Лошадь как Искусство. Часть 1

Также уровень эндорфинов повышается для улучшения настроения и активизации энергетических запасов при воодушевлении (стремлении к положительному результату). Любое ваше достижение, за которое ваш мозг считает нужным вас вознаградить, сопровождается выбросом порции эндорфинов. Эндорфины – это также удовольствие от сокращения мускулатуры, любые положительные эмоции, связанные с действиями, и даже смех, например, от удачной шутки или анекдота. У одних организмов таких эндорфинов много, и это вечные подвижные живчики, экстремалы и непоседы, активные бизнесмены, танцоры, комики и т. д. Подобно тому, как костная и мышечная композиция вашего тела определяет, будете ли вы больше расположены к марафонским забегам, прыжкам или поднятию тяжестей, в зависимости от того, сколько эндорфинов выбрасывает ваш организм в ответ на разные раздражители, вам будет нравиться качать мышцы, танцевать, ходить к зубному или переносить холод.

В паре с эндорфинами часто работает норадреналин (о нем дальше) – нейромедиатор и гормон, повышающий тягу к риску, энтузиазм и активность. Но если у организма эндорфинов мало, то ему любое движение в тягость. Разве только до холодильника. Как и все что работает, эндорфиновую систему можно развивать. Иногда довольно значительно. Развитие этой системы помогает даже в решении проблем семейных пар, не то что установлении отношений с лошадью. Совместные занятия физической активностью, физкультурой и т. д. выбрасывают дофамин, эндорфины, положительный эффект оказывает новая обстановка, видимые достижения партнера, его изменения, новые черты личности. Так что движение – не только жизнь, но и хорошие отношения.

Раз уж мы заговорили о теле, то стоит знать, что в периферической нервной системе, то есть работающей с рецепторами, мышцами, сердцем и т. п. вместо дофамина и серотонина используются два других базовых нейромедиатора: ацетилхолин и норадреналин. Они также конкурируют друг с другом, но в более тонкой манере, чем возбуждение и торможение. Норадреналин активно влияет на работу сердца, он учащает импульсы от клеток-кардиомиоцитов, отвечающих за ритмичное сокращение, и является гормоном-нейромедиатором стрессовых состояний.

Ацетилхолин в головном мозге – это медиатор нормализации состояния. То есть в спокойном состоянии нервной системы он может работать как возбуждающий медиатор, дающий чувство бодрости, а во время напряжения или стресса, как средство для достижения покоя, расслабления, заставляющее сердце работать слабее, медленнее. А концентрация внимания и вдумчивая обработка информации возможна только в этом состоянии. Мало того, данный нейромедиатор участвует в работе мышц: любое мышечное сокращение – это выделение ацетилхолина в мышечных синапсах. Именно поэтому движение успокаивает. Значит, нервную лошадь надо не сдерживать, а дать ей подвигаться, лучше в равномерном режиме. В мозге ацетилхолин отвечает за концентрацию внимания, отсюда болибилдеры делают вывод о наличии нейромышечной связи, позволяющей сконцентрироваться на проработке отдельной мышцы, «прочувствовать» ее, выполнить движение максимально технично для более качественного сокращения, а, следовательно, и роста.

Я буду довольно часто рассказывать про мышцы просто потому, что эта тема очень хорошо изучена физиологами и показательна, в том числе в отношении работы нервных клеток. Нейромышечная связь – это, в том числе, и работа факторов роста нервов (ФРН), которые выделяют активирующиеся нейроны, создавая сигналы и среду для прорастания в их сторону отростков других нейронов, тоже активирующимися импульсами в этот момент. Если ФРН много и они эффективно работают, происходит физическое выстраивание связи и запоминание движения. Но установленную связь нужно какое-то время повторять, чтобы она не разрушилась. Если таких связей возникает много, организм не понимает, что делать. Поэтому лучше один раз сделать правильно, чем десять неправильно. Ведь правильное всегда можно улучшить, а неправильное никуда не годится. Тоже самое говорит Фельденкрайз в своей книге «Осознавание через движение». На этом же основан подход Высшей школы в выпрямлении и гимнастировании лошадей. Правильное и точное движение всегда учится только в состоянии эмоционального спокойствия, о чем вам непременно скажет любой мастер восточных единоборств. А вот при нагрузках во время стресса, работают не конкретные «правильные» мышцы, а постуральная мускулатура, перераспределяющая энергию на большую часть скелета, и выполняющая движения более небрежно, что приводит к травмам и не способствует работе нужной мышц. Что касается мускулатуры и движений лошади, то хотя при сборе основную нагрузку берет на себя именно постуральная мускулатура, но красивые, качественные движения выполняются мускулатурой поверхностной. Постуральная мускулатура выступает как фиксатор положения тела для того, чтобы поверхностная мускулатура могла опереться на нее и сократиться более качественно. Но о сборе мы поговорим отдельно.

Норадреналин сопровождает переживания стресса, победу, чувство опасности. На его фоне хорошо происходит запоминание и обучение, потому что когда вы возбуждены, то нервная система активна, кровоснабжение всех областей увеличивается и, как следствие, связи между нейронами строятся лучше и быстрее. Но, будучи связанной с лимбической системой, любая агрессия легко выходит из-под контроля, и тогда вместо обучения начинается противостояние. Поэтому с обучением на возбуждении нужно быть крайне осторожным: учитель легко может переступить черту допустимой агрессии, а обучаемый, например, лошадь, сорваться в инстинктивное поведение, то есть включить программу «бей или беги», что обычно и происходит при «традиционном» подходе. И вот тут уж ни о каком обучении речи не идет или лошадь учится совсем не тому, что человек хотел изначально. После этого возникает вопрос: хотел ли человек, действительно, научить чему-то, или это был просто способ демонстрации собственной доминантности?

От генетически заданного количества норадреналиновых рецепторов в организме, разветвленности сети и индивидуального количества этого нейромедиатора будет зависеть и стремление бороться, побеждать опасность, идти на риски ради победы. Среди людей это успешные бизнесмены, спортсмены, полководцы и т. п. «достигаторы», готовые двигаться вперед, несмотря на все неудачи. Правда, стоит сказать, что «достигаторы» тоже бывают разные: экстравертам хочется достичь как можно большего и побыстрее, а интроверты предпочитают достичь пусть одной вещи за всю жизнь, зато такой качественной, что другим и не снилось. Достигаторы экстравертного типа, встречаются в любой сфере, например, среди ученых они коллекционируют дипломы, степени, количество публикаций и т.п., в искусстве собирают премии, звания, титулы… Люди с низким уровнем норадреналина предпочитают никуда не спешить, заниматься наукой или искусством скорее «для себя», жить в удовольствие, уходят в дзен, и никуда не лезут, если их не позовут. Они плывут по течению, получая удовольствие от спокойствия. Им требуется гораздо больше поощрений и положительного опыта в достижении чего-либо, чем тем, у кого изначально больше норадреналина. Тоже самое с лошадьми. И с этим ничего не поделать. Впрочем, как обычно с генетическими особенностями. Зато можно повлиять на развитие нейросетей и стимуляцию выброса того или иного нейромедиатора за счет создания необходимых условий, контроля обстоятельств и, в первую очередь, собственного поведения. Таким образом вы манипулируете со средой и чувствами животного. Поэтому способность определять их и управлять эмоциями и ощущениями лошади, создавая базу знаний, тонких движений, обучения и т. п. можно назвать своего рода искусством.

Очень важно для любого организма и наличие таких веществ как окситоцин и вазопрессин – гормонов и нейромедиаторов окситоциновой группы. Но начнем мы с 2-фенидэтиламина (или РЕА), по действию схожего с амфетамином, который выделяется обычно вместе с дофамином и серотонином, когда мы влюбляемся. Этот психоделик, или как его еще называют нейротрансмиттер межличностных отношений, нужен, чтобы создать иллюзию идеального партнера и восхититься им, ведь вряд ли можно решиться вторгнуться в чужие границы, если вы не испытываете восторга, влекущего вас в невероятно притягательный идеальный мир. Выделение РЕА повышает эмоциональную теплоту, симпатию и привлекательность. Время жизни его очень короткое, и это свидетельствует о его динамической роли в соединениях. Что важно: как только вы ощутили некую влюбленность в лошадь, часто она проникается ответной реакцией, а это помогает выработке двух следующих гормонов.

Окситоцин, помимо чисто физиологического воздействия на организм, увеличивает степень доверия к конкретному человеку или животному, чувство единения, желание понимать другого, подстроиться под него, под его потребности и желания. То есть происходит выстраивание новых нейронных связей, подстройка под партнера. Его уровень повышается при нахождении рядом с объектом обожания, близком контакте, особенно при прикосновениях и поглаживаниях. Например, когда вы гладите кошку, окситоцин захлестывает у вас обоих (она мурчит, а вы умиляетесь). То есть выделение окситоцина вызывает очень приятные чувства, входящие в комплекс половых и родительских отношений. Если вы пытаетесь заставить лошадь, во чтобы то ни стало сделать укол, удержать ногу на расчистке, перепрыгнуть препятствие и т.д., проявив силу воли, характер и т. п. вы получаете потенциального врага. Если же внутри у вас доброта и расположение к лошади, и она чувствует к вам тоже самое, у нее вырабатывается окситоцин и куча эндорфинов, и даже если вы используете отрицательное подкрепление, агрессию, даже болевое воздействие… лошадь все равно будет расположена к вам, и совершенно по-другому воспримет ваше воздействие. Этим пользуются многие конники, поощрительно похлопывая лошадей. На самом деле они просто ослабляют психологическое давление и радуются проделанной работе. Само же похлопывание лошадям чаще неприятно. У приматов похлопывание – это не доведенная до конца агрессия, а у любого вида в этом случае эффект от нее инвертируется. Это очень напоминает эффект от смеха, ведь изначально смех – это реакция на неожиданное счастливое решение напряженной ситуации. Эффект от нереализованной агрессии точно такой же: «я выжил, страхи были напрасными», что вызывает облегчение и всплеск дофамина. В этом случае лошадь продолжительно фыркает и опускает голову. Таким образом, окситоцин участвует в формировании связей между особями, понижает уровень тревожности и напряжения, стимулирует выработку эндорфинов, вызывающих ощущение «счастья». Он отвечает за такие чувства как нежность, верность и надежность.

Близкий родственник окситоцина – вазопрессин оказывает похожее действие, поэтому многие физиологи просто ассоциируют его с окситоцином. Но если опускаться до деталей, то вазопрессин несколько больше отвечает за привязанность, а у человека, скорее за моногамность. Чем больше рецепторов у животного или человека находится в областях, связанных с поощрением, тем большее удовольствие доставляет социальное взаимодействие, а именно дружеское общение. И это крайне важный момент. Мы же знаем, что существуют мозги совершенно разной конструкции, поэтому одним больше нравится борьба, а другим объединение и дружеское общение, но в целом удовольствие от расслабленного общения гораздо приятнее борьбы. Если, конечно, вас не научили обратному. Многие химические соединения и происходящие реакции имеют отличительный признак их наличия – запах. Не уловимый сознанием, но четко фиксируемый мозгом запах вазопрессина – уже доказанный научный факт. Животное буквально носом чует ваш настоящий настрой, что вызывает выработку сходных гормонов уже у него. Так что совет прост: постарайтесь почувствовать некую привязанность, расположение и близость по отношению к лошади, и она будет стараться понимать вас и действовать заодно.

В завершении этой темы хочется коротко рассказать об относительно новой теории происхождения человеческого разума. С одной стороны, мы вроде ничем не отличаемся от остальных животных и приматов, разве что некоторые функции и части мозга у нас развиты намного сильнее. А с другой стороны, именно они отвечают за экспрессию генов, то есть формирование белков и нейромедиаторов. И вот это уже интересно. Дело в том, что в некоторых областях мозга приматов и особенно, человека, например в полосатом теле, существуют специализированные нейроны, увеличивающие выброс дофамина. Другими словами, количество этого нейромедиатора, синтезируемого у человека, гораздо выше, чем у других животных. Избыток дофамина также является причиной шизофрении. Дофамин, как мы помним, отвечает за поиск нового, знаний, он позволяет тщательно изучать объекты, строя в голове модели и уходя в мир фантазий. Обычно в организме есть ограничительные белки, которые срабатывают, когда какого-то вещества становится слишком много. Представьте, если обезьяна уйдет в грезы, то в реальной жизни она может и с ветки упасть или быть съеденной. Но вот у человека, эти белки в отношении дофамина, работают гораздо слабее. Живя в относительной безопасности, мы можем позволить себе стать «дофаминовыми наркоманами». Кроме того, в организме человека в большом количестве синтезируются другие эндогенные «наркотики». Например, психоделик диметилтриптамин (ДМТ). Структура ДМТ присутствует в некоторых важных биомолекулах, таких как серотонин, и в организме ДМТ активизирует определенные типы рецепторов «гормона счастья», а также участвует в нейрогенезе, больше всего задействуя область гиппокампа, что улучшает эпизодическую память.

Диметилтриптамин в больших дозах вырабатывается у матерей во время родов и у новорожденных. Также уровень гормона повышается во время остановки сердца или быстрого сна. В этот момент, мы видим самые яркие сновидения или галлюцинации. Получается, что синтез ДМТ повышает «уровень счастья», а за счет кровоснабжения и нейрогенеза усиливает слабые сигналы и создает новые. Зачем организму могла понадобиться такая функция? Ведь повышение уровня ДМТ вызывает эйфорию и галлюцинации, о чем прекрасно знают шаманы Южной Америки, употребляющие аяуаску и другие подобные растительные аналоги. Животное, впадающее в эйфорию, обычно долго не живет, а у человека, похоже, внутренние наркотики – основа культуры. Да что там говорить, даже экзогенные легкие наркотики составляют основу многих культур, а лозунг первых цивилизаций «Пиво в обмен на власть» стал уже почти христоматийным.

Поскольку ДМТ усиливает слабые сигналы, он побуждает мозг к более активной работе – фантазии, потому что фантазия и есть домысливание при недостатке информации. А раз так, то к работе подключается и дофамин. Скорее всего эта система была важна на этапах адаптации предков человека к резко меняющимся условиям среды, когда нужно было принимать решение на основе недостаточной информации. Кто мыслил и угадывал верно, тот выживал, а кто долго собирал информацию, умирал с голоду или от зубов хищника. Яркие картинки в голове могли сподвигнуть и к увеличению общения, особенно с незнакомцами, создавая язык и устную культуру – сказительство. Со временем в обществе, где роль окружающей среды упала, а роль человеческого окружения возросла, и такие особи стали привлекать соплеменников оригинальными идеями. Это люди «духовные», творческие, ищущие вдохновение в искусстве и, особенно, в различных религиозных и эзотерических практиках. ДМТ усиливает интерес к мистике и тайнам, позволяет ослаблять критическое мышление, обостряет восприятие малозначительных сигналов, провоцируя изменение сознания. Кому это может быть интересно? Только тем, у кого тоже повышен уровень ДМТ и дофамина. Для них подобное творчество не бред воспаленного мозга, а новые данные, позволяющие мыслить более широко и охватывать с своем воображении и вовсе отдаленные темы, не существующие «здесь и сейчас». Достичь подобных состояний можно через упорные медитации, ритмы бубна, монотонное пение и движение, голодовку и т. д. Другими словами выработка ДМТ стимулирует творческое, возвышенное восприятие мира, а это часто является важным эффектом для человека Искусства. И обратив внимание на физиологические аспекты человека, находящегося в процессе творчества, мы можем уверенно сказать, что он переживает состояние стресса.

Высокое напряжение

Стресс – это физическая реакция организма на новизну, выражающаяся в активизации симпатической и снижении активности парасимпатической нервной системы. Как уже говорилось, когда организм переживает повышенный стресс, движения становятся крайне неточными, а эмоции «смазанными». Почему?

Из школьного курса биологии напомню, что вегетативная нервная система состоит из двух систем, активность которых направлена в противоположные стороны: симпатической и парасимпатической. Даже на физическом уровне нервные центры этих систем в теле сильно разнесены, чтобы избежать путаницы. Дело в том, что организму нужно либо выживать, проходя через опасную ситуацию, и тратя ресурс, либо эти ресурсы накапливать, пребывая в состоянии покоя, то есть «зоны комфорта». Как на автомобиле: либо вы едете, либо заправляетесь. И тратить силы обычно получается гораздо быстрее, чем накапливать. Отсюда и две системы: стрессовая – симпатическая, и антистрессовая – парасимпатическая. Произвольно управлять этими системами ни одно животное не может, они самостоятельно включаются и отключаются, в зависимости от обстоятельств. Парасимпатическая система расположена, главным образом, в головном мозге, она же управляет нашей речью. Именно поэтому, при активизации симпатической нервной системы – антагониста парасимпатической, у нас появляется ком в горле, пропадает дар речи, спирает дыхание, а рациональное мышление отключается и т. д.

Пусковым реле для включения симпатической нервной системы является нейротрансмиттер и гормон кортизол. Его функция – разрушение материи с целью высвобождения энергии, в виде молекулы АТФ (главная энергетическая молекула организма), для активных действий. С его помощью симпатическая нервная система вызывает возбуждение сердечной деятельности и усиление обменных процессов. Поскольку стресс – это просто физиологическая реакция, то его воздействие может быть как положительным, так и отрицательным.

Позитивный стресс, например, от победы в соревнованиях, неожиданной находки, выигрыше и т.д., как правило, непродолжителен. Он вызывает положительные эмоции, повышает жизненный тонус, щекочет нервы, способствует обучению. «Облегченный режим» работы этой системы – концентрация внимания и некоторое возбуждение, как реакция на предъявление нового стимула. Ведь это оценка и подготовка к встраиванию новой информации в уже имеющуюся систему мировоззрения (мы помним, что все связи между нейронами физические, и только они управляют нашими мыслями), а чтобы встроить что-то новое нужно несколько разрушить старое. Что, конечно, неприятно и временами (при сильном разрушении) вызывает ощущения выбивания почвы из-под ног, чем и объясняется сопротивление новому. Новая информация (а чаще всего она неполная) заставляет активизировать внимание, чтобы ощутить изменения. Перемены заставляют мозг чувствовать себя живым! Кстати, сенсорный голод – самая страшная пытка для организма, убивающая даже более жестоко, чем голод физический. Сколько лошадей вынуждены проводить свою жизнь в денниках и стойлах, испытывая невероятные муки сенсорного голода, из-за чего начинают возникать «конюшенные пороки» и проблемы в поведении. Такие лошади буквально становятся невротиками в клиническом смысле!

Если новой информации нет, вы чувствуете скуку, и ищите приключений, выдумываете себе проблемы, реагируете на пустяки, увлекаетесь всякой ерундой. Нормальный уровень стресса (хотя норма всегда индивидуальна) – это то самое ощущение удовольствия от поиска нового, освоения возможностей и т.д., что можно развивать. Как сложная система, мозг стремится не только к покою, но и, как это ни парадоксально, к развитию. Что не работает, то отмирает, а нейроны не хотят умирать, поэтому активно работающему мозгу всегда нужны новые впечатления, ощущения, чувства, мысли и т. д. Отсюда можно сделать вывод, что живое общение несет с собой небольшой будоражащий стресс. Здесь как раз подходит творчество, ищутся смыслы, фонтанируют идеи, бурлят эмоции и т. д. Поэтому спонтанная игра с лошадью – это всегда новизна, неожиданность и восторг. А игровое поведение в природе – это не доведенное до конца иерархическое или охотничье. Так сказать, тестовый режим в безопасных условиях. В принципе, искусство также тренирует различные сенсорные, моторные и ассоциативные области в мозге, и этим сродни игре. Но чтобы стресс оказывал положительное действие, он должен быть кратковременным и контролируемым.

Негативный стресс – вещь, если не наиболее распространенная, то более замечаемая. Он пробуждает отрицательные эмоции. Его назначение – помочь животному выжить, и уже не важно насколько точны или правильны движения – главное оторваться от опасности, направив всю энергию на бегство или сопротивление. В состоянии повышенного стресса симпатическая система отключает ассоциативные доли неокортекса, переводя мозг на режим следования инстинктивным программам«бей или беги». Симпатическая нервная система крайне энергозатратная, именно поэтому организм не включает в это время неокортекс, работа которого тоже крайне не экономична, и не может долго находиться в состоянии стресса. Человек может пытаться снять стресс алкоголем или другими средствами, избытком сладкой пищи и т.п., то есть пытаться отключить симпатическую или включить в работу парасимпатическую систему. Лошадь обычно пытается нервно хватать пищу или бежать. Если она не может этого сделать, она имитирует эти действия, провоцируя прикуски, медвежью качку, нервное копание, укусы собственных ног и т. д.

А если стресс небольшой, но постоянный? Кортизол, в небольших дозах выделяющийся во время стресса, активизирует иммунную и нервную систему, организм начинает искать источники восстановления. И переходит «на сторону Зла»! В первую очередь молекулы АТФ извлекаются из печени, но подойдут и мышцы, внутренние органы, регенеративная или иммунная система. И если кортизол окажет постоянное воздействие на возбужденную сердечно-сосудистую систему, начнутся проблемы в этой области. Если на пищеварительную – язвы и гастриты. А вот когда он начинает давить иммунную систему, происходят сбои: простуды, абсцессы, воспаления, болезни, опухоли. И больной организм находится в небольшом перманентном стрессе, то есть с активной симпатической нервной системой.

И в этом случае организм просто не успевает восстанавливать потраченное. Ведь, как мы помним, парасимпатическая система, чья задача накапливать энергию, ремонтировать организм и восстанавливать силы, в это время почти не активна. Поэтому каждый день организм тратит немного больше, чем получает, мышцы опадают, желание жить уменьшается, обучение не происходит. Перманентным стрессом может быть, например, боль от неправильно расчищенных копыт, инфекция, нервная обстановка, гастрит, искривления суставов и позвоночника, ожидания неприятностей и т. д. Тогда происходит избыточное разрушение, как белковых структур мозга, так и всего организма: нейронные связи разрушается, неожиданно проявляются различные болезни, мышцы истощаются, а не растут и т. д. Видели, наверно, тощих лошадей, которых «накачивают» верховой ездой, от чего они становятся еще более тощими? Или нервных жеребцов, которых доводят до невроза постоянными одергиваниями и заключением в одиночестве, хотя он виноват только в том, что родился жеребцом, и никто понятно не объяснил, как нужно себя вести? В случае перманентного или частого стресса общий тонус организма падает, пропадает интерес к жизни, снижается память, появляются сердечные заболевания, гастриты и язвы желудка. Последнее – обычное дело у спортивных лошадей, потому что желудочно-кишечный тракт относится к парасимпатической нервной системе и работает в режиме противоположном симпатической нервной системе: в спокойном состоянии он активен, а напряженном, нервном, отключается. То есть не способен или частично не способен переваривать пищу. Поэтому использовать угощение для нервной лошади совершенно бессмысленно, и по этой же причине в спорте лошадь должна выждать полтора-два часа после обеда, чтобы пойти на тренировку, после которой ее также нельзя поить и кормить. Хотя современные исследования показывают, что физические нагрузки для лошади с полным желудком нисколько не вредны, и даже наоборот, полезны, если тренировка проходит в спокойном режиме.

Стресс довольно точно фиксируется на физическом уровне, но оценка его уровня организмом индивидуальна. То, что для одного стимул к развитию, для другого – повод для невроза. Есть лошади пугливые и нервные, а есть «танки», и их оценка одного и того же действия может быть очень разной. В этом кроется одна из проблем, когда забава или «воспитательные меры» могут перейти в настоящее сражение. Помните, как мальчишки толкают друг друга сперва в шутку, а потом все превращается в серьезную потасовку? Индивидуальная оценка уровня стресса растет, расслабление уходит, уровень тестостерона и кортизола поднимается, активность симпатической системы и раздражение нервной нарастают, и в один прекрасный момент ощущение от удара соперника становится слишком ощутимым, организм подает сигнал об опасности. Мы, особенно в состоянии возбуждения, не способны адекватно оценить свой уровень воздействия, а сопротивление соперника всегда ощущается наиболее остро. Об этом стоит помнить, когда вы работаете с лошадью, думая, что применяете одно усилие, а на деле гораздо более сильное. Да и раздраженная лошадь начинает чувствовать ваше воздействие не как направляющее, а как мешающее и агрессивное. Сразу начинают играть роль доселе вроде незначительные факторы как внешняя напряженность тела, проявления эмоций, резкость движений и т. д. Творчество и веселье прекращаются, в игру вступают стереотипы поведения возрастом в миллионы лет, подкрепленные биологическими потребностями и готовые решения, хаотичный перебор знакомых вариантов и схем, неоправданная жестокость и т. д. Поэтому игра это всегда прекрасно, но до тех пор, пока вы оба понимаете правила и получаете от нее удовольствие.

Тоже самое относится к спорам. Цивилизованные люди дискутируют, спокойно рассматривая аргументы друг друга, но относясь с уважением. Спорящие оскорбляются, переходят границы, стараясь не выяснить истину, а переубедить собеседника, вторгаясь в его личностное пространство. Таким образом, спор – это всегда конфликт, то есть сражение за ресурс или иерархию. Такого рода конфликт вызывает желание усиления своих позиций, ослабления противника и использование любых ресурсов. В результате в выборах возникает подтасовка фактов, в юриспруденции появляется «оскорбление чувств», гранты получают не самые умные, а самые изворотливые и т. д. Так что, вопреки распространенному убеждению, в споре рождается все что угодно, кроме истины. Цель спора – борьба и победа, а истина тут вообще ни при чем. В результате умные, но неконфликтные (а умные обычно неконфликтны в силу того что эмоции – это лимбическая система, а способность думать – неокортекс) проигрывают, от чего проигрывает все общество, лишаясь действительно ценных знаний и идей. А теперь обратите внимание на то, что очень многие всадники спорят с лошадью! Не дискутируют, не ведут диалог, а, переходя на личности и нарушая всяческие границы лошадиного приличия, заставляют животное принять их точку зрения. Самое печальное, что проигрывают при этом оба.

С активностью симпатической системы связан еще один интересный момент медицинских исследований. Кардиологи выявили связь между темпераментом и сердечно-сосудистыми заболеваниями, разделив людей на два кардиальных типа А и Б. Тип А находится в зоне риска. Это люди, нацеленные на победу, любящие все контролировать, не умеющие расслабляться, живущие навязчивыми идеями вроде «надо быть богатым», «нужно побеждать» и т. д. Их уровень стресса очень высок, они не умеют давать свободу и делегировать полномочия, их организм находится в вечной ловушке. Тип Б – его полная противоположность. Он живет дольше, не напрягается насчет навязываемых обществом ценностей, умеет наслаждаться тем, что есть, что конечно бесит тип А, потому что «бездельники» не дают ему добиваться побед так быстро, как он хочет. Все дело, разумеется, в активности нервной системы, импульсах и энергии, вырабатываемой спинным мозгом. Активные люди типа А имеют, как говорят психологи, интернальную установку: «все зависит от меня», «я смогу, я добьюсь!». Они нацелены на рост, прогресс, развитие, им всегда мало тех обстоятельств и окружения, в котором они оказались. У типа Б, напротив, установка экстернальная, нацеленная на данность: «такова судьба», «так получилось», «повезло/не повезло». И этот взгляд на мир, поъоже, задается генетически или в первые годы жизни. Под влиянием обстоятельств, окружения или мотиваторов мы, конечно, можем немного изменить его, но обычно на короткое время или за счет перенапряжения нервной системы, но в целом обычно образ жизни меняется очень незначительно. В природе излишняя активность не поощряется, особенно если нет быстрого результата. С другой стороны, люди типа Б чаще бывают творческими просто потому, что не забивают голову спешкой, суетой и желанием результата. Разумеется, среди типа А встречаются и творческие люди, но тогда они обычно «загоняют» себя в плане здоровья, получая в довольно молодом возрасте букет разных зависимостей и болезней.

Как мы уже выяснили, стресс подчиняется индивидуальной оценке, запуская в работу симпатическую нервную систему. При перманентном или частом стрессе физические изменения происходят даже в костях, что прекрасно знают антропологи, раскапывающие стоянки древних людей. Они-то и выяснили, что уровень стресса человека гейдельбергского, жившего на территории современной Испании 850 тыс. лет назад, ниже, чем у современных испанцев! В чем проблема, ведь уровень жизни современного человека гораздо лучше? Ему не надо беспокоиться о леопардах в зарослях, бороться с голодом и холодом, не надо охотиться на мамонтов, которые обычно против, когда на них охотятся, медицина в норме, комфорт и т. д. Но уровень непредсказуемости среды, негативных новостей и числа контактов слишком высок и неестественен для человека. Другая ситуация произошла с сибирскими народами: еще сто лет назад путешественники, описывавшие коренных жителей Енисея, говорили, что это люди веселые, плывут по реке, песни поют. А сейчас народ угрюмый, смурной, всем не довольный. Разве жизнь стала хуже, чем у их предков? Нет. Просто есть город, где телевизор, комфорт и кафе, и люди не так живут, как мы, и это считается хорошо. А значит, мы живем плохо. Хотя, конечно, везде есть организмы, физические склонные к пессимизму, но в данном случае такой взгляд заразен.