Kitabı oxu: «Влюбить по собственному желанию»

Глава I. Средние века.

Где-то в степях Казахстана.

Сельмек ханум – верховная правительница свободного племени роксаланов, предводитель объединенного войска и жрица любви, готовилась к первому выходу в свет. Сегодня важный день в ее жизни, ведь ей предстоит выбрать себе мужа, от которого она должна зачать первенца, ребенка, наделенного тем же даром, что она, даром повелевать волей и чувствами других людей. Только вчера прошла ее коронация, и верховная жрица сестра Мактесум возложила на ее голову венец, а уже сегодня ей предстоит стать женой и будущей матерью долгожданного дитя. Теперь Сельмек отвечать за всё племя, ей принимать главные решения. Она мать для своей паствы, она поводырь и пастух для своего стада, она обитель для нерожденного ребенка и надежда для своих сестер – весталок. Ей еще с трудом верилось, что это все она и что она способна будет справиться с возложенной на нее миссией, а уже нужно было принимать решения и действовать. И хотя все внутри нее трепетало, она старалась держаться уверенно и даже высокомерно, всей своей статью демонстрируя невозмутимость и непоколебимость – главные качества, которыми должна обладать правительница.

Уже много веков сестры весталки жили среди людей. Они призваны в этот мир, чтобы уравновесить баланс между добром и злом. Люди в погоне за золотом, славой и властью развязывали войны и убивали друг друга, и только они выступали тем ливнем, что гасил пламень войны и безжалостной злобы, тем связующим звеном или шатким мостиком, соединяющим интересы людей и помогающим искать компромисс. Люди называли их ведьмы, сами же жрицы именовали себя сестрами, а ведьмами называли иных -отверженных сестер. Кто-то делил их на белых и темных ведьм. Некогда темные ведьмы ушли из-под власти природных стихий и подчинились золоту, оно тоже способно было придавать силы. В погоне за ним они совершали самые гнусные преступления, часто боролись за власть или право на нее влиять. Втирались в доверие к правителям и нашептывали им, что делать, сея хаос и вражду. А пока, все воюют и убивают друг друга, обворовывали народы и целые нации, накапливая драгоценный металл. Некоторым даже приходила мысль о вечной жизни, и в поисках ее они совершали самые страшные эксперименты, что приводило к появлению врожденных уродств у рожденных от этих ведьм детей. Но они не останавливались. Продлять жизнь им помогало золото, и чем больше они его могли накопить, тем дольше могли жить.

Белые же ведьмы черпали свою энергию от солнца и несли людям добро, они помогали, лечили больных, приносили дождь в засушливые долины и тепло туда, где было холодно. Но даже они не могли находиться в человеческой общине больше положенного срока. Исполнив свою миссию, они покидали людей и большую часть своей жизни проводили в отдалении, пока не найдут другую паству, нуждающуюся в помощи.

Сельмек ханум, завершив все приготовления и одев массивные украшения – атрибуты власти, вышла из шатра. Ее приветствовали радостные возгласы племени. Роксаланы рады были видеть свою царицу и возвещали об этом всему миру.

Уже более десяти лет белые ведьмы жили с роксаланами и помогали им противостоять природным стихиям и выживать в суровых условиях пустынной степи. И те были благодарны своим жрицам, за то, что те научили их выращивать скот и находит воду, там, где ее казалось не должно быть. Для них они были богинями, все знающими и все ведающими, а потому они готовы были исполнить любую их волю. Сегодня был важный день не только для жрицы любви Сельмек ханум, но и для всего племени. И ощущая эту важность, все были полны внимания и сосредоточенности, все взгляды присутствующих были обращены на Сельмек, каждой клеточкой они внимали всё происходящее.

Все мужчины племени выстроились в коридор, примыкающий к шатру верховной правительницы. Покинув его, она сразу попала в поле зрение потенциальных женихов – свободных мужчин племени. Они трепетали при одном только взгляде на нее. Выбор может пасть на любого, а стать избранным и почетно, и страшно, ведь нужно соответствовать высоким требованиям божества. Но каждый был готов занять это место и, если потребуется, даже отдать жизнь за нее.

Однако весталке было важно, чтобы мужчина искренне полюбил ее, только от искренней любви рождались одаренные дети. Жрица могла выбрать любого, и, даже если бы он не согласился, она могла бы внушить ему чувство любви, и он раболепно ублажал бы ее столько, сколько она захочет, но так не обмануть природу. Чувства не должны были быть ложными или навязанными. Она могла не любить объект своего вожделения и выбранного мужчину, но он, приносящий ей семя, должен был любить ее по-настоящему.

Это был невероятно сложный выбор, ведь все мужчины племени испытывали искреннее чувство долга и уважения. Как через это все разглядеть любовь? Не всегда весталкам удавалось отыскать любовь с первого раза. И если они ошибались, их связь оставалась бесплодной. Зная все это, Сельмек внимательно всматривалась в толпу и, проходя по коридору из людей, ловила на себе все взгляды мужчин. Но чем больше она видела лиц, тем больше отвергала потенциальных кандидатов. Не один не подходил. Коридор уже заканчивался, а подходящего мужчины она так и не встретила. Как вдруг издалека донесся стук копыт, и в конце коридора появился всадник, резко спешившись, он бросился по коридору, игнорируя людей и стражу, которая попыталась его задержать. Пронесшись сквозь толпу, он упал на одно колено перед Сельмек ханум и склонил голову.

– Царица, я гонец соседнего племени языгов, принес Вам печальную весть.

– Встань, – приказала Сельмек.

Поднимаясь, молодой человек поднял глаза, и она наконец увидела его лицо и искренний взгляд. Его взгляд был полон растерянности и недоумения. Он не знал об истинном положении вещей и не знал, что сегодня у роксаланов важная церемония, а потому сразу стушевался. Но в его глазах она увидела не только растерянность, но и восторг и восхищение. Сейчас он не был слугой, прибывшим сообщить важную новость, он будто был ей равным и оценивал ее, как мужчина оценивает женщину. Она очень быстро поняла это, как и то, что ее красота произвела на него впечатление. Он был сражен и, утратив дар речи, так и не сказал с какой новостью его прислали. Неловкая пауза задерживалась, и в толпе стали слышаться роптания недовольства, а он будто язык проглотил и не мог слова молвить.

– Я сделала свой выбор! – громогласно произнесла Сельмек ханум.

И как только она это сказала, молодого человека подхватили под руки и повели в шатер правительницы. Он так и не понял, что произошло, очнулся уже в шатре, где его оставили наедине с женщиной, заворожившей его своей красотой.

– Почему меня сюда привели? – недоумевал он.

– Я тебя выбрала.

– Выбрали? – уважительно спросил он, покорно склоняя голову.

Он понимал, что сейчас находится перед правительницей роксаланов и понимал, что не ровня ей, а потому не может смотреть прямо в глаза. Он всего лишь гонец, слуга, прибывший исполнить волю своего господина.

– Ты станешь моим мужем? – резко спросила она, так, что тот не понял был ли это вопрос или утверждение.

– Но я не могу, – так же покорно ответил он, по-прежнему не поднимая головы.

– Подними голову, – приказала она.

И он, повинуясь ее воле, сделал то, о чем она просила.

– Мне не важно, можешь ты или нет. Спрашиваю тебя в последний раз, станешь ли ты моим мужем? – твердо произнесла она.

Ее решительность настораживала, а настойчивый голос и вовсе пугал. Юноша совсем не понимал, почему выбор пал на него и почему вдруг ему предлагают такое, но было во взгляде стоящей перед ним несомненно красивой, но при этой пугающе суровой женщины, что-то, что безумно притягивало. Будто она желанный оазис в пустыне или глоток воды в знойный полдень. Да, он понимал, что она выше его по социальной лестнице, но привлекала его вовсе не жажда власти, положения и богатства, а сама женщина. Которая, как ему казалось, способна утолить ту неистовую жажду, что иссушала его изнутри, жажду обуявшей его страсти. И способна была это сделать, только она. Так что выбора, получается, у него и не было.

– Да, – решительно произнес он и на этот раз не стал отводить глаз.

– Хорошо, – сказала она.

Она развернулась и пошла в глубь шатра за штору, разделяющую шатер пополам. И молодой человек последовал за ней, как завороженный.

– Я должен кое-что рассказать, – напомнил он, что прибыл с миссией.

– Все потом, – ответила она и скрылась за шторой.

Молодой человек проследовал за ней.

Оказавшись по ту сторону занавески, молодой человек попал в будуар хозяйки. Повсюду были расстелены ковры, а в центре красовалась роскошная кровать, украшенная красным балдахином.

Сельмек скинула с себя одежды, под которыми ничего не оказалось и совершенно нагой предстала перед своим избранником. Походкой дикой кошки она дошла до постели и присела на край кровати.

– Я надеюсь, ты не будешь ждать особого приглашения? – уже спокойно произнесла она.

И молодой человек, как под гипнозом пошел на нее. С каждым шагом в нем появлялось больше уверенности и решительности, и, когда он встал перед ней, она и вовсе представилась ему хрупкой и покорной женой, а не властной правительницей, которую он еще пару минут назад боялся.

Жар ее тела обдал его, и он мгновенно воспрял духом. Его руки неудержимо поползли вверх и, сжав ее плечи, прощупали каждую косточку. Ему не хотелось быть нежным, напротив, хотелось поскорее завладеть этой страстной особой, сводящей с ума и выворачивающей наизнанку все его нутро. Он запустил свою ладонь в ее густые и темные волосы и, слегка откинув ее голову назад, хотел было поцеловать, но она ловко вырвалась и, отбросив его руку откинулась на кровать, облокотившись на руки. Теперь, чтобы достать ее губы, ему нужно было сильно наклониться, что он и не замедлил сделать. Медленно, как осторожное животное, выверяя каждый свой шаг, он наступал, передвигая руки по кровати. И вот он навис над ней, перекрыв дорогу к отступлению. Но как только он снова потянулся к ней, она вывернулась и, откинув его в сторону, запрыгнула на него сверху. Теперь у нее была более выгодная позиция.

– Ты дразнишь меня? – сдавленным голосом спросил он, одновременно перейдя на ты. – Тебе нравиться это?

– Я тебя проверяю. Сомневаюсь еще, вдруг ошиблась.

Молодой человек лишь издал безвольный стон и промолчал.

– Ну что, скажешь мне, как тебя зовут? – заигрывающим голосом спросила она.

– Сагилл, – сдавленным голосом ответил он.

– Царское имя, – заметила она.

– Матушка так назвала, – оправдался он.

– Ну что, Сагилл, любишь ли ты меня? – все тем же игривым тоном спросила она.

– Люблю, ли не знаю, но без ума от тебя это точно.

Сельмек отметила, что это лучше, чем если бы он сразу признался ей в любви. Она все же утвердилась в своем решении, и сама приникла к его губам. Жадный и страстный поцелуй волной накрыл обоих. Не в силах больше сдерживаться, они стали неистово тискать друг друга, оставляя отметины на теле от сильных и властных прикосновений. И вот они уже кубарем катались по кровати, будто борцы на татами. Пока женщина не решила сдаться. Сагилл едва успел приспустить штаны и в неистовом порыве резко вошел в нее, словно дикий зверь, запустив свои клыки в жертву, рискуя ее упустить и решительным движением добивая до конца. Он резко и точно проникал в нее, с каждым движением стремясь довести ее до изнеможения и запросить пощады. Пронзительные стоны и выкрики только подбадривали его, и он как обезумел, и зарычал как зверь, пока последние капли рассудка державшие его на этой земле, не растворились и мозг не взорвался мириадами брызг. Бессильно упав рядом, он тяжело дышал, но рукой нащупал руку своей женщины и зачем-то взял ее в свою, будто боялся, что сейчас сон закончится, он проснется, а любовницы не окажется рядом.

Молодые люди еще какое-то время лежали, но силы возвращались, и когда жар в груди снова воспламенился, они набросились друг на друга, готовые растерзать на части. Пока в итоге последние силы не покинули их, и они безвольно не растеклись на одеялах.

На дворе уже была глубокая ночь, когда они наконец пришли в себя. Они вдруг поняли, что проголодались и Сельмек попросила свою прислужницу принести им еды.

Прислужница принесла поднос им прямо на кровать. И прикрывшись одеялами, они предались трапезе на своем брачном ложе. Наконец у них появилось время хорошо друг друга рассмотреть. Сельмек нашла Сагилла сильным и хорошо сложенным. Мускулы, широкие плечи, сильные ноги, твердая и жесткая рука, по всей видимости, он был воином и его уделом была война. Он тоже нашел Сельмек привлекательной и даже более – божественно красивой. Завороженный ее горящими зелеными глазами, он был не в силах оторвать от нее взгляд. Все любовался и наслаждался ее формами и отливающей бронзовым загаром кожей. Шелковая и нежная, она переливалась в свете ночной лампы и поблескивала, будто была усыпана бриллиантами.

– Почему ты так на меня смотришь? – смущенно спросила она, заметив на себе его взгляд.

– Любуюсь. И не могу налюбоваться.

Сельмек ничего не ответила и продолжила поедать принесенное мясо и хлеб, запивая все это вином. Сагилл тоже не стал больше ничего говорить и ни о чем спрашивать, будто все остальное уже не имело значения.

– Ты хотел что-то важное рассказать? – вспомнила Сельмек.

Сагилл прищурился и заговорил.

– О, да, – он вдруг вспомнил о своей миссии. – Только вот я думаю большого значения это уже не имеет. Мы все равно не успеем спастись, и я готов погибнуть здесь с вами. Тем более я должен это сделать после всего, что произошло.

– О чем это ты? – встрепенулась Сельмек и привстала на кровати.

– Я прискакал сказать, что на вас идут крестоносцы. Их много, они хорошо вооружены и не знают пощады. Их интересует только нажива. К тому же они идут охотиться на ведьм.

На последних словах он осекся, будто сказал что-то лишнее.

Сельмек напряглась, несколько секунд она думала, что делать, потом встала с кровати и, накинув халат, направилась к выходу.

– Сколько у нас есть времени? – спросила она.

– Один день, максимум полтора – ответил тот.

Она вышла, оставив его одного. И ему больше не захотелось есть, последний кусок, который он уже больше минуты держал в руке, он так и бросил в тарелку.

Через некоторое время она вернулась.

– Надо поднимать все племя и в ночь сниматься со стоянки, – сообщила она.

– Не успеем. Пока будем разбирать шатры, пока выдвинемся, они нас настигнут или в пути догонят. С кибитками и повозками мы не сможем далеко уйти.

– Знаю. Поэтому пойдут не все. И шатры разбирать не будем, оставим все как есть. Оставшиеся встретят врага и дадут бой, чтобы у тех, кто уйдет было больше времени оторваться и замести следы. И пусть потом гоняются по пустыне, хоть вечность.

– Я понял. Тогда собирайся, а я останусь и клянусь сражаться до последнего вздоха, чтобы вы смогли уйти как можно дальше.

– Нет, – тихо сказала она. – Я остаюсь, я правительница племени роксаланов, предводитель войска, кто, если не я, поведет воинов в бой?

– Но мы все погибнем. А я не хочу, чтобы ты погибла.

– Милый мой Сагилл, как же я рада, что сделала правильный выбор, – говоря, она подошла к нему ближе и ласково коснулась его лица. – Но ничего уже не изменить. Все решено.

Через несколько минут в шатер пришла верховная жрица Мактесум.

– Сельмек, ты должна уходить, – тут же заговорила она. – Если ты сделала правильный выбор, то ты могла зачать дитя, его рождение очень важно для нас, ты последняя, наделенная такой способностью. Если ты этого не сделаешь, в следующий раз ребенок с подобным талантом сможет родиться только через сто или триста лет. Наша община не будет цельной, утратив важную часть. Тебе никак нельзя оставаться. Ты должна спастись.

– Нет, Мактесум, я не смогу бросить вверенное мне племя. Я останусь с ними.

– Но ты не понимаешь. Как же сестры? Как же единство и предназначение?

– Я жрица любви. Какой же я буду жрицей любви, если брошу своего любимого мужа?

Мактесум распахнула удивленные глаза.

– Я думаю, что сделала правильный выбор, – добавила она.

Мактесум посмотрела на Сагилла и поняла, что та сейчас не о своем решение остаться говорит.

– Тогда я тоже остаюсь с вами.

– Нет, ты, Мактесум, должна идти. И спасти наших детей. Это наше наследство, наше потомство, наша кровь, наш род. Сохрани нашу кровь. Идите на Кавказ, там в горах легко затеряться. Там тяжелые крестоносцы до вас не доберутся. А сто лет не так уж и много. Умирая, я всю силу отдам последнему заклинанию, чтобы рождение подобной мне произошло как можно скорее.

– Сельмек, я боюсь, – выдавила она.

– Я тоже, – ответила та. – Но мы должны быть сильными. Идите, собирайте детей, возьмите для охраны мужчин и скачите скорее, как можно дальше.

– Мы не можем оставить тебя.

– Можете. Сестра, это мой выбор. Я верховная правительница, и я приказываю вам отбыть вместе с племенем и спаси наших детей, – Сельмек вдруг заговорила строго, будто разговаривала с прислугой.

Мактесум тут же выпрямилась по струнке и повторила последнюю волю Сельмек.

– Мы ухом и уводим с собой наших детей. Мы идем на Кавказ.

Сельмек редко применяла свой дар против своих сестер, но сейчас это было необходимо, ведь времени на споры и уговоры не было, нужно было спешить.

Мактесум покинула шатер.

К утру караван из нескольких десятков лошадей и повозок, погрузив детей и незначительный скарб и провиант, выдвинулся в путь. А оставшиеся стали готовиться к встрече с сильным противником. С Сельмек осталась одна из сестер, Тамила, умеющая управлять силами природы.

На рассвете следующего дня на горизонте показались крестоносцы. Вооруженные до зубов и сплошь зашитые в броню, как неприступные башни, они пошли в атаку. Сельмек послала им навстречу два легковооруженных конных отряда, которые, зайдя с флангов должны были напасть и попытаться рассеять внимание противника.

Силы были слишком неравными, все понимали, что исход сражения неизбежно приведет к одному – к гибели роксаланов. Но действовали четко и слаженно, как один механизм, и никто не сомневался в правильности принимаемых Сельмек решений, все готовы были отдать свою жизнь за нее.

Едва наведя суеты в стане врага, конники вернулись и Сельмек тут же послала вперед лучников. Несколькими залпами те осыпали противника дождем из стрел, снова нанеся врагу незначительные потери. А дальше в бой вступила Тамила – повелительница бурь. Разведя руки, она стала громко кричать и выкрикивать заклинания. И вдруг поднялся сильный ветер, который вскружил пески. Резким движением рук она направила эти пески на врага. Настоящая буря обрушилась на противника. Сильный ветер затормозил их движение. Тяжело вооруженные лошади не могли бороться с таким напором, песок же застилал глаза воинам, но те все равно упорно хлестали своих лошадей по бокам, надеясь пробить это препятствие. Лошади вставали на дыбы и копытами били соседей, в итоге снова в стане врага возникла сумятица, но и она не принесла ему больших потерь.

– Я не смогу долго их держать! – закричала Тамила.

– Отпускай! – скомандовала Сельмек и рукой подала сигнал выдвигаться в бой основной части войска.

Остатки ее армии пошли в бой. Впереди шла конница, за ней пехота. Два войска столкнулись с лязгов и скрежетом метала и началась настоящая сеча. Бесконечный грохот стали, напуганное ржание лошадей и последние истошные крики погибающих, слились в сплошную какофонию накрывающего степь ужаса. В первых рядах сражался и Сагилл. Сельмек наблюдала за всем издали и искренни волновалась за своего возлюбленного, насладиться общением, с которым в полной мере, так и не успела. Она не сводила с него глаз и все боялась, если уведет взгляд в сторону, он погибнет. Но ей нужно было дождаться удобного случая, чтобы воспользоваться своими способностями, для этого надо найти главного – командира, предводителя и отдать ему приказ. Один приказ. Она сможет подчинить себе его волю, и он сделает то, что она скажет. Но как же ей не хотелось отводить взгляд от своего Сагилла.

Прошло несколько часов непрерывного лязга и скрежета мечей. Каждый роксалан сражался за Сельмек как за свою жизнь, безжалостно круша противников. Но силы были слишком неравными. И вот на поле осталась лишь горстка роксаланов, а Сельмек все не могла найти главного, того, кто отдавал приказы. И тут она приняла новое решение.

– Роксоланы, сложить оружие! – выкрикнула она и стала спускаться к своим верным воинам с пригорка, с которого наблюдала за ходом сражения.

Роксаланы опешили и опустили свои мечи.

Крестоносцы стали теснить роксаланов и сгонять их в кучу. Очередь дошла и до Сельмек, но как только крестоносцы коснулись ее, Сагилл бросился на ее защиту и, отбив атаку, выставил вперед меч.

– Только попробуйте троньте ее! – крикнул он.

Он отбивал все новые и новые атаки, постепенно отступая назад и прикрывая собой Сельмек. Но это было бесполезно, он не мог убить всех. И в итоге Сельмек, положив руку ему на плечо, тихо попросила:

– Хватит, это бесполезно.

Он опустил меч, но все еще прикрывал собой Сельмек от крестоносцев. Расчет Сельмек оправдался, как только крестоносцы поняли, что победили, появился командир, вальяжной походкой он вышел из прикрывающего его строя солдат. Его голову венчал коронный шлем, а изящество доспех выдавало высокое положение. Сомнений не было – он главный.

– Хватит! – скомандовал тот.

Крестоносцы остановились и позволили главнокомандующему немного осмотреться. Тот окинул взором горстку выживших роксаланов и довольный своей армией заулыбался.

Сельмек же завидев его ехидную улыбку, устремила свой взгляд на него и стала мысленно приказывать: «Здесь нет ведьм, здесь нет врагов. Прикажи своим воинам отпустить пленников».

– Солдаты! – неожиданно закричал главнокомандующий. – Мы добились своей цели! Здесь нет ведьм! Здесь нет врагов! Эта горстка бродяг нам не соперники. Отпустите пленников! – громогласно объявил он.

Солдаты недоумевающе смотрели на своего господина. Из толпы вдруг показалась тщедушная старуха, одетая в церковные одежды. Ее согбенная фигура приблизилась к главнокомандующему.

– Мой сир, что Вы такое говорите? – удивилась она.

Но тут она увидела Сельмек и ее решительный взгляд.

– Ведьма!!! – завопила старуха как сумасшедшая и стала показывать на Сельмек пальцем. – Взять ее. Это она ему приказывает так говорить!

Сельмек тут же перекинула свое внимание на старуху и приказала ей остановить воинов.

– Стойте, – крикнула старуха.

Но один из крестоносцев уже ударил Сельмек, и та потеряла сознание.

Она достаточно быстро пришла в себя. И первое, что она увидела, как Сагилл отражает одну атаку за другой, снова встав на ее защиту. Он был ранен, из руки сочилась кровь, но, не зная устали и боли, он бился из последних сил и валил одного врага за другим.

– Не слушайте ее!!! – вопила старуха. – Никого не слушайте!!! Вяжите ее!!! Сжечь ведьму!!!!

В этот момент солдаты навалились и, отбив Сельмек у Сагилла, поволокли ее в сторону. Он еще бился и не сдавался, а они уже вязали ее к наспех поставленному столбу и раскладывали вокруг сухие ветки и разжигали огонь. Первые всполохи пламени поползли к ногам его возлюбленной. Сельмек закричала от ужаса и он услышал ее призывный глас. Он обернулся и увидел искаженное болью лицо, которое одновременно признавалось ему в любви и просило о последней услуге. Он едва держался на ногах. Он видел, как сгущается свора воинов вокруг него и как выставляются на него арбалеты. Другого выхода не было. Вонзив меч в землю, он сделал вид, что сдается, и покорно опустил голову, но в последний момент резко выхватил из ножен кинжал и бросил его в сторону любимой, и тот вошел точно в ее сердце. Она видела, как лучники выпустили свои стрелы, и они одна за другой пробили тело ее возлюбленного. Но он все еще стоял на ногах и смотрел на нее, до последнего вздоха, пока его глаза не опустели, и он не рухнул на землю. В этот момент и она бессильно закрыла глаза, обмякнув в веревках, держащих ее на столбе.