Kitabı oxu: «За руку с антиХристом»

«… если ты долго смотришь в бездну,

то бездна тоже смотрит в тебя».

– Фридрих Ницше « По ту сторону добра и зла»

Исповедь

Отец Александр сидел, закрыв глаза, в конфессионале¹ высокого кафедрального собора разрывающего небо своими острыми шпилями с позолоченными крестами, вдыхая сыроватый, прохладный воздух с лёгким запахом ладана, чувствуя его каждым вдохом, думая о том, какую же ошибку он совершил, где и когда тварь смогла почувствовать, распознать, что он её ищет. Может он слишком явно дал понять своим «коллегам по цеху», уже несколько месяцев приглашающим его к участию в шабашах а ля «бабы и водка, бери от жизни всё», что не заинтересован, что от этих предложений просто воротит и предложившего уже трудно назвать не то что другом, а просто – человеком. Хоть это только вершина айсберга. Каждому внимательному и вдумчивому наблюдателю было ясно, что католическая церковь вместе со своей зомбированной паствой катится в тартарары. Впрочем, как и весь этот оскотинившийся мир, променявший своего Бога на зелёные бумажки.

Нерешительно, опустив голову с пышными каштановыми волосами, прикрытыми тонким полупрозрачным платком, к конфессионалу подошла женщина, скромная и красивая. Отец Александр почувствовал нежный запах её духов, повернувшись в её направлении, он увидел, как в больших карих глазах рождались похожие на чистые росинки, медленно скатывающиеся по щекам к уголкам её полных губ слёзы. Она стала на колени на мягкий коврик почти полностью покрывающий ступеньку кофессионала и увидела, что молодой священник, гладя в её сторону, вознёс руку и, совершая крёстное знамение, произнёс тихо и чётко:

– In nomine Patris et Filii et Spiritus Sancti.²

–Святой отец, – почти шёпотом сказала женщина, –я была на исповеди около месяца назад. Исполнила покаяние и опять согрешила… Мне так трудно быть хорошей женой и матерью… Я не знаю, что мне делать. Муж вчера уехал в командировку, и сразу припёрся этот жирный урод. Наверное, он отправляет мужа в командировки специально, только чтобы пользоваться мной, когда ему хочется.

Женщина замолчала. Комок боли и стыда не позволял ей говорить дальше. Священник посмотрел на неё, плачущую, не осмеливающуюся поднять глаза и тихо спросил:

– Больно?

Женщина кивнула головой. Священник заметил, как лёгкая дрожь пробежала по её телу. Она сделала глубокий вдох и заговорила:

– Мне очень стыдно. Я не хочу этого, мне приходится отправлять детей к маме, придумывая какое-нибудь глупое задание для них. Этот человек приезжает, пользуется мной, кажется даже без всяких чувств, и я ничего не могу с этим сделать. Наверное, мама догадывается. Соседи иногда ехидно улыбаются. Это так неприятно, так унизительно! Я не знаю, как быть.

Женщина тихо рыдала, её нежные хрупкие плечи поднимались и опускались в грустном танце душевной боли, отчаянья и безысходности. Она приходила на исповедь регулярно. Казалось, что она старается изо всех сил. Быть хорошей женой, хорошей матерью, быть просто хорошей. Жить для детей и мужа. Всё делать правильно, чтобы было всё как у людей. Но почему-то то, что происходило в её жизни, было неправильно и причиняло боль.

Отец Александр знал, что в нашем мире боль может причинять только тварь и делает она это через людей или нелюдей. Это уже как повезёт. Боль от людей ещё можно выдержать. Поплакать, поговорить, помолиться, простить. Как-то так.

Боль от нелюдей может убить, может разорвать сердце и душу, оставить пустоту и безысходность, довести до сумасшествия или самоубийства. И это страшно.

– Я тоже не знаю, Галя, – тихо сказал священник. – Вы очень хороший человек. Иногда мне кажется слишком хороший для этого жестокого мира, и вы пока не умеете защищать себя, защищать границы своего «Я». На мой взгляд, вам нужно поговорить с мужем. Насколько я его знаю, есть шанс, что вместе вы решите эту проблему. Надо хотя бы попробовать. Скорее всего он догадывается, что шеф мерзавец и пользуется своим положением, возможно, духовная близорукость вашего супруга не позволяет ему почувствовать и понять, что происходит с Вами. Я уверен, что нельзя эту ситуацию оставить, как есть. Знаю, что сейчас непросто найти работу. Только если он не будет понимать, что происходит и не врежет пару раз этому уроду в морду, вы будете страдать оба. И это очень плохо отразится на детях, на ваших семейных отношениях, на вашей жизни. Я конечно же могу ошибаться…

Отец Александр замолчал. Наверное, это счастье и благодать, что годы погружения в мир, навязанной людям лжи, лицемерия, обмана и попыток самооправдания всего мерзкого, что принесла людям тварь, не сделали его чёрствым и безразличным, не смогли заставить его отгородится от людской боли заученными фразами вроде: «Бог терпел и нам велел». Красивая, заплаканная и, кажется, раздавленная безысходностью женщина стояла перед ним на коленях и просила помощи, как раненая птица, которая чувствует, что уже никогда не сможет летать, и нужно исполнить чью-то невидимую, непреодолимую волю и умереть, тихо, покорно, безропотно. Так тихо и покорно умирает в человеке душа, когда зло режет её на куски своим безжалостным ножом греха.

– Я попробовала на прошлой неделе. Намекнула, что шеф приставал ко мне несколько раз. Муж рассмеялся. Даже не разозлился. Сказал, что шеф нормальный мужик и что я много о себе возомнила, что такие как я не в его вкусе.

Женщина сказала это тихо и сухо, без эмоций, как будто приговор.

В глубине храма были слышны шаги. Прихожане собирались на вечернюю мессу. Отец Александр смотрел на красивое заплаканное лицо Гали и кажется чувствовал, как страстно, как сильно и безнадёжно она хочет простого человеческого счастья, в котором будут уважение, доверие, забота и хотя бы немного, хотя бы чуть-чуть любви, хоть самую малость.

– Галя, я помолюсь за Вас на этой службе. Как покаяние прочтите, пожалуйста, молитву «Отче наш» и примите сегодня святое причастие за вашу семью.

Священник помолчал несколько секунд, улыбнулся и тихо произнёс, глядя женщине в глаза:

– Сейчас я произнесу молитву отпущения грехов.

Женщина опустила голову, закрыла глаза и прижала правую ладонь к груди шёпотом повторяя почти бесконечное:

– Боже, прости меня грешную, Боже прости меня грешную, Боже прости меня грешную…

Как будто из далека, откуда-то с неба слышались, наполняющие её душу теплом и радостью прощения себя, слова:

–Pater misericordium… per ministerium Ecclesiae…ET EGO TE ABSOLVO A PECCATIS TUIS IN NOMINE PATRIS ET FILII ET SPIRITUS SANCTI.³

Служба

Тварь захватила мир уже давно. Еще на заре человечества. Когда Люди-Творцы добрые и наивные, как дети жили полнотой жизни, радуясь каждому дню, каждому цветку, каждому вздоху, и всегда смотрели с нежностью и любовью друг другу в глаза. Когда СемьЯ и Род были источниками силы и счастья для каждого Человека. Когда Люди понимали, что Дети это божественные существа, приходящие в мир, чтобы впитать в себя всю силу любви своих родителей, всех своих предков и продолжить творение мира, сохраняя всё самое доброе и прекрасное в вечном танце любви и созидания. История о том времени осталась в преданиях, в философских и религиозных учениях. Но тварь не была бы тварью, если бы не попыталась исказить даже память людей. Память о своих прародителях, о своём роде и своей семье. Тварь расчеловечивала людей, изо всех сил стараясь уничтожить всё чистое, светлое, божественное, навязывая каждому живущему на земле своё – низкое, тёмное, скотское…

Спокойно и неторопливо готовясь к службе отец Александр опять и опять вспоминал события нескольких последних месяцев, которые стали решающими на его пути к «логову». Частые встречи с отцами иезуитами в их приходе в пригороде Гродно, четырёхнедельные реколекции⁴ в Духовном Центре Ордена Иезуитов в Польше⁵, попытки отцов Ордена воздействия на его сознание, неделя психологических тестов и изнурительных, почти нечеловеческих практик: голодания, состояния постоянного бдения, холодных бессонных ночей и специальных молитвенных упражнений. Всё было пройдено идеально, и легат «Чёрного Папы»⁶ в странах СНГ Отто Мессмер лично приехал поговорить с перспективным священником-кандидатом в самый могущественный орден римской католической церкви– логово твари, которая незримо и тайно правит миром.

Разговаривая с этим иерархом церкви, отец Александр чувствовал тяжёлую и тёмную сущность управляющую отцом Отто, его практически роботизированные реакции и отсутствие эмоций, чётко прослеживалось расщепление сознания и внешнее управление. Один из демонов твари был на расстоянии протянутой руки и изучал нового кандидата на роль «носителя», спокойно, бесстрастно и даже с некоторым интересом. Тварь знала, что скоро ей предстоит перераспределение «носителей» и будут нужны новые тела. Этот молодой и сильный мужчина был ей по нраву, на своём энергетическом уровне она уже его «хотела».

Отец Отто говорил о великой миссии Ордена, о том, что только немногие избранные могут быть приняты в ряды Общества, о том какая важные задачи возложены на каждого из них. Жаловался, что много проблем с властями в России и Беларуси, что местные спецслужбы пытаются помешать планам Общества, но Орден силён, как никогда, и приход ещё одного преданного сына церкви в Орден только усилит позицию иезуитов в странах бывшего СССР. Говорил, что он – Отто Мессмер – будет очень рад, если отец Александр согласится работать в России под его началом. Скудные остатки его человеческого сознания не позволяли ему понять и почувствовать, что у твари другие планы, и совсем скоро тело отца Отто будет найдено в пятикомнатной квартире на Петровке в Москве с раздробленным черепом, и в Википедии по ссылке Мессмер, Отто Геранимович в разделе Убийство сухо и кратко напишут:

«28 октября 2008 года в принадлежащей «Обществу Иисуса» пятикомнатной квартире на улице Петровка в Москве был обнаружен его труп, а также труп другого иезуита – гражданина Эквадора Виктора Бетанкура. Обоим иезуитам были нанесены тяжелые ранения в голову.

6 ноября 2008 года следствием «в одном из клубов столицы нетрадиционной направленности» был задержан подозреваемый в убийстве, которого источник в правоохранительных органах Москвы представил как ранее судимого мужчину 1970 года рождения, зарабатывающего на жизнь мужской проституцией; следствие склоняется к сексуально-бытовой версии убийства».

– Отец Александр, можно мы с братом будем сегодня прислуживать при алтаре? –звонкий и чёткий голос Павлика мгновенно вырвал отца Александра из тяжёлых воспоминаний.

– Ясно. Вы же самые лучшие министранты⁷ в мире, –сказал священник, подмигнув и улыбнувшись входящим в закристию⁸ мальчишкам. – Я очень рад, что вы пришли. Хоть сегодня не ваше дежурство. А где Коля и Саша?

– Саша вывихнул руку, его папа повёз в больницу. Наверное, уже гипс наложили!

Сказал Павлик с таким тоном, как будто в городской больнице скорой помощи вместе с гипсом вручают звезду героя и Саша сегодня удостоился этой чести. – А Коля придёт немного позже, у него бабушка заболела, он к ней побежал.

– Ясно. После службы, если хотите, поедем вместе проведать Сашу и Колину бабушку. Идёт? Или есть другие планы?

– Хорошо, идёт, – сказал Павлик, надевая свою комжу⁹, белоснежно чистую, бережно выстиранную и выутюженную его мамой. Только в комже или альбе¹⁰ можно было прислуживать при алтаре.

Какие же они чудесные, светлые, хорошие и добрые эти гродненские мальчишки. Почему же некоторые из них потом сломаются в жизни, почему примут зло, как единственно возможное решение в трудностях и испытаниях жизни? Почему будут причинять боль и страдание своим родным и близким, будучи мужчинами ,призванными нести на своих плечах ответственность за свои семьи, своих детей, станут их палачами, их мучителями, нелюдями, выродками калечащими своих детей в пьяном угаре, избивающими своих жён в порыве ярости и ревности?

– Ну что бойцы, готовы? Теперь в бой! Идём молиться!

Была обычная суббота, чтение из послания св. Павла к Филиппийцам: «…Умею жить и в скудости, умею жить и в изобилии; научился всему и во всём, насыщаться и терпеть голод… Всё могу в укрепляющем меня…» и Евангелия от Луки: «… Верный в малом и во многом верен; а неверный в малом неверен и во многом. Итак, если вы в неправедном богатстве не были верны, кто поверит вам истинное? И если в чужом не были верны, кто даст вам ваше?..»

Такая ясная и простая правда о человеческой жизни! Это же так очевидно. Почему мы так часто об этом забываем, не понимаем главного и живём как будто во сне, в иллюзии, создаваемой тварью, чтобы порабощать, управлять и использовать нас по своему усмотрению, высасывать божественную энергию жизни и вбрасывать в наше сознание зловонные низкие образы лжи, насилия, разврата и самоуничтожения?