Kitabı oxu: «Идите к черту»

Падение.

Кто я? Иногда люди задают себе этот вопрос на разных этапах своей жизни, оценивая или пытаясь понять, что они достигли или сделали в ней, а также, возможно, что еще могли бы сделать. Но кто я? Ведь на самом деле только я сам могу ответить на этот вопрос перед самим собой. Неважно, чего хотят услышать другие, это по-настоящему личная проблема.

Отдельные персонажи, добившись многого, могут не достичь самого главного. Они могут забыть о своем сокровенном желании после долгих лет учебы, работы и повседневных забот. Остается что-то забытое и недостижимое, то, что есть у простого нищего, и чего никогда не будет у богатого. Что такое счастье и успех, если внутри тебя остается что-то зовущее или грызущее, не дающее покоя, когда кажется, что ты имеешь все и находишься на пике.

Видение, в котором ты обрел то, от чего весь мир может катиться к чертям со всеми своими стереотипами о правильной жизни, так и останется сном. В конце концов, ты начинаешь думать, что у тебя плохие родители, никчёмные друзья и прочие нерешенные проблемы, а мир состоит из враждебных идиотов. Но когда у тебя мания преследования, это не значит, что за тобой действительно никто не следит. Каким бы счастливым или несчастным ты ни казался в глазах других, только тебе знать, кем ты являешься на самом деле.

Современный мир заставляет нас думать о том, что нам нужно. Он показывает новые достижения или радость других, заставляя чувствовать нас неполноценно и вызывать зависть к чужому приобретению, толкая на действия к достижению подобного. Но нужно ли это на самом деле? Манипуляция как инструмент алчности стала обыденным способом общения во всех сферах. После решения материальных проблем, на смену им приходит жажда всеобщего признания. Если ты не в тренде, ты изгой, остальное не имеет значения. Хотя и это перестает быть важным, если душа все еще чего-то ждет и ищет. И ты, никто другой не может понять, что именно.

Человечество в своей эволюции прошло через огонь и воду, подчинив их себе. Но медные трубы, которые приносят власть и богатство, доступны только тем, кто знает людские слабости и умеет ими пользоваться. В таком мире один часто оказывается игрушкой в руках общества, которым управляют пороки. Те, кто действительно начинает интересоваться вопросом о своей сущности, забывая о порочном мире, уходят от людей. И до конца жизни не понимают чего-то важного, лишь временно обретая покой. Так случается, шанс уходит, и ничего нельзя вернуть.

Но что вы ищете, или кого? Загляните в себя тогда, когда вы были еще малым дитем. Тогда вполне могло открыться то, что вам действительно нужно. Или нет? Или это опять то чувство запретного манящего порочного плода, что никогда не отпускает? В конце концов, измученная мытарствами душа, заставляет искать извращенное удовлетворение в мучениях других, чтобы хоть на время принести покой. И кто в таком случае будет настоящим изгоем? Тот, кто загнан в угол травлей, или тот, кто не может без этого жить?

Несколько сотен лет назад изгоем могли назвать только раба или нищего без еды и жилья, а сейчас вполне свободного человека, без каких-либо обязательств. Для успешной личности, от которого зависит многое, такой расклад будет удручающим, статус неудачника. Несмотря на все материальные блага или возможности, вы стали или остались никем. Отшельником, живущим в лесу с палкой в руках.

Вряд ли такие размышления и воспоминания о снах начали бы мне приходить в голову, когда во всем был достаток и цель в жизни. Пока все не вырвал с корнем тот, кого вы никогда не знали. Он тоже имел ту же основу для своего развития и достижения благ. Кто-то, кто тоже делал все то, что делали вы. Конечно, каждый институт выпускает специалистов с одним и тем же багажом знаний. И каждый уголок обустроенной современной жизни предлагает каждому одинаковые шансы на светлую жизнь.

Но что, если у вас украдут все, абсолютно все, отметив, что вы просто сидите не на своём месте и ничего не делаете? А вместо вас посадят непонятно откуда взявшуюся копию вас? Человека, который будто бы прожил вашу жизнь до этого момента за вас и теперь претендует на нее? Звучит бредово, но это может быть реальностью. Целые сообщества сменяются под влиянием аналогичных ситуаций или намеренного предвзятого отношения.

Впервые я увидел ее, ту, с кем мог бы связать свою жизнь навсегда, ещё во время учёбы. Это не те чувства, которые приходят внезапно. Они похожи на то, как вы просыпаетесь и понимаете, что видели сон, который тает, оставляя только смутные воспоминания о нём. Я видел много таких грез, но все они были лишь иллюзиями, пока она не вышла замуж. И вот я случайно увидел её с ним в социальных сетях.

Сначала мне показалось странным, что он поет ей ту же песню, что и я, когда мы прогуливались вдвоем во время учёбы. Это было похоже на детскую дразнилку, когда за тобой повторяют всё, что ты произнес раньше. Но чем больше я смотрел на их снимки и записи, тем больше вспоминал каждый сон, что видел с самого детства. Словно я сам смотрел его глазами. Сколько знакомых занимались и имели те же предпочтения, что и вы на протяжении всей жизни? Однако это не ваша вторая половина, а тот, кто будет дальше жить, заменяя вас.

Раньше мне и в голову не могло прийти, что какая-то девчонка на пять лет меня младше, окажется преследующим в видениях образом, достаточно закрыть глаза. Конечно, я искал утешение в новых встречах, попытках завести семью, но все было бесполезно. Спустя время я просто смирился с тем, что все кончено, и лишь во снах возвращался к ней. Теперь я доживал свои дни как пустая оболочка, сменяя один угол заработка на другой.

– Где этот инженер? – донесся раздраженный женский голос из коридора, за которым последовало непродолжительное цоканье, после чего дверь в офисную комнату резко распахнулась. – Сколько можно тебя звать, я что, сама должна за тобой спускаться? – лицо расфуфыренной секретарши выражало явное недовольство. Странное сочетание характера толстой и властной командирши уживалось в довольно-таки стройном теле фотомодели. Возможно, у кого-то другого это выглядело бы мило и сексуально, но она почему-то пугала меня.

– А что случилось? – не понимая, что в действительности могло вызвать такое недовольство этой фифы, спрашивал я. Вполне естественная реакция любого человека, не знающего, с кем он говорит и о чем идет речь.

Хотя, поняв, кто возмущается, и зная ее нрав не понаслышке, за ее претензией могло скрываться все что угодно. Я бы не удивился, если во всем оказался виноват ветер на другой стороне планеты. И то, что ее еще не уволили за подобное отношение с другими коллегами, было только благодаря их отношениям с начальником, о которых я легко догадался после невольных подслушиваний местных разговоров.

– Ты еще спрашиваешь? Я уже два раза посылала за тобой! – это было спорное и странное заявление. Конечно, я мог увлечься, разбираясь с местными базами данных и сетью, так как еще не полностью освоился за пару недель на новом месте, и не услышать, что кто-то меня звал. Кроме того, в этой комнате сидел не я один. Странно, что человек не убедился в том, что просьба была услышана тем, кому она адресована, а не кем-то еще. На одном из предприятий, где я раньше работал, для этого специально разрабатывалась целая система заявок с искусственным интеллектом, не говоря о прочих программах автоматизации и целом документообороте по постановке задач.

– Но к нам никто не обращался и не сообщал о вашей просьбе, – говоря об этом, я огляделся с надеждой на поддержку остальных сотрудников, которые сидели вместе со мной.

Обычно в подобной ситуации в команде находился кто-то, кто мог поддержать мое недоумение, чтобы агрессор мог сбавить обороты и перейти к переговорам. Но тут все просто отвернулись и продолжили заниматься своими делами. Это была весьма странная реакция, будто они знали что-то, что мне еще предстояло выяснить, разбираясь с очередной надвигающейся проблемой.

– Ты уволен! – это звучало смехотворно, но я только развел руками в ответ на такое заявление, указывая на комичность обстоятельств. Да, я недолго задерживался на предыдущих местах, в основном из-за личных предпочтений и по большей части неадекватности отдельных коллег, которую я никогда не терпел. Но это был рекорд. Меня еще никто так не увольнял. В основном я уходил сам, когда казалось, что тебя просто выживают из коллектива.

– П.. У вас все в порядке? – этот вопрос, с предшествующим звуком «пых», вырвался сам собой и даже заставил меня улыбнуться. На это требовательная мадам начала морщиться, будто скалясь, как разъярённый волк. Со временем такие случаи размывались в памяти, и уверенность в правильности прошлых решений начинала ставиться под сомнение. Сейчас же это не могло вызвать вопросов: персонаж был неадекватен.

В ответ дверь громко захлопнулась. Может быть, у нее гормоны разыгрались, но мне казалось, что к сорока годам все становится более привычным или наоборот идет на спад. Я никогда в этом хорошо не разбирался, наверное, поэтому к своему возрасту у меня так и не было семьи. И возможно тут требовалось проявить заинтересованность в ее проблеме.

Я не стал пытаться выяснить что-то у коллег, а последовал за разъярённой секретаршей, чтобы хотя бы увидеть, что будет дальше, если не удастся узнать, с чего все началось. Многоэтажное здание, принадлежащее крупной медицинской компании, где расположился один из ее головных офисов, куда стекалась вся информация о закупке материалов и производстве лекарств, было довольно большим. Мне не удалось добежать до лифта, хотя я не очень-то и пытался, иначе мне пришлось бы ехать вместе с этим кипящим без воды чайником от кутюр.

Всегда странно смотреть со стороны на разборки коллег и недоумевать о причине ссоры до тех пор, пока не окажешься в похожей ситуации сам. Думая накануне, что тебя это минует, если выполнять свои обязанности достойно, всегда оказывается, что есть подвох. И любой со стороны скажет, что ты был недостаточно компетентен. Как будто они никогда не попадали в те же условия. Иногда даже кажется, глядя на все это, что можно просто промолчать о проблеме и ее не станет, но реальность жестко напомнит – это так не работает.

Поднявшись на просторный офисный этаж директора, и быстро вспомнив расположение его кабинета, я направился к пустующему столу секретаря. Недолго размышляя, стоило ли мне заходить, я постучался в дверь и открыл ее. Как и ожидалось, все были на своих позициях: директор, и она с вполне довольным видом.

– Вот ваши документы, – не успев открыть рта и задать вопрос, я сразу же получил ответ. Я стоял, недоумевая, раскрыв глаза от удивления. Сказать, что это какая-то подстава – это ничего не сказать. Директор словно ждал моего прихода еще до того, как секретарша собиралась спуститься к нам и устроить все это.

– Вам не кажется, что в суде к вам будет много вопросов? – глядя на текст под штампом о расторжении трудового договора, я думал о том, что едва ли уходило две недели на то, чтобы оформить кандидата. Но тут они успели не только устроить меня на службу, но и уволить.

Если они так быстро решили избавиться от своего сотрудника, стоило ли вообще бумагу портить? Раньше мне было все равно, что будет с моим стажем, когда я уходил с прошлых мест, не задумываясь о статье увольнения. С чувством, что они много потеряли, лишаясь, по сути, целого производственного пласта, который еще придется кому-то поручить из-за какого-то выскочки, плетущего интриги. Но сейчас у меня были другие, противоположные чувства.

– Ты не справляешься со своими задачами, мы не благотворительная организация, нам нахлебники не нужны, – обороты происходящего фарса только продолжали увеличивать свой ход. Лицо на вид моложавого и подтянутого директора, как и присутствующей секретарши, светилось презрением. В мое время так директора не выглядели, у каждого торчало по три подбородка и ушей из-за щек не видно. Слухи слухами, но сговор секретаря с директором на лицо. Что мне было делать?

Осенняя слякоть, и я словно двоечник, не поступивший в институт, шлепал мимо витрин, не подозревая ни о чем, что готовит мне новый поворот этих бредовых событий. Весьма неудобно вляпаться в такое, не имея альтернативных возможностей. Думаю, в наше время многим приходилось иметь дело с чем-то подобным, поэтому они часто устраивались сразу на несколько мест, делая дубликаты документов для устройства. В результате оставался запасной план, которого у меня сейчас не было из-за своей самоуверенности и небольшого отдыха, который я себе устроил перед поиском новой деятельности.

Если у вас есть друзья или родственники, способные одолжить некоторую крупную сумму, пока вы будете искать новый способ заработка, то наверняка дважды подумали, прежде чем попасть на эту удочку. Поскольку потом вам пришлось бы всю оставшуюся жизнь слушать историю о том, как вам помогли в трудную минуту, а вы совсем забыли о своем благодетеле. Или еще хуже, если бы ваша собственная совесть не давала бы вам покоя перед таким благородным товарищем, который не высмеял ваше положение. Конечно, ловкие индивиды находят себе правильных и удобных друзей, но, к своему сожалению, я был не такой.

В конце концов, люди, увлеченные своей специальностью, вообще не способны находить себе друзей. Одни из-за своей замкнутости, другие из-за недостатка времени, я же просто не находил с людьми общих интересов, и они пропадали из виду сами собой. И это было самым лучшим вариантом, если бы после общения со мной они не начинали распространять разные слухи. Признаться, я и сам любил сочинять что-нибудь этакое, чтобы потом наблюдать за реакцией нового человека, увидевшего перед собой совсем иной предполагаемый образ. Ну а что мне терять, когда в мире полно болтунов, готовых сделать из тебя посмешище, разве что переплюнуть их в их же игре, при этом лишний раз отпугнуть потенциальных временных товарищей.

Совсем другое дело, когда уходят товарищи, побывавшие с тобой в передрягах, познавшие горе и радость, а под конец, насытившись благами цивилизации и личным успехом или неудачами, забывают обо всем. В результате единственный адекватный друг оказывается тем самым, чего вы и не ждали. И после того, как узнаете о его скоропостижной кончине, надеетесь, что это случилось не от безответной или от какой-то другой формы нетрадиционной любви. А говорят, друзья познаются в беде, и вот, казалось бы, беды еще не было, а все уже разбежались.

Ситуация, мягко говоря, была дерьмовой. На радостях, что нашел новую работу, я взял небольшой кредит, чтобы решить накопившиеся проблемы. Но работы не стало, и пока неясно, откуда брать деньги в ближайшее время. Уверен, что бесплатный адвокат не смог бы предложить ничего дельного по моему увольнению. Разбираться с этим в любом случае пришлось бы долго, а прошлой подработки мне не хватало. Раньше мне повезло получить достаточно, чтобы купить дом в новом приличном районе и даже прожить в нем пару лет без забот. А теперь денег явно не хватало на оплату всех счетов, и перспектива его продажи вновь начала маячить на горизонте.

Я не раз слышал о своей халатности и безалаберности от совершенно посторонних людей. Но никто из них понятия не имел, как я живу и чем занимаюсь, а главное, в чем проявлял эти качества. И вот, похоже, их пророчества начинали сбываться. Опять в голову лезли всякие пословицы наподобие «Повторяй человеку, что он свинья, и рано или поздно он захрюкает». Всего десять лет назад на бирже труда у меня отбоя не было от интересных предложений. А сейчас я готов был взяться за вынос мусора, но даже для этой профессии нашлись ограничения по возрасту.

И в чем была проблема не уходить из прибыльных контор? Ну как минимум в том, что мне явно недоставало способности быть по жизни подушкой для битья и при этом говорить, что все хорошо. Свой бизнес, да? Опытные кадры, имея за плечами сотни провальных проектов, промолчали бы об этом. Остальные «успешные успехи» понятия не имеют, о чём говорят. Вот и я, пожалуй, тоже промолчу, о том, сколько раз еще во времена моей учебы знакомые собирали команды, а потом разбегались при виде хоть какого-то намека реального заработка на стороне.

– Держи его! – эти слова выбили меня из своих рассуждений, пока я шел по направлению к банку, в котором я оформлял кредиты. Но, не успев понять, что происходит, я провалился в темноту.

Последние надежды.

Знаете, что человек на самом деле чувствует боль спустя достаточно долгое время после того, как его ударили? Иногда вы даже не знаете, что у вас порезан палец или разбита голова, пока не увидите кровь или не попытаетесь нащупать рану. Однажды мне двинули так, что я даже успел встать на ноги и только после разговора с блюстителями порядка понял, что у меня здоровая шишка на виске. На этот раз я почувствовал сильную головную боль только после того, как очнулся за решеткой тюремной камеры, не понимая, что происходит.

Странно, как все так быстро обернулось и скатилось на самое дно. Недавно я думал, как найти работу, и эти трудности казались временными и несущественными после быстрого карьерного роста. Теперь после увольнения нужно было решить проблемы с банком и попросить отсрочки или взять новый кредит на оплату старого. Но я никак не ожидал очнуться в тюрьме, это точно не поможет мне решить свои проблемы. Жизнь так быстро пошла на лад, что я практически забыл о каких-то душевных терзаниях. И вот все не просто нужно начать с нуля, но еще и добраться до него.

Послышались шаги, и в мою камеру ввели еще троих человек. Я еще приходил в себя, пока новые гости рассаживались по углам достаточно просторного и освещенного помещения, похожего на камеру предварительного заключения. Мне приходилось видеть эту обстановку когда я навещал отца, которого задерживали по обвинению в убийстве или, как потом выяснилось, превышению самообороны. И пока я думал, что здесь делают эти товарищи, дверь из арматуры захлопнулась.

– Мне может кто-нибудь объяснить, что происходит? – на самом деле в моей жизни происходило много всего необъяснимого, помимо мистики снов, значение которых доходило до сознания спустя многие годы. А теперь все это невольно объединившись с последними событиями в таком простом вопросе, напугало даже охранника своей силой и заставило дернуться. Мне с детства говорили, что я слишком много смысла вкладываю в слова. Но такова моя жизнь.

– Следователь объяснит, – такой короткий и отточенный ответ от охраны, которая даже не собиралась утруждаться оборачиваться, говорил о многом. Вопросов здесь, судя по всему, никто не любил, но, по крайней мере, стоило надеяться получить хоть какие-то ответы.

– Ну что, многоуважаемый, будем рассказывать или в молчанку играть? – через пару часов ожидания нас по очереди отправили к следователю, который не особо думая о собеседнике задавал вопросы, глядя в свои документы. Выглядел он чуть постарше меня, тоже с местами проглядывающей сединой, но гораздо упитанней и крепче. Морщины на его лице будто заранее говорили, какие выражения оно принимало, так что человек даже не утруждал себя ими напрягать, чтобы вызвать определенные чувства.

– Может мне хотя бы тему рассказа назовут? А то я что-то не припомню, когда мне успели мои права зачитать. Ну и в целом боюсь, рассказ будет коротким: поскользнулся, упал, очнулся гипс, – вот такие времена, никто толком ничего не говорит, но слов и сарказма, хоть грузовиками вози. – И вообще, если я задержан, то по какой причине? – кто знает, был ли я действительно арестован или меня просто довезли добрые люди и оставили приходить в себя, а я тут буду истерики закатывать и адвоката требовать.

– М-да, старею, … в общем-то, все банально и просто: вас задержали на месте при попытке ограбления банка, оглушили при попытке к бегству, – очень интересно. Много чего происходило в моей жизни, но вот чтоб, не дойдя до банка успеть его ограбить, такое первый раз.

– Подозреваю, что у вас нет никаких доказательств. Иначе записи с камер наблюдения быстро подтвердили бы мое алиби и показали, кто на самом деле преступник, а кто просто проходил мимо. Кроме того, в моем смартфоне нет маршрута посещения банка и денег у меня не было, – мне больше нравился старенький кирпичик в кармане вместо современного незаметного чипа внутри руки, который без следа растворялся с течением времени. Чипы приходилось часто обновлять, а кирпичик всегда работал исправно, несмотря на заводские настройки, позволяющие ему работать не больше года. Но все это легко исправлялось.

– Уличная камера показала, как вы вышли из-за угла, куда побежала группа преступников. Вы думали, что так запутаете полицейских, но у вас ничего не вышло. Смартфон вы просто могли оставить за этим углом. А денег у вас не было, потому что ограбление не удалось. К тому же мало кто из порядочных граждан сейчас ходит без многофункциональных чипов – наконец-то он оторвался от документов и решительно посмотрел мне в глаза.

– То есть какие-то хулиганы зашли в банк, навели шухер, сбежали, а я за это получил по голове, и не нашлось ни одного вменяемого с чипом на улице, кто мог бы показать свою запись происходящего? – по крайней мере это лучше, чем ситуация с работой. Тут хотя бы понятно, что творилось в головах у правопорядка, но надежд на разрешение этого недоразумения не внушало.

Выяснилось, что троица, посаженная со мной в камеру, как раз и были те, что считались моими подручными. Странно, что нас не расселили по разным местам. У каждого сняли одинаковые показания, и каждый говорил, что оказался там случайно, никого не знаем. Так же как и я, они находились не в лучшем финансовом положении и без криминальной истории. Нас не должны были задерживать надолго, даже в худшем случае из-за недостачи улик и отсутствия полного состава преступления грозил только штраф. Но к нам в камеру подсадили какого-то ненормального. И с этого момента все стало еще более удручающим.

Поначалу он выглядел пьяным и просто бормотал что-то, а потом набросился на одного из сокамерников, когда тот попросил его замолчать. Откусив у него ухо, он набросился на меня. Охрана подоспела ровно в тот момент, когда я его оттолкнул от себя. Пьяница споткнулся и треснулся головой о прутья, запрокинув голову. Я думал, он просто вырубился, когда охрана перетащила его в другую камеру, а нас побили дубинками.

На следующий день меня уже обвиняли в непреднамеренном убийстве со сроком лишения свободы в два года. Раньше, когда все скатывалось в тартарары, мне удавалось поднять себе настроения, найдя какой-нибудь клуб поклонников гороскопов с их пророчествами. Но то казалось хмурым настроением по сравнению с тем, что происходило теперь. Время в ожидании начинало двигаться все медленней, а мои старые душевные травмы потихоньку просыпались.

Многие люди живут со своими демонами, погрузившись с головой в работу или пускаясь во все тяжкие. Я выбрал первый вариант, но так и не смог завести семью и нажить друзей со связями, хотя для этого было много шансов. С родителями я общался не много, с тех пор, как ушел из дома, поэтому звонить одному вечно пьяному и другой по жизни обиженной мне не позволяла гордость, а также глупая надежда на то, что все образуется. Ну, по крайней мере, мене обещали адвоката.

– Вы обвиняемый под номером 11376? – глядя на меня с недоверием, спрашивал адвокат. – Честно говоря, читая ваше дело, представлял себе какого-то матерого и достаточно удачливого преступника. Но по вам и не скажешь, – такое отношение наводило тень на позитивное развитие моей ситуации.

В нашем современном мире стоило войти в любое общество, и предвзятость с ярлыками тут же покрывали тебя со всех сторон с ног до головы. Даже имена в наше время никто не произносил и не представлялся. Что в тюрьме, что в забегаловке тебе давали номер и по нему называли заказ. Никому не было дела до тебя и твоего имени, которые заслуживали только по-настоящему известные и авторитетные персонажи. За каждой дверью тебя ждал личный номер, с тех пор как население земли перевалило за 50 миллиардов, а оригинальность по наименованию своих чад у родителей начала стремиться к нулю, Ивановы Иван Иванычи встречались по двое в каждом достаточно крупном заведении.

– Что ж, неужели история моего дела даже у вас, адвоката, который должен меня защищать, не вызывает сомнений в обвинении? – теперь мне даже самому стало интересно увидеть полный перечень обвинений, помимо всего ранее озвученного.

– Как вам сказать. После изучения обвинений перед глазами невольно рисуется очень умелый и в то же время не слабый человек, натворивший много дел и попавший из-за халатности по заслугам.… Но все же мне хотелось бы узнать и вашу версию, ведь я здесь именно за этим, таковы правила, – да, любому неудачнику приписывали карму за его не совершенные проделки. И всем было все равно на то, как дела обстояли на самом деле. Говорят, что раньше так могли относиться к людям, требующим поддержки, только тролли в интернете, но сейчас это практически укоренилось в массах.

– Надеюсь, вы теперь понимаете, что я никак не мог намеренно свернуть шею тому человеку? – спортсмен был из меня так себе. Сидячая работа, отсутствие нагрузок, нервы превращали мое тело в дохляка с пивным пузиком и щечками. Даже несмотря на мои попытки периодически заниматься тяжелой или легкой атлетикой, лучше не становилось, природа и возраст брали свое.

– Да, но вся проблема в свидетелях, которые в это время находились рядом с вами. Мне, честно говоря, не совсем понятно, как так получилось, что вы оторвали ухо одному, покалечили второго и свернули шею третьему? – вот это была новость, и ведь действительно. Как так получилось, что эти самые задержанные сменили свои показания? Попахивало явной подставой.

– Постойте, но ведь они сами подрались с тем неадекватным в камере! – возмущению моему не было предела, я даже встал со стула. – Нас задержали по обвинению в ограблении, я сразу сказал, что мне нужно было разобраться с кредитом, только поэтому я там и оказался.

– В какой камере? В деле написано, что вы в подворотне напали на четырех человек. Ни о каком задержании по ограблению и речи не шло. У вас все в порядке? – и тут меня словно ударило молнией. Нет, нет, это всего лишь догадка, но такое чувство дежавю, когда вам возвращают ваши же слова обиженные девушки, давал ясно понять, что все это неспроста.

С другой стороны, подозрение о действительном заговоре намекало на симптомы психического отклонения. В случае же с женщинами место заговору было всегда, только ни один нормальный человек или мужчина не будет это озвучивать. Это всегда походило на своеобразное испытание. Но я считал такое абсолютно бессовестным и нездоровым поведением. От таких барышень лучше держаться подальше, поскольку очевидно, ты был у них на крючке не один, и о спокойной жизни можно не думать.

– Да, у меня все в порядке, а вот у вас в отделении явно что-то не так. Как минимум я бы на вашем месте проверил отчеты о моем первом задержании и аресте этих якобы свидетелей, – мало надеяться, что данный адвокат не участник какой-то схемы. И все же пока не будет явных доказательств махинаций, строить выводы было рано.

– Ну что ж, у меня много работы и при выясненных обстоятельствах я должен откланяться и заняться проверкой документов, а до тех пор могу вам только посоветовать набраться терпения. Если ваше дело действительно настолько сложно, боюсь, разбираться с местными органами придется долго, – да, дела были действительно не фонтан.

Даже если мне грозил срок, терять было особо нечего. Долги заморозят или спишут после продажи дома или имущества, оставив остальное на моем счете. На свободе меня никто не ждал, да и иллюзий на большие перспективы в моем возрасте я не питал. Вопрос был в другом. Подстава в убийстве на лицо. Чего еще ждать от сложившейся ситуации? И кому это нужно? Кому я мог перейти так дорогу, что люди так напряглись, чтобы все это устроить?

После первого разговора с адвокатом он часто наведывался ко мне, но результатов не было. С одной стороны мне обещали, что кредиты заморозят до полного освобождения, а адвокат в случае чего подаст на апелляцию. Поскольку наличие заговора не отменяло непреднамеренного убийства. Срок могли отменить за исключением предстоящего времени разбирательств в суде, или сократить до нескольких месяцев за хорошее поведение, но мне добавили статью с наркотиками.

Это не походило на простое невезение. В этом оказалась замешана та сучка с моего последнего места работы. Я узнал об этом от своего адвоката. Она оказалась везде, даже с некоторыми заключенными находили какие-то контакты. Ее могли схватить с поличным, когда она приходила к кому-то на свидание. Но все оказалось не просто, это была всего лишь пешка, выполняющая чей-то заказ. Понятия не имел, чем я им так не понравился, чтобы прилагать к этому немалые усилия.

Целая шайка положила на меня глаз. То и дело приходили новые подробности расследования, и информация о реальных занятиях компании, в которой я работал. Конечно, я хотел, чтобы это все быстрее закончилось, но в ответ получал только утешения, что для моего же блага лучше оставаться в тюрьме, пока их не схватят. Было не о чем беспокоиться, пока не сменился адвокат. Теперь обвинения звучали иначе: похищение крупной суммы денег и организация махинаций. Когда я спросил, что им действительно нужно, он просто широко улыбнулся и ушел.

С одной стороны время от времени в голове всплывали новые забытые сны о безоблачной жизни в благополучной семье, походы на работу и прочая милая бытовая деятельность. С другой стороны я знал, что это не был просто еще один сон, где-то сейчас кто-то живет моей жизнью и вполне комфортно себя чувствует. Почему я так думал? Потому что часть этих снов действительно происходила со мной, словно постепенное отделение моей новой жизненной линии от старого предначертанного пути проблескивало сквозь ночные бредни. Мне просто не хотелось в это верить. Да и как такое вообще могло быть? Неприятные сны бывают у всех, но это был кошмар, место которому нашлось бы только в фильме ужасов, а не в реальной жизни.

Спустя месяц меня перевезли на какой-то охраняемый объект, который даже тюрьмой назвать нельзя, это был зверинец. В стенах бетонного подвала раздавалась звериная возня и крики. Я пытался позвать охрану, но голос из соседней комнаты предупредил, что в этом нет никакого смысла. После настойчивых расспросов сосед поведал мне историю о том, как он попал сюда. Исключая пьяницу и ограбление банка, его ситуация как две капли напоминала мою историю. Он даже посмеялся, когда я ему рассказал обо всем этом. Но после сказал, что его время пришло.