Боевые колесницы с серпами: «тяжелые танки» Древнего мира

Итак, как кажется, единственной правдоподобной гипотезой о происхождении серпоносных колесниц является персидская, ведь не случайно же древние выделяли τα άρματα Π ερσικά в отдельный тип колесницы, вооруженной серпами (Arr. Tact., 2,5; Poll., 1,141; ср.: Xen. Суг., VI,1,27–30; VIII,8,24–25; Мах. Туг., XIII,1). Причем, античные военные теоретики специально противопоставляли обычные колесницы ψιλά и серпоносные δρεπανηφόρα (Asclep. Tact., 8; Ael. Tact., 22,3; Arr. Tact., 2,5; 19,4)⁷⁶.

Чтобы ответить на довольно не простой вопрос о времени введения данного вида оружия, нужно сначала установить его функции, а затем наложить полученные результаты на исторические события.

4. История серпоносных колесниц

4.1. Ахеменидская эпоха

История серпоносных колесниц – это прежде всего история войн на Ближнем Востоке во второй половине I тыс. до н. э. В то же время эта история связывется с изменениями системы набора войск и с социальные перемены, которые, впрочем, из-за небольшого количества колесничих, не привели к существенным переменам в данной области. Трудность изучения нашего сюжета усугубляется еще и полным отсутствием информации о колесницах с серпами в античных письменных источниках подчас в течение многих десятилетий.

Не стоит начинать изложение истории серпоносных колесниц с битвы при Фимбрарах между лидийцами и персами, в которой, судя по описанию Ксенофонта, участвовали и серпоносные квадриги. Ведь само сражение, как оно показано в «Киропедии», представляет собой теоретические выкладки автора⁷⁷, а единственным общим местом между рассказом Геродота об исторической битве при Сардах и описанием сражения Ксенофонтом является эпизод с применением персами в боевых целях обозных верблюдов, которые напугали своим видом и запахом лошадей неприятеля⁷⁸. Однако, если у первого автора – это центральный эпизод боя, то у второго – второстепенный. Да и вряд ли настолько детальное описание битвы, бывшей в 547 г. до н. э., могло сохраниться ко времени Ксенофонта.

Письменную историю серпоносных квадриг можно начать с восстания в Египте Амиртея, ставшего фараоном XXVIII династии, около 405 г. до н. э.⁷⁹; для подавления которого персидский военачальник (видимо, один из четырех каранов) Аброком стал собирать армию в Заречье (Келесирии). Однако, из-за другого восстания, на сей раз брата царя – Кира Младшего, Аброком должен был идти со своим войском в 300 000 человек и 50 колесниц на соединение с Артаксерксом II (404–359 гг. до н. э.), однако он не успел этого сделать до генеральной битвы при Кунаксе, опоздав на пять дней (Xen. An., 1,7,12). Войско царя собиралось в Экбатанах и, видимо, выступило несколько ранее намеченного срока, поскольку нужно было спешить, иначе его брат захватил бы Вавилонию – центральную часть империи (ср.: Plut. Artax., 7). Армия Артаксеркса насчитывала, по сообщению

Ксенофонта (An., 1,7,11), 900 000 человек и 150 боевых колесниц⁸⁰. Диодор же, опирающийся на Эфора, а тот, в свою очередь, на Ктесия, сообщает, что в этом войске было 400 000 человек (Diod., XIV,22; Plut. Artax., 13).

Персидский щитоносец-герронофор. Краснофигурный аттический кубок (V в. до н. э.). Oxford, 1911. 615.

Воспроизведено по изданию: Bittner S. Tradii und Bewaffnung des persischen Heeres zur Zeit der Achaimeniden. Miinchen, 1985. Taf. 30.4

Кир же, являющийся караном Приморских областей (Xen. An., 1,1,2; 9,7; Hell., 1,4,3), и, следовательно, главнокомандующим войсками, собирающимися на Кастольской равнине (Xen. An. 1,9,7; ср.: Xen. Cyr., VI,2,II)⁸¹, выступил из своей базы в Сардах, имея 70000 азиатского войска (Diod., XIV,22), 10400 греческих наемных гоплитов и 2500 пельтастов, а так же около 20 серпоносных колесниц (Xen. An., 1,7,10). Армии встретились около Кунаксы недалеко от Вавилона, вероятно 3 сентября, 401 г. до н. э.⁸²

О расположении войск противников у нас мало информации. Ксенофонт, как настоящий военный специалист, рассказывает в основном лишь то, что происходило на его фланге и что он сам видел. Посему необходимо привлечь еще информацию Диодора (XIV,22–24) и Плутарха (Artax., 7-13), восходящую к свидетелю битвы из противоположного стана – лейб-медику царя Ктесию Книдскому⁸³.

Царь с войском появился неожиданно для Кира, и претендент на престол стал спешно выстраивать свою армию. Сам царевич занял, по персидскому обычаю, середину строя вместе с 600 тяжеловооруженными конными гвардейцами⁸⁴: сотрапезниками и друзьями (ср.: Xen. An., 1,9,31). По бокам от него встала пехота, на левом фланге – конница во главе с другом царевича Ариэем, а на правом, ближе к Евфрату, – греческие гоплиты, пельтасты и затем около тысячи пафлагонских всадников. Царь вместе с 6000 отрядом встал так же в центре своего войска. На его левом фланге были лучники, конница, египетские щитоносцы, персидские гер-рофоры и всадники Тиссаферна. Какие войска стояли на правом фланге Артаксеркса, неизвестно⁸⁵. Как указывает Диодор (XIV,22), «Артаксеркс же поставил перед всем войском немалое количество серпоносных колесниц». Плутарх (Artax., 7) же рассказывает: «…он же [царь] поставил перед своим войском против греков крепчайшие из серпоносных колесниц, чтоб, прежде, чем будет рукопашная, они прорубили их строй силой вторжения».

Ахеменидская держава

Ксенофонт же уточняет: (Ап., 1,8,10): «А перед ними [персами] были отстоящие далеко друг от друга колесницы, называемые как раз серпоносными… Замысел же состоял в том, чтобы на отряды греков их погнали и прорубили ими их» (ср.: Xen. Cyr., VI,1,30; 2,17). В целом, армия Артаксеркса по фронту превосходила войско Кира.

Лучше известно, что происходило на правом (греческом) крыле армии Кира. Тут эллины с расстояния 3–4 стадии – ок. 530–700 м (Xen. Ап., 1,8,17; ср.: Diod., XIV,23,1: около трех стадий) – начали атаковать. Затем, когда они подошли к врагу почти на расстояние выстрела из лука⁸⁶ и когда отставшие подтянулись, эллины с боевым кличем, бегом, устремлялись на врага. Противник же стал выпускать массу метательных снарядов (Diod., XIV,23,1; Polyaen., 11,2,3; ср.: Arr. An., 11,10,3). Именно бег помог избежать потерь гоплитам⁸⁷, вооружение которых значительно облегчилось в ходе Пелопонесской войны⁸⁸. Враги, не приняв боя, бежали. В то же время в левой части фаланги, стали бить копьями о щиты, чтобы испугать вражеских коней, а сами персы либо не успели атаковать гоплитов серпоносными колесницами, либо упряжки лишь начали разгоняться и не смогли набрать скорость, необходимую для атаки. Естественно, и колесничие не захотели наступать, когда их войско ретировалось, и они, побросав свои квадриги, сами бежали, а испуганные упряжки без возниц метались и через свои, и через греческие ряды, которые перед ними просто расступались (Xen. An., 1,8,20; ср.: Xen. Cyr., VIII,8,25). Причем у эллинов пострадал лишь один человек, видимо, сбитый конями колесниц, но не убитый (Xen. An., 1,8,20) – упряжка, по видимому, просто пронеслась над ним⁸⁹. Между тем, Тиссаферн атаковал со своей конницей греческих пельтастов, которые так же расступились и пропустили врага, обсыпав его градом дротиков (Xen. An., 1,10,7). Кир же, находящийся в центре, увидев атаку греков, вместе со своей бронированной конницей напал на царя, но в этой схватке был убит. В это время как персы на левом фланге царевича продолжали сражаться, и только узнав о его смерти, Ариэей, командующий этим крылом, отступил (Xen. An., 1,9,31; Diod., XIV,24).

Хотя и сложно восстановить общую картину боя, но все же видно, что эта битва примечательна по многим моментам. Она показывает превосходство греческих наемных профессионалов над азиатским ополчением, хотя последнее соблюдало строй и даже молчало на марше (Plut. Artax., 7; ср.: Xen. An., 1,8,11). Греки так же, даже при длине своего фронта около 1,5 км, старались, насколько возможно, сохранить строй, помня о том психологическом впечатлении, которое оказывает на противника хорошо организованное наступление⁹⁰. Всадники же Тиссаферна, естественно, не осмелились атаковать фалангу, а набросились на пельтастов, стоявших не столь глубоким строем, видимо, с первоначальной целью зайти в тыл вражеской пехоте.

Одновременно и Киром была произведена типичная для этого времени атака панцирной конницей на главную точку вражеской диспозиции – на неприятельского полководца⁹¹. В эту картину составной частью должны входить действия колесниц, которые имелись с обеих сторон. Однако у нас нет сведений, участвовали ли в бою квадриги Кира. Если да, то, возможно, они были поставлены на левом фланге царевича. Следовательно, данная битва могла быть единственной известной нам, где колесницы с серпами действовали бы с обеих сторон. Интересно было бы проследить их бой между собой. Впрочем, никакой борьбы не было бы. Поскольку возницы, видимо, были снабжены лишь личным неметательным оружием, то и колесницы просто бы, пронесясь мимо друг друга, вторглись бы в строй пехоты врага. Вместе с тем, мы видим и тактическую задачу этих колесниц: они должны атаковать отряды гоплитов с целью прорыва их строя. Отметим, что греки знали, что им надо делать при атаке на них колесниц: они стали стучать копьями о щиты, пугая коней, а при приближении упряжке просто расступились. Персидские колесничие повели себя в битве не лучшим образом, соскочив, а, возможно, даже упав, с едущих квадриг, что связано с недостатками в системе комплектования данного рода войск: возницы были непрофессионалами (Xen. Cyr., VIII, 8,24–25)⁹².

Участие в битве при Кунаксе послужило Ксенофонту источником материалов для его романа «Киропедия». Так, например, атака колесниц Абра-дата во многом опиралась на действие этих упряжек в битве при Кунаксе (Xen. Cyr., VII,1,30 ≈ An., 1,9,27; 31). Так же, как и действие этих колесниц напором коней и колесами (Cyr., VII,1,31 ≈ An., 1,8,20) и движение пустых упряжек на поле боя (Cyr., VIII,8,25 ≈ An., 1,8,20), и т. д.⁹³

Обратимся к дальнейшей истории вооруженных упряжек. Поддержка спартанцами мятежного Кира Младшего послужила окончательному разрыву Персии с Лакедемоном. Узнав, что в Финикии строятся 300 триер, спартанцы в 396 г. до н. э. посылают в Малую Азию своего царя Агесилая с большим по тем временам войском в 2000 неодамодов и 6000 союзников (Xen. Hell., Ill,4,1; Xen. Ages., 1,8). Последний, разгромив при Сардах лидийского сатрапа и карана Тиссаферна, который за свое поражение поплатился головой, перешел осенью 395 г. до н. э. в Геллеспонтийскую Фригию, где греки встали на зимние квартиры около столицы этой сатрапии Даскелиона (Xen. Hell., IV,1,15–16). Сатрап Фарнабаз, боясь быть осажденным в каком-либо укреплении, постоянно передвигался по своей территории (Xen. Hell., IV,1,25; Plut. Ages., 11). Однажды, во время фуражировки, греческие пехотинцы внезапно столкнулись (возможно, персы специально напали) с конным отрядом Фарнабаза, состоящим примерно из 400 всадников и двух серпоносных колесниц. Эллины, в количестве около 700 человек, сбежались вместе, пытаясь сформировать фалангу. Но и сатрап не мешкал.

Он, выставив вперед колесницы, атаковал ими. Упряжки рассеяли ряды врага, а сразу вслед за ними напали всадники, перебив около сотни перемешавшихся греков. Оставшиеся бежали к лагерю (Xen. Hell., IV,1,17–19).

Бой персидского всадника с греческими гоплитом и лучником. Аттическая краснофигурная гидрия (начало IV в. до н. э.).

Прорисовка А. В. Сильнова по изданию: Anderson J. К. Military Theory and Practice in the Age of Xenophon. Berkeley; Los Angeles, 1970. Pi. 19.

Таким образом, этот бой был один из немногих случаев успешного действия серпоносных колесниц, которое объясняется присутствием самого военачальника (а уж Фарнабаз-то знал, как бороться с греками!). Последний умело скоординировал взаимодействие конницы и квадриг, что, в свою очередь, было облегчено небольшим числом атаковавших, неожиданностью и стремительностью нападения, отсутствием стрелков у оборонявшихся. К тому же, видимо, греки к началу атаки еще не успели окончательно построиться. Совокупность всех этих причин и привела к успеху персов и значительным потерям среди греков – седьмая часть от всего личного состава.

В общем, тут мы видим классический образец проведения конной атаки на пехоту. Если персидские всадники конца V в. до н. э. сражались против греческой конницы и даже опрокидывали ее, то они все же не решались атаковать пехоту эллинов (Xen. Hell., 111,4,13–14; 23–24 etc.). А здесь мы наблюдаем произведение атаки-шока колесницами с серпами, то есть последние исполняли функцию тяжелой кавалерии Нового времени, тогда как собственно конница персов лишь врывалась в бреши вражеской пехоты, образованные квадригами. Непостроенная же пехота, по мнению военных XIX в., никогда не устоит против кавалерийской атаки⁹⁴.

Из сражений, где участвовали серпоносные квадриги, наиболее хорошо освещена источниками битва при Гавгамелах (1 октября. 331 г. до н. э.) – последний и решительный бой персов и македонян⁹⁵. Остановимся на этом сражении немного подробнее. Наше описание битвы будет базироваться на нашей же интерпретации трех основных источников: Арриана, Курция Руфа и Диодора. А поскольку подчас противоречат друг другу, то по сложившейся традиции следует отдавать предпочтение Арриану, с которым по многим пунктам сходно описание Диодора, тогда как рассказ Курция отличается путаницей изложения⁹⁶.

Поединок греческого гоплита и персидского всадника. Греко-персидская печать (IV в. до н. э.).

Прорисовка автора по изданию: Nefedkin А. К. The Tactical Development of Achaemenid Cavalry // Gladius. Vol. 26. Madrid, 2006. P. 12, fig. 9

К предстоящей битве персы готовились долго и тщательно. Персидский царь Дарий III (336–330 гг. до н. э.), по существу, провел военную реформу. Во-первых, было увеличено число тяжеловооруженной пехоты (Diod., XVII,53,3; Curt., IV,9,2–4), которая, взаимодействуя с греческими наемными гоплитами, должна была противодействовать македонской фаланге (ср.: Arr. An., III,11,7). Для борьбы с македонско-фессалийской кавалерией было увеличено и число копейной панцирной конницы (Curt., IV,9,3–4; ср.: Агт. Ап., 111,13,4). Кроме того, Дарий старался наладить взаимодействие своих войск, обучая их (Diod., XVII,53,4; ср.: Curt., IV,13,1)⁹⁷. В русле этих же приготовлений следует рассматривать и изготовление 200 серпоносных квадриг, которые – нельзя исключить и такого варианта – были вновь сделаны по приказу царя, поскольку некоторое время они уже не применялись⁹⁸.

Персы специально выбрали поле для битвы, где они могли развернуть свои войска, почва была выравнена для действия колесниц и конницы (Curt., IV,9,10; Arr. An., III,8,7)⁹⁹, а на флангах были высыпаны трибулы для нейтрализации вражеской конницы (Curt., IV,13,36; Polyaen., IV,3,17)¹⁰⁰. Персидские военачальники довольно умело расположили свое многочисленное войско, которое по словам Арриана (Ап., 111,8,6), достигало 1 000 000 пехоты, 40000 всадников, так же имелось 15 слонов¹⁰¹. В центре, как обычно, встал царь с «родственниками» и мелофорами и другими азиатскими войсками, по бокам от них были построены греческие гоплиты (Arr. An., III,11,7). На флангах помещались конные отряды. Перед левым флангом персов, который должен был противостоять ударному правому крылу македонян, были поставлены (видимо, несколько ближе к центру) 100 серпоносных колесниц, к которым было добавлено около 1000 бактрийских и 2000 (?) сакских всадников (Arr. An., Ill, 11,6)¹⁰². Перед гвардейскими отрядами центра поставили еще 50 квадриг (Arr. An., III,11,6), видимо, никем не подкрепленных. Хотя Арриан (Ап., 111,11,6) и упоминает, что тут должны были стоять слоны, но, видимо, они были лишь в персидской диспозиции, захваченной после битвы македонянами, а в реальности они находились вне сражения, в лагере, где в конце боя и были захвачены (Arr. An., III,15,4). На поле боя слоны распугали бы прежде всего своих коней, непривычных к этим индийским животным¹⁰³. Перед правым флангом царского войска стояло еще 50 квадриг, поддерживаемых армянской и каппадокийской конницей¹⁰⁴. Персы, вероятно, предполагали охватить фланги македонян, поскольку здесь они имели значительный численный перевес в коннице, тогда как борьба с фалангой в центре, видимо, должна была носить оборонительный характер. И военачальники Дария не ошиблись в расчетах. Александр построил свою армию, состоящую из 40000 пеших и 7000 конных воинов (Arr. An., III,12,5), как обычно: шесть таксисов фаланги – в центре, направо от них – гипасписты, налево – греческие союзники, на крыльях кавалерия: на правом – гетайры, на левом – фессалийцы, союзники и фракийцы. Для прикрытия тыла, за флангами, была построена вторая линия из вспомогательных войск, кроме того, перед гетайрами были поставлены метатели: агриане-пельтасты, лучники и дротикометатели Балакра¹⁰⁵.

Персидская армия (1 000 000 (?) пехоты, 40000 конницы и 200 серпоносных колесниц)

Центр (Дарий III)

I. Конница «родственников» (вместе с Дарием), 1000.

II. Мелофоры, 1000 (?).

III. Греческие наемники-гоплиты, 400 0 (?).

IV. Карийцы-выселенцы (возможно, Бупар).

V. Марды-лучники.

VI. Инды.

VII. Уксии, вавилоняне, ситтакены и люди с Красного моря (Оронтабат, Ариобарзан, Орксин, возможно, Оксатр и Бупар).

VIII. Серпоносные колесницы, 50.

Левый фланг (Бесс)

IX. Сузианская (2000?) и кадуссийская конница, 2000 (?).

X. Персидская пехота и конница.

XI. Арахозийская конница (возможно, Барсаент), 2000 (?).

XII. Дахская конница, 1000.

XIII. Бактрийская конница (Бесс), 8000.

XIV. Бактрийская конница, 1000.

XV. Массагетская конница, 2000.

XVI. Серпоносные колесницы, 100.

Правый фланг (Мазей)

XVII. Албаны и сакесины.

XVIII. Тапурская, гирканская и парфянская конница (Фратаферн).

XIX. Сакские конные лучники (Мавак), 1000.

XX. Мидийская конница (возможно, Атропат).

XXI. Войска из Келесирии и Месопотамии (Мазей).

XXII. Армянская конница (Оронт и Мивфраст).

XXIII. Каппадокийская конница (Ариак).

XXIV. Серпоносные колесницы, 50.

Македонская армия (40000 пехоты и 7000 конницы)

1. Царская ила (Клит Черный).

2. Конница гетайров (Филота).

3. Гипасписты (Никанор).

4. Таксисы Кена, Пердикки, Мелеагра, Полисперхонт, Аминты (под командованием Симмии).

5. Таксис Кратера.

6. Союзная греческая конница (Эригий).

7. Фессалийская конница (Филипп).

8. Сариссофоры (Арета) и пеоны (Аристон).

9. Конница одрисов (Агафон).

10. Союзная греческая конница (Койран).

11. Наемная конница (Андромах).

12. Наемная конница (Менид).

13. Македонские лучники (Брисон).

14. Агриане (Аттал).

15. Агриане (Балакр).

16. Лучники (Балакр).

17. Критские лучники.

18. Фракийская пехота (Ситалк).

19. Наемники-ветераны (Клеандр).

20. Наемная и союзная (?) пехота.

Александр повел свою армию косым строем, сближаясь с врагом правым крылом, левое же отведя назад¹⁰⁶. Но поскольку левый фланг персов намного превосходил по фронту войско македонян (Arr. An., III,13,1), Александр стал с юношеской храбростью растягивать всадников правого крыла¹⁰⁷. В свою очередь, Дарий, чтобы враги не вышли за расчищенную для атаки территорию, приказывает сакам¹⁰⁸, которые стояли перед его левым крылом (Arr. An., III,13,2), атаковать идущего «на крыло» Александра. Последний бросает в контратаку против нападающих тяжеловооруженных саков и бактрийцев отряд наемной конницы Менида (Arr. An., III,13,3; ср.: Curt., IV,12,4), который, будучи меньшим по числу, вынужден был отступить. После чего македонский царь посылает в атаку продромов-сариссофоров Ареты и пеонов Аристона, которые заставляют врага отойти (Arr. An., III,13,3–4; Curt., IV,15,13). Однако теперь и азиатская конница усиливается бактрийцами Бесса из основной боевой линии, после чего персы опять одерживают тут верх. Во время этой обычной для конницы гиппомахии с переменным успехом (ср.: Polyb., III,115,3; 116,5), Дарий пускает на таксисы правого крыла македонян серпоносные колесницы (Arr. An., III,13,2), которые были встречены градом метательных снарядов легковооруженных и агриан, стоявших перед гетайрами (Arr. An., III,13,5; Ps.-Call., 1,41,15¹⁰⁹; Jul.Val., 52).

Далее Курций (IV,15,14) сообщает, что «…колесницы, которые расстроили линию около первых знамен, въехали в фалангу» (… currus, qui circa signa prima turbaverant aciem, in phalangem invectierant)¹¹⁰. Арриан (An., III,13,6), дополняя предыдущего автора, рассказывает: «Ибо одни [колесницы] тотчас, когда они стали выносится вперед, агриане и дро-тиметатели Балакра закидали дротиками…, а у других они, вцепившись в вожжи, и ездоков стаскивали и, окружив коней, убивали их» (ср.: Ps.-Call., 1,41,15; Jul. Val., 52). Об этом же, видимо, говорит и Курций: «страшное падение коней и возниц наполнило строй» (Curt., IV,15,15: Ingens ruina equorum aurigarumque aciem conpleverat). Кроме того, латинский историк рассказывает о македонянах: «…Строй стал подобен валу: они сомкнули копья и с обоих сторон наугад стали подкалывать животы въезжающим коням. Затем они начали окружать колесницы, а бойцов сбрасывать» (Curt., IV,15,15: Vallo similis acies erat: iunxerant hastae et ab utroque latere temere incurrentium ilia suffodiebant. Circumire deinde currus et propugnatores praecipitare coeperunt). Достаточно неясное описание у Курция. Сравнение с валом, о чем справедливо замечают комментаторы, должно относиться, как и у Ливия (XXXI,39,10), к фаланге¹¹¹, тогда как немецкий филолог Теодор Фогель (1836–1912) считает, что речь идет о синасписме¹¹². Комментаторы текста Курция Маттеус Радер (1561–1634), Николя-Элуа Лемер (1767–1832) и Фридрих Шмидер (1770–1838) объясняют это так: фаланга расступалась в тех местах, где ехали колесницы, и выставила сариссы в бок, в этот проход, поражая коней¹¹³. Однако такое объяснение покажется искусственным, если представить себе ход событий. Чтобы не попасть под действие серпов колесниц, гоплитам нужно было разойтись метров на шесть. Проходы в фаланге могли бы быть образованы путем увеличения числа воинов в рядах. Но это сложное перестроение и для него требуется некоторое время. Тут возможна давка и толкотня, и никакого строя, «подобно валу», не будет, а если фалангиты еще «бросятся» стаскивать колесничих из кабин, то возникнет просто всеобщая неразбериха, усиленная падением коней, после которой пришлось долго бы восстанавливать строй, перед лицом персов¹¹⁴. Хотя для придания строю более грозного вида сариссы первоначально могли быть выставлены вперед и образовывать нечто подобное частоколу, но, видимо, в источнике Курция¹¹⁵ речь все же шла о действиях легковооруженных, а не о гоплитах, тем более, что это описание похоже на свидетельство Арриана (Ап., 111,13,5) о борьбе агриан и дротикометателей Балакра с колесницами.

Далее Курций рассказывает: «Однако немного колесниц достигло крайнего строя» (Curt., IV,15,17: Paucae tamen evasere quadrigae in ultimam aciem…). Конечно, можно было бы посчитать, что так историк Александра называет вторую линию македонян¹¹⁶, но, скорее всего, прав Н. Лемер, полагающий, что речь идет о самой фаланге¹¹⁷. Видимо, перед несущимися колесницами фалангиты, как и было приказано, расступились. Арриан сообщает об этом сообщает: «Были и такие колесницы, которые прорвались через шеренги, ибо они [македоняне], как им было приказано, там, где оказалось, что напали колесницы, расступились» (Arr. An., III,13,6). Упряжки не причинили особого вреда пехотинцам: «и там особенно оказывалось, что и сами колесницы остались целы и для тех, на кого их гнали, безвредно прошли». Однако, Курций, наоборот, рисует кровавые раны, причиненные серпами квадриг (Arr. An., III,13,6; Curt., IV,14,17; ср.: Diod., XVII,58). Однако возможно, что некоторые фалангисты, замешкавшиеся или оторопевшие при исполнении маневра, всё же могли пострадать (ср.: Xen. An., 1,8,20).

Сам механизм образования прохода в фаланге можно, к примеру, сопоставить с действиями испано-германского пикенерского батальона по отражению атаки латной конницы французов под командованием графа Энгиенского в битве при Черизолле 11 апреля 1544 г. Граф с кавалерией «бросился в атаку на… батальон и ударил его в левый передний угол; атака была так стремительна, что ему удалось прорвать неприятельский строй, но при этом передние ряды прорванного батальона сжались вперед, а задние назад, так что образовался проход, по которому пронеслась по диагонали конница…; многие всадники попали на пики, других опрокину лошади, взвившиеся на дыбы»; оставшиеся латники «выскочили из правого заднего угла батальона…»¹¹⁸. По-видимому, как раз ради данного маневра фаланга и была построена в 32 шеренги (Агг. Ап., 111,12,1) и, следовательно, построение было достаточно свободное, чтобы разомкнуться, поскольку в обычном построении на человека приходилось около 1,8 м по фронту (Asclep. Tact., 4; Ael. Tact., 11,2). Поскольку довольно сложно было предусмотреть те места в строю куда врежутся колесницы, да и времени для перестроения было слишком мало, то, вероятно, и македонские фалангиты просто потеснились пропуская упряжки¹¹⁹. Колесницы же, разогнавшись, проехали по проходам внутри фаланги, а поскольку упряжки разворачивались с трудом и вряд ли могли сделать поворот и проезд вновь через вражеские ряды¹²⁰, то с ними быстро расправились царские гипасписты и конюхи, находившиеся в тылу (Arr. An., III, 13,6)¹²¹.

Знатный персидский всадник, сражающийся копьем. Барельеф западной продольной стороны «Саркофага Александра» – сцена охоты (последняя четверть IV в. до н. э.). Всадник одет в башлык-тиару, рубашку и кафтан-кандис.

Воспроизведено по изданию: Bittner S. Tracht und Bewaffnung des persischen Heeres zur Zeit der Achaimeniden. Munchen, 1985. Taf. 41.1

Несколько иначе развивались события на левом крыле македонян, где прикрытием строя, возможно, служило лишь незначительное число критских лучников и ахейских наемников (DiocL, XVII,57,4)¹²². Против них командир правого крыла персов, Мазей, бросил 50 серпоносных колесниц, поддержанных армянской и каппадокийской конниками, стоявшими вместе с ними (Arr. An., III,11,6; Diod., XVII,58,2–5). Поскольку на этом фланге у македонян не было эффективной защиты со стороны легковооруженных, тут они применили другую тактику: стали бить копьями о щиты, пугая коней. Животное, естественно, не будучи достаточно обученными (Curt., IV,9,4), испугались и, как и в битве при Кунаксе, частично поскакали на своих же, а частично устремились на фалангу, которая так же расступилась (Diod., XVII,58,4). Видимо, некоторые из македонян могли быть ранены (Diod., XIV,58,4). Курций даже говорит об их бегстве (Curt., IV,15,4). Возможно, это объясняется действием конницы, ворвавшейся в ряды расстроенной фаланги. И может быть, из-за этого таксис Аминты, стоявший на правом крыле, не пошел вместе с Александром в атаку, а продолжал ожесточенно сражаться.

Как происходила атака других 50 колесниц, стоявших в центре, неясно. Хотя Курций (IV, 15,3) и говорит, что Дарий «сам имел перед собой серпоносные колесницы, которые, по данному сигналу, все пустил на врага» (ipse ante se falcatos currus habebat, quos signo dato universos in hostem effudit), тут же он сообщает об атаке Мазея на левый фланг противника. Эту же атаку на левое крыло македонян описывает и Диодор (XVII,58,2–5); тогда как Арриан (Ап., 111,13,5–6) сфокусировал свое внимание на действиях квадриг против правого фланга Александра¹²³. Конечно, нельзя исключить, что тут у Курция произошло слияние двух эпизодов. Первый – это атака колесниц на правый фланг Александра (Arr. An., III,13,5–6); ее латинский историк, видимо, пересказывает в IV,15,14–18. Вместе с тем он вводит в этот сюжет пассаж из другой атаки колесниц (во всяком случае, из другого источника, нежели Арриан), возможно, – это атака против левого фланга македонян, описание которой находим у Диодора (XVII,58,2–5). Эту атаку сам Курций, вероятно, смешивает с нападением упряжек в центре (Curt., IV,15,3–4).

Далее колесницы не участвовали в бою. О дальнейшим ходе битвы стоит упомянуть лишь то, что Александр бросил конницу гетайров в брешь, открывшуюся в строю персов из-за ухода бактрийцев (Arr. An., III,14,2), его поддержала фаланга. Это было началом конца. Дарий бежит. За ним – весь его правый фланг. Александр идет к своему левому крылу и помогает командующему тут Пармениону одержать победу.

Пеший перс со щитом греческого типа. Барельеф южной торцовой стороны «Саркофага Александра» со сценой охоты (последняя четверть IV в. до н. э.).

Воспроизведено по изданию: Bittner S. Tracht und Bewaffnung des persischen Heeres zur Zeit der Achaimeniden.Miinchen, 1985. Taf. 38.1

Итак, как видим, атака колесниц на правый фланг македонян не имела успеха, видимо, из-за того, что впередистоящая тяжеловооруженная конница, стоящая впереди, которая могла бы поддержать нападение своих квадриг, была преждевременно брошена в бой. Таким образом, атака колесниц на фалангу не принесла существенной пользы, поскольку гоплиты расступились, пропустили несущиеся упряжки, а затем сомкнулись. Но если бы всадники поддержали своих колесничих, то они не только могли бы ворваться в фалангу, но и защитить своих возничих от вражеских легковооруженных. Возможно, так же, что тяжелое положение левого крыла македонян было вызвано не только фланговым ударом вражеской конницы, но и фронтальной атакой упряжек, поддержанной всадниками. В общем можно полагать, что битва при Гавгамегах представляет нам как удачное, так и неуспешное использование серпоносных колесниц.