Алексей сел на кровать и попробовал определиться с планом на день. Во-первых, надо сходить на постоялый двор и нанять местного кучера. Это дело он решил поручить Прохору. Во-вторых, надо было собрать зимние вещи и провизию. И сделать это как можно быстрей. Он все не терял небольшой надежды, что каким-то чудом его брат спасся в бескрайних лесах и теперь ждет помощи. Одевшись и выйдя из комнаты, он пошел к Прохору. Дав ему инструкции, Алексей вошел в комнату. Здесь его ждала Наталья Ивановна с вещами.

– Надеюсь, Вам хорошо спалось на новом месте. – Сказала она тихим усталым голосом. Ее осунувшееся лицо красноречиво свидетельствовало об очередной бессонной ночи. – Я собрала вещи, которые могут пригодиться в дороге.

– Мне очень приятно! – Ответил Алексей с благодарностью. – Но, кажется, Вам надо поспать?

– Когда Вы уедете, я постараюсь поспать. – Проговорила она уже более бодрым голосом и предложила Алексею позавтракать. Завтрак был достаточно прост: разогретая в печи пшенная каша и шаньги. Вместо чая давали бодрящий напиток из трав. Алексей, видя такую скромность, поинтересовался:

– Знаю, что обижу, но я хотел узнать. У Вас имеется потребность в средствах? – Сказал он как можно более учтиво.

– В настоящее время это общая проблема. – С грустью ответила слова хозяйка. И пожав плечами, добавила. – Год был не очень урожайным.

– Видимо, в пути нам не удаться, как следует полакомиться. – Решив немного пошутив, проговорил Алексей.

– К сожалению. – Не поняв шутки, согласилась Наталья Ивановна.

Сразу после завтрака пришел Прохор и сказал, что дело решено. Кучер был из пермяков, обещал доставить к Благому за 3 дня. Обрадовавшись быстрому решению проблемы, Алексей стал готовиться к отъезду. Этому способствовала армейская привычка брать с собой немного вещей. Он взял в поездку пару штуцеров⁶, две сабли и несколько пистолетов. Кроме того, они взяли зимние вещи и небольшое число провизии. Теперь Алексей с Прохором были готовы выдвинуться на север губернии. Наталья Ивановна вышла провожать путников. Кутаясь в шаль, она сказала:

– Желаю поскорее найти его. Вы мой спаситель! – Сказала она обнадеживающим голосом.

– Я постараюсь. – Сухо ответил Алексей, не любивший давать напрасные обещания.

И коляска тронулась навстречу судьбе. Спустившись к Каме, путники пересекли заледеневшую реку чуть ниже пристаней и въехали в густой сосновый бор. Теперь им предстояло ехать не по заснеженным полям и холмам, а через стройный ряд сосен. Дорога в лесу имеет свои преимущества и недостатки. Зимой, здесь не гуляет сильный ветер, и это значительно облегчает путь, особенно в морозы. К недостаткам можно отнести однообразный пейзаж и монотонность картины. Через какое-то время сосны начинают так надоедать глазам, что кажется, еще немного, и ты окончательно сойдешь с ума.

Алексей не смущал себя подобными мыслями. Смотря на пробегавшие стволы сосен, он думал об этом лесе. Тут ему стало понятно, что лес – не просто земля и деревья. Это какой-то особый мир, живущий по своим правилам. Казалось, прятались здесь не только звери и птицы, но и невидимые ему существа. Кто живет в этом лесу? Он начал вспоминать сказочных персонажей, но никак не мог поселить их в ЭТОМ лесу. Он не мог увидеть здесь Соловья-разбойника или Кощея Бессмертного, но он чувствовал, что тут кто-то живет. Никогда не веря в сказки, Алексей, между тем, поверил в то, что это не простой лес. И подумалось ему, что здесь жило неведомое существо, ожидающее встречи с ним.

К исходу дня пейзаж поменялся, и им снова открылись заснеженные поля и холмы. Они были уже не такие пологие, как перед Пермью, а достаточно высокие и крутые. Алексей с Прохором были рады оставить монотонность леса позади. Уже в темноте они достигли села Николаевского, в котором располагался очередной постоялый двор. Уставшие и замерзшие, путники отогрелись у печи, а затем приступили к ужину. Это был один из тех постоялых дворов, поджидавший людей на второстепенных путях. Все его достояние составляла маленькая комната для ночлега, в которой, обычно, яблоку негде было упасть. Однако, в этот день, гостям повезло. Кроме них, на постое находился всего пару ямщиков, которые оставили достаточно места для отдыха наших друзей.

Только первый свет стал открывать новый день, как они выехали дальше. Алексей старался уехать за день как можно дальше, чтобы уже на третий, быть во Благом. Пейзаж вновь был нов. Холмы стали более пологими, дорога шла через лес. Алексей с Прохором, закутавшись в одежду, молча смотрели на новые картины. Что в них пряталось? Был ли в них ответ на вопрос, куда бежит жизнь? Или в них застыла вечная борьба двух противоположностей? Всегда так – борется день и ночь, борется ветер и покой, тепло и холод. В этой же борьбе и застывает ответ на вопрос – куда бежит жизнь? И бежит она в борьбе покоя и стремлений каждого из нас, которые сталкиваясь, толкают делать что-то сообразно умениям и устремлениям.

Монотонность пути утомляет не меньше монотонного рассказа. И не каждый может выдержать его. И часто, бывает так, что уставшие путники готовы повернуть назад. Однако те, кто пройдут путь до конца, будут вознаграждены вдвойне. Они не только пройдут свой путь. Но главное удовольствие они откроют в возможности открывать для себя что-то новое. Человек, путешествуя, открывает не просто новый вид или город, он открывает для себя новую грань этого мира. Когда-то, со временем, он будет с улыбкой вспоминать свое желание вернуться назад, и думать, что все трудности пути обязательно стоили того, чтобы его пройти. И каких же только мыслей не приходит на долгой русской дороге!

– А что, сударь, окончив здесь дела, Вы бы куда отправились? – Поинтересовался Прохор у Алексея, устав от долго молчания в пути.

Алексей не сразу ответил на вопрос. Сначала он удивился, что Прохор заговорил с ним. Однако, выйдя из собственных мыслей, он задумался на его вопрос. Проехав долгий путь, он увидел множество интересных мест.

– Я, думаю, хорошо уехать туда, где тебя ждут. – Наконец ответил он Прохору.

– Это да… – задумчиво протянул Прохор. Он любил поговорить с Алексеем об интересных вещах. – А я укатил бы туда, где родные места.

– Бывает, не ждут уже в таких местах. – Скептически заметил Алексей.

– Ну, Вы сами посмотрите, разве надо, чтобы кто-то ждал? Мне кажется, это ты сам ждешь встречи с родным местом. – С некоторой досадой проговорил Прохор.

– Не у каждого есть такое место, Порох. Я, вот задумался, и место такое себе не придумаю. – Задумчиво заметил Алексей. – У тебя ж, верно, деревня твоя?

– Может и деревня моя. – Ответил Прохор. – А может, и не она. Я бы как хотел. Приехал, значит, со службы, в соседнюю деревню, и дом какой себе построил, да! А на свое родное место одним, значит, глазом посмотришь, и на душе мило!

– Наверное, это хорошо, когда у человека есть родное место. Я, вот думаю про имение свое, а оно мне как будто и не родное. Все стерлось за годы службы. – Немного грустно сказал Алексей.

– А Вы вернитесь и узнайте. – Горячо сказал Прохор. – Чего уж там душу себе томить. Да и с маменькой своей повидаетесь.

– Сначала мне разобраться во всем надо, а там уже смотреть. – Заметил ему Алексей, не желая продолжать неприятный для него разговор. Хотелось вновь погрузиться в свои мысли и немного забыться от тяготившей беды.

– А что, найдем сегодня, где заночевать? – обратился Алексей к дремавшему на козлах кучеру.

– Даст Бог, найдем. – Ответил тот успокаивающе, и продолжил дремать на козлах.

Второй день пути завершился в безымянной деревушке Соликамского уезда. Местные названия были непривычны для русского уха. Здесь начинался таинственный мир пермяков, легкое касание которого Алексей почувствовал при выезде из Перми. Как они тут появились? Сначала, пытаясь запомнить диковинные слова, Алексей и Прохор, вскоре, оставили это занятие. Лишь Благое, как яркий свет среди неведомого мрака, манило их. На третий день пути они должны были достигнуть его.