Kitabı oxu: «Кино для чайников»

Şrift:

Вместо предисловия

Как-то раз на одном фестивале мы – оба-двое – неожиданно, а может, и ожидаемо, вместе оказались на одной сцене, чтобы развлечь почтенную публику историями о том, как пишется и снимается кино. Мы – это иногда притворяющийся продюсером писатель и сценарист Алексей Гравицкий и так же не чурающийся прикинуться продюсером режиссер Андрей Мармонтов. Выступление продлилось часа полтора и превратилось в довольно бодрый тематический стендап. Причем очень быстро нам обоим стало понятно, что травить байки про кино из собственного опыта мы можем еще очень и очень долго. Потому как собственный опыт обширный и баек набралось на все случаи жизни.

Тогда-то и возникла мысль записать эти байки и собрать из них книжку. Но мы люди русские, и читатель у нас русский, а так уж вышло, что в русской традиции не принято просто развлекать зрителя и читателя безо всякого смысла. А какой может быть смысл в сборнике анекдотов? И тогда мы решили добавить в эту книжку немного знаний о киноиндустрии вообще и о своей профессии в частности. Таким образом получилась книжка, как говорят в рекламе, три в одном. Но книжка – не шампунь, так что для нее это триединство, как нам кажется, даже полезно.

Это не учебник. То есть здесь, во-первых, не будет никакой академичности, а во-вторых, мы не собираемся учить вас трехчастной структуре и прочим аркам героя – для этого есть Говард, Мабли, Сеггер, Червинский и Снайдер. На худой конец, если очень хочется нудежа, – Макки. И тем не менее это все же немного учебник, потому что опытом мы с вами таки поделимся, а опыта работы в индустрии за спиной у каждого из нас, как уже было сказано, не один десяток лет и не один десяток проектов.

Это не мемуары. Не дай бог! Мы еще не настолько стары, чтобы вспоминать, как было хорошо когда-то, потому что оно уже прошло и покрылось пылью. Жизнь продолжается, нам и когда-то было хорошо, и сейчас неплохо. И все же в этом есть элемент мемуаристики, потому что речь пойдет о жизни, людях и вполне реальных ситуациях, связанных с кино.

Это не сборник анекдотов. Но киношных баек, способных вас рассмешить, здесь будет с избытком. Потому что кино – это весело. Хотя справедливости ради надо сказать, чаще всего, когда история звучит гомерически смешно, непосредственным участникам событий хочется плакать. И чем веселее звучит байка, тем горше слезы. Но мы привыкли, потому как слабаки в кино не приживаются.

Ну и дисклеймер – куда ж без него в кино?

Не все события вымышлены, не все совпадения случайны.

Итак, поговорим о кино…

Часть первая
Как попасть в кино и как в нем остаться

Говорит сценарист

– Тебе подработка нужна?

С этой фразы началась первая в моей жизни сценарная работа. Было самое начало нулевых. Я работал с детьми в частной школе по первой своей психолого-педагогической специальности. Параллельно что-то писал и уже активно публиковал рассказы в периодике. Мне позвонил приятель, который, в отличие от меня, на тот момент активно искал работу и сидел в обнимку с газетой «Из рук в руки». В ней он и наткнулся на объявление: некая контора искала сценаристов для флэш-анимационного сериала.

На волне дикой популярности «Масяни» все тогда хотели делать флэш-мульты. Школа, в которой я работал, находилась на улице Заморенова, а контора, которой необходимы были сценаристы, располагалась в еще не снесенном киноцентре «Соловей» на Красной Пресне – два шага, почему бы не зайти? И я зашел.

Как писать сценарии, я тогда себе не представлял вовсе, знакомых сценаристов у меня не было. Но у меня и знакомых писателей никогда не было, и как писать литературу, я тоже на старте не имел ни малейшего понятия, что не помешало начать писать и публиковаться. Так что опыт влезания в авантюры имелся. Прибавьте к нему живой интерес к новому творчеству и естествоиспытательский азарт – и разойдитесь. Кто-то скажет, что в профессию невозможно зайти с улицы, я на своем примере отвечу – возможно все. На кураже можно прошибить любую стену.

Со словами: «Я по объявлению» – я зашел в киноцентр, поднялся по лестнице, прошел по коридору, увешанному портретами тех, кого я видел только на экране телевизора, и вошел в кабинет. Наверное, мне повезло: люди в кабинете видели во флэш-анимации способ быстрого заработка без серьезных вложений, в связи с чем людям в кабинете было совершенно плевать, кто я и что у меня в бэкграунде. Можешь написать трехминутную историю на полторы странички – покажи. И я показал. Им понравилось.

Так я написал десяток незамысловатых полуторастраничных шутейных историй, три из которых даже успели снять. И еще пару выпусков музыкальной передачи – что-то среднее между «Утренней почтой» и «Бивисом и Баттхедом», только постебывались там над попсой того времени не укурки, а герои этого самого флэш-мульта. Герои весьма специфические.

Люди, сидевшие в киноцентре, придумали конкурировать с Масяней при помощи яиц. И это не фигура речи. Мир, в котором существовали персонажи их мульта, походил на наш, но был населен яйцами. Главными героями, соответственно, тоже были яйца – серый меланхолик Право и неунывающий оранжевый сангвиник с шилом в заднице Лево. Так с пары яиц, если угодно, правого и левого, начался мой долгий путь в кинодраматурги.

За полуторастраничный сценарий мне платили по сотне баксов, сколько стоил сценарий передачки, уже не помню. Но при месячной зарплате на основной работе в четыреста долларов это было коммерчески привлекательно. А уж насколько это все было привлекательно творчески, притом что я ничего подобного никогда не делал, словами не передать. Впрочем, первый шаг в сценаристике оказался, как первый оргазм, – таким же ярким и таким же скоротечным. Проект, видимо, не оправдал ожиданий создателей, полыхнул и закрылся, но сделал главное – посеял во мне интерес к работе над сценарием. И следующий шаг не заставил себя ждать.

Второй «подход к снаряду» оказался более серьезным, хоть и таким же спонтанным. Мне позвонил мой друг – сценарист Сережа Юдаков, хотя на самом деле никаким сценаристом он тогда еще не был. Мы задружились в конце девяностых в зарождающемся интернете, где мы выкладывали свои первые тексты, по-дружески делились контактами редакций газет и журналов, параллельно печатали в них свои рассказы и нащупывали пути в творчество. Только в отличие от меня Сережа ощупью, хоть и не с первого раза, зашел во ВГИК и учился там уже несколько лет, потому он для меня тогда был полноценным сценаристом. Тем более что ВГИКовские мастера, видя талант, охотно подкидывали ему подработку. Параллельно Сережа занимался славяно-горицкой борьбой, на тренировке неудачно пропустил удар в голову и вскоре лег в больницу с гематомой на треть черепа. Череп вскрыли, гематому откачали, будущего сценариста поставили на ноги, но возникла проблема. Голова после операции у Сергея работала с трудом, а ВГИКовский преподаватель, подкинувший работенку, ждал обещанный сценарий, и сроки там дымились. С этой бедой друг-сценарист мне и позвонил. Я выслушал, сказал, что если от меня понадобится помощь, то я готов помочь, хоть и мало что в этом понимаю. Сережа сказал, что учтет, и мы попрощались.

Перезвонил он недели через полторы с лаконичным предложением: «Приезжай». Я приехал. У Сережи и его преподавателя была идея, у самого Сережи были немногочисленные наброски. А сделать нужно было четыре серии лирической комедии в тональности «Любовь и голуби» – ни больше ни меньше. И мы сделали. Веселую и трогательную историю про моряков, которые болтаются между Архангельском и Соловками, а так как живут они на два берега, то так случилось, что и на две семьи.

С шутками да прибаутками мы учились писать, уж я-то – во всяком случае, и притирались друг к другу, потому как писать в соавторстве – отдельное умение, доступное далеко не каждому автору. Потом, много лет спустя, мы с Сережей напишем вместе еще кучу заметных фильмов. Но той четырехсерийки вы, увы, не увидите.

Нет, она получилась, и получилась неплохо. Просто так бывает. Не все кино, которое написано, бывает оплачено. Не все кино, которое оплачено, бывает снято. Не все кино, которое снято, доходит до зрителя. В кинобизнесе царят свои безжалостные законы, и ориентированы они не на творчество, а на деньги.

Мы продали четыре серии в опцион, то есть за небольшие деньги на несколько лет, с условием, что если кино за это время не начнут снимать, то права на сценарий по истечении срока вернутся к нам. Кино не сняли. После этого сценарий продавался еще несколько раз, но до съемок так и не дошло. Сейчас, кстати, закончился очередной договор опциона, так что можно попробовать продать его еще раз. Но это теперь, а тогда… фильм не сняли, знаменитыми мы не проснулись, но кое-что базовое про кино я для себя понял.

Говорит режиссер

«Как стать режиссером?» – спросили меня на одной из встреч со зрителями.

«А никак!» – автоматически ответил я.

Ответил – и задумался. А ведь действительно так случилось, что я не знаю ни одного приличного представителя своей профессии, который бы пришел в нее простым и понятным путем. Школа – институт – площадка. Все какие-то непростые. Всех покидало по жизни, пока они не осели в режиссерском кресле.

Кстати, об этом определении. Есть расхожее и, поверьте, весьма превратное представление о том, что режиссер сидит в том самом кресле и лениво отдает команды. Увы. Режиссер бегает. Нет, не так. Режиссер бегает, носится, мечется, снует и шныряет по площадке. А чего вы хотите? На площадке минимум семьдесят человек, и все они пытаются сделать все не так, как надо.

В общем, за одну смену я прохожу по площадке минимум пятнадцать тысяч шагов. Вот такое оно, режиссерское кресло.

Всю школьную пору я был физиком. Я участвовал в физических олимпиадах, более того, побеждал в них. Учителя мне прочили карьеру физика. Знакомые кандидаты и доктора наук утверждали, что я пойду по стопам отца и тоже стану физиком. _{«Физик, физик, физик»,}– звучало отовсюду. Создавалось впечатление, что физиком я уже родился. Родился, напѝсал в пеленки – и стал.

И неудивительно, что в школьном альбоме все желали мне совершить великие открытия, разумеется, в физике. И только одна девушка скромно, в углу виньетки, написала: «Желаю тебе стать клоуном».

И я стал.

То есть я, конечно, сопротивлялся. Поступал в Бауманку и уходил из нее. Потом снова поступал и снова уходил. Попутно я, естественно, участвовал во всевозможной самодеятельности, где, кстати, преуспел. И в конце восьмидесятых годов уже был актером одного из известных в стране театров пластической драмы. Вполне себе профессионального театра.

Но был изгнан оттуда.

И вот еду я в электричке сумрачным осенним днем. За окном серое Подмосковье тех лет. Мне двадцать лет, и моя жизнь, разумеется, закончена. То есть Бауманка еще ждет меня. Замдекана поможет восстановиться, он питает ко мне какую-то слабость, помогая удерживаться в институте, в котором я уже полгода не появлялся. Проблема в том, что я не хочу. Я хочу в тот странный ненастоящий мир придуманных эмоций и страстей. Но он меня не желает. Буквально пару часов назад мой режиссер, которого я буквально боготворил, выгнал меня из своего театра.

Все это я по третьему разу пересказываю своему товарищу, напрочь игнорируя тот факт, что он при этом присутствовал.

Он вздыхает и говорит:

– А ты помнишь, с какой формулировкой тебя выгнали?

– Нет, какая разница?! Меня выгнали!!!

– Идиот! Он сказал, что два режиссера ему в театре не нужны!

– Бред какой-то! Он же один, откуда второй?

Товарищ жалостливо смотрит на меня, вздыхает и отворачивается к окну.

И тут я понял! Меня благословили на режиссуру!

То есть, конечно, ничего я не понял. Впереди было еще несколько лет метаний.

Физфак КазГУ, куда я поступил, поддавшись на уговоры мамы, и откуда благополучно вылетел через год, потому что: «Какая сессия? У меня спектакль на выпуске!»

Театр, потом опять театр, потом варьете в городе Одессе, куда меня каким-то чертом занесло, потом собственный сериал, который я придумал и, не поверите, снял. Да что там снял! Я умудрился прийти к старому прожженному телевизионному директору, который к тому времени стал гендиректором коммерческого телевизионного канала, и доказать ему, что мой сериал нужно поставить в эфир. Спасибо вам, Изя Эйнехович, что не выгнали молодого идиота, наряженного в костюм, сшитый для школьного выпускного вечера, и вошедшего с фразой: «Я сделаю вам предложение, от которого вы не сможете отказаться!»

И начались «мои университеты». Теперь-то я понимаю мудрость советской системы, в которой режиссер после института не мог получить «запуск» сразу. Необходимо было несколько картин отработать вторым режиссером, чтобы на практике понять технологию кинопроцесса. Но на дворе были девяностые. Старая схема рухнула, а новой не было и в помине. И я, засучив рукава, бросился изобретать велосипед заново.

Говорит сценарист

Принято считать, что в кино можно попасть только по блату или через постель продюсера. Не знаю, кто тиражирует эту ерунду, но одно могу сказать точно: от вас в любом случае потребуется серьезное желание и серьезная работоспособность, ну и капелька везения, которая рано или поздно придет, если вы по-настоящему задались целью сделать кинокарьеру. А путей входа в индустрию множество.

Самый простой – академический. Вы не поверите, но кинодраматург – это профессия, которой учат. Потому можно просто пойти в институт, которых сейчас развелось великое множество, отучиться пять лет и выйти дипломированным специалистом.

Что полезного дает вам этот вариант? Во-первых, академическое образование даст вам не только простой инструментарий, который должен освоить любой сценарист, но и возможность испытать этот инструментарий на практике. Здесь вы под присмотром мастера напишете свои первые сценарии, разберете написанное с человеком, владеющим профессией, исправите ошибки, насажаете новых, снова исправите и, практикуясь, вероятно, чему-то да научитесь.

Во-вторых, вы будете контактировать с людьми из профессии, и, если сумеете проявить талант и зарекомендовать себя правильным образом, сможете найти работу по специальности уже в процессе учебы.

В-третьих, на выходе вы получите не только знания, но и диплом. А кто бы что ни говорил, без бумажки вы по-прежнему букашка. Первый вопрос, который задаст вам – начинающему автору – любой продюсер, будет касаться ваших прошлых работ. И если вы не сможете похвастаться хоть какой-то фильмографией, следующий вопрос будет: «Что заканчивали?» И, поверьте самоучке, ответ: «Ничего не заканчивал, я самоучка» – не сильно приблизит вас к успеху.

В-четвертых, академическое образование дает правильную начитанность и насмотренность. Здесь вы посмотрите, прочтете и разберете то, что вряд ли стали бы смотреть и читать по собственному желанию, без толчка извне.

Для того чтобы писать, надо читать. Много разного. Для того чтобы писать кино, надо смотреть. Опять же много и разного. Для сценариста нет и не может быть неинтересных фильмов. Если вы выключили фильм, не досмотрев, потому что он скучен, неинтересен или откровенно плох, с вашей точки зрения, – вы обокрали себя. Важно смотреть и досматривать любое кино. Если на хорошем вы учитесь, как делать надо, то плохое как минимум научит вас тому, как делать не надо. И это не менее важно. Кроме того, непонравившееся вам кино вполне может иметь успех у зрителя, и тут автор, если он, конечно, автор, а не сноб, обязан остановиться и призадуматься над тем, почему это не самое удачное, с его точки зрения, кино получило аудиторию и зрительскую любовь.

Ровно так же для автора не бывает неинтересных жанров. Если, к примеру, вы любите детективы и игнорируете на этом основании другие жанры, вы себя хороните уже на старте. Ну или если и не хороните, то сильно ограничиваете. Особенно это касается авторов, работающих в жанре авторского или фестивального кино. Да, авторское кино – это жанр. Причем жанр самый простой, ведь нет ничего проще, чем включить в себе себя любимого и пустить на бумагу или на экран поток сознания.

Сейчас меня проклянут любители и создатели высокого фестивального искусства, но в авторском кино может работать абсолютно любой жанровый автор. А вот работать в жанре умеет далеко не каждый создатель фестивальных фильмов для избранной тусовочки. Ну и еще напомню, что искусство, оставшееся в веках и ставшее по-настоящему народным, никогда не было элитарным. Ни Шекспир, ни Пушкин, ни Высоцкий не работали «для своей аудитории». Они работали для всех. Так что смотрите фильмы в любом жанре и работать учитесь тоже в любом. А мысль о том, что ваш зритель вас найдет и поймет, а на остальных плевать, – глубоко порочна.

В чем минусы академического образования? На получение профессии вы потратите пять лет. Насматривать и начитывать вас, скорее всего, будут с уклоном в высокое искусство. И учить вас будут тоже высокому искусству с некоторым отрывом от земных реалий. И да, искусство – это прекрасно, но жизнь потом все равно внесет свои коррективы, и нырять с искусственных высот в реальность будет очень некомфортно.

Помимо классического академического образования, сегодня есть огромное количество тематических курсов. Здесь очень важно на старте понять, что прячется за рекламными слоганами, а также кто и чему вас будет учить. Глобально вариантов два.

Первый – не самый позитивный – вы нарветесь на коуча или на людей, которые по незнанию решили заработать деньги на образовательном процессе. В этом случае на выходе с курсов вы получите набор знаний, а по сути – все тот же инструментарий, возможность как-нибудь попрактиковаться и чему-то научиться, общение с такими же, как вы, горящими творчеством людьми и бумажку об окончании курса, не имеющую никакого веса. Еще в рекламных заманухах любят говорить о том, что у вас будет профессиональное портфолио, которое вы сможете показывать продюсерам. По факту это означает только, что вы напишете пачку заявок и синопсисов, которые сами сможете предлагать каким-то мифическим продюсерам. Почему мифическим? Потому что реальным все ваши портфолио на фиг будут не нужны.

Нет, в знаниях, общении и портфолио нет ничего плохого, но реальной практической пользы от таких курсов не очень много.

Второй вариант – курсы организованы действующим продакшеном, который понимает, что никаких денег он на образовательном процессе не заработает, а заработает скорее кучу геморроя. Вы спросите, зачем тогда это нужно продакшену? Все очень просто. Продюсеры ищут свежую кровь. Молодых, талантливых, не закосневших и не зажравшихся специалистов. Открывая подобные курсы, продакшен получает приток молодых, местами талантливых людей, фонтанирующих идеями и горящих желанием войти в индустрию. И здесь никто не питает иллюзий о том, что при помощи курсов длиной в несколько месяцев или даже год получится вырастить крепких профессионалов. Зато, во-первых, из молодых и жаждущих за это время можно будет вычленить талантливых и работоспособных, а во-вторых, этих талантливых и работоспособных можно будет научить хотя бы разговаривать на одном языке с продюсером, а это уже немало.

По итогу таких курсов кроме базовых знаний, возможности написать что-то под присмотром мастера, общения с похожими на вас безумцами, решившими посвятить жизнь кино, и бесполезного диплома вы получите уже не абстрактное портфолио, а вполне себе реальную возможность презентовать свой проект продюсерам и реальный шанс, если презентуемый проект этих продюсеров заинтересует.

Но помните, что здесь в любом случае работает частный случай закона Мерфи, гласящий: кто умеет – делает, кто не умеет – учит. Так что обращайте внимание на то, кто вас будет учить: теоретик или практик. И уточняйте, насколько озвученный в рекламе гуру на самом деле будет преподавать на ваших курсах. Случаи, когда звучная фамилия мастера используется для рекламы, а на деле мастер не преподает, а проводит разовый мастер-класс в качестве «свадебного генерала», далеко не единичны.

Третий способ войти в профессию – освоить ее самостоятельно. По большому счету все, кроме диплома, вы можете получить без посторонней помощи. Никто не помешает вам самосовершенствоваться: читать разную литературу и смотреть разное кино. И в учебниках, дающих базовые знания о профессии, сейчас тоже недостатка нет. Я знаю около полусотни книжек, учащих писать. Полагаю, на самом деле их значительно больше.

При выборе учебника глаза могут разбежаться в поисках нужного, но не стоит пугаться. Лишних знаний, а значит, и лишних учебников, не бывает. Но так же, как и в случае с гуру на курсах, стоит обращать внимание на автора. Хотите советов по делу – изучите фильмографию автора учебника, посмотрите, что он делал, чем знаменит. Исходя из этого оценивайте, насколько стоит доверять тому, что он вам рассказывает на страницах своей книжки.

И еще, занимаясь самообразованием, важно помнить одну очень важную вещь: все, изложенное в учебниках, – не догма. В творчестве нет ни одной непреложной истины, ни одной заповеди или принципа, которые нельзя было бы нарушить. Но! Для того чтобы иметь право нарушать правила, нужно сначала научиться очень точно по ним работать. Только тогда, когда вы филигранно овладеете приемом и поймете, как он работает, вы сможете перевернуть его с ног на голову, и это будет новаторством. Если вы решите нарушить правило, не освоив прием в совершенстве, вместо свежего взгляда вы получите лишь досадную ошибку.

Найти точки входа в профессию, освоив ее азы, тоже можно. Время от времени эти точки меняются, но есть они всегда. И это не только горизонтальные связи и личные знакомства.

Существует огромное количество питчингов и конкурсов. От небольших и малозаметных до, например, конкурсов от Института развития интернета или авторской программы Фонда кино, где с вами, если вы пройдете отбор, будут заниматься профессионалы, помогая написать, довести до ума и пристроить ваш сценарий.

Помимо этого, есть проекты с непритязательным отношением к авторам. Это малобюджетные сериалы, продолжающиеся в прокате годами и имеющие тысячи отснятых серий. Авторы таким проектам нужны всегда. Славы и больших денег участие в таком сериале вам не принесет, но начинающему оно даст гораздо больше – первую строчку в будущей фильмографии. А это важно, потому что, пока эта строчка не появилась, вас не существует.

На самом деле есть еще один способ заявить о себе в кино. И так как меня часто об этом спрашивают, полагаю, стоит о нем как минимум упомянуть. В кино можно зайти… сняв кино. Речь, конечно, не идет о чем-то большом и масштабном, скорее об очень и очень бюджетном кино. И примеры такого успеха есть. Самый известный, наверное, – «Ведьма из Блэр». Фильм, сделанный из ничего и стоивший в производстве ничего, выстрелил невероятным образом за счет идеи и формата.

Конечно, историй такого успеха, наверное, больше вспомнить не удастся, и тем не менее это не единичная история. Более того, в отечественном кинопроизводстве истории вхождения в профессию через низкобюджетные, снятые на телефон фильмы тоже есть.

Кроме того, можно вспомнить и другие истории, когда кино начиналось с интернет-роликов. Самые яркие примеры – «Кибердеревня» или «Непосредственно Каха», изначально существовавшие и набиравшие аудиторию в интернете. Но здесь надо помнить, что завоевать интернет – тоже не такое простое дело.

Второй вариант – короткий метр. Можно придумать и снять яркую короткометражку, точно так же попробовать раскрутить ее в сети либо проехаться с ней по кинофестивалям, которых, опять же, развелось множество. При самом хорошем раскладе на выходе вы получите готовый короткий метр, который быстро и наглядно сможет показать продюсерам, на что вы способны, а также фестивальные призы, которыми можно будет помахать у продюсера перед носом.

Плохая новость в том, что, во-первых, даже при всей бюджетности это все равно серьезные траты, потому что любое кино, даже самое дешевое, – очень дорогая игрушка. Во-вторых, это исключительно режиссерская история. Если вы режиссер, заявить о себе таким образом, может, и удастся. Автор же здесь в любом случае останется незамеченным.

Для авторов есть свой лайфхак, тоже, впрочем, весьма условный. Можно стать заметным автором в другой сфере, например, в литературе, но путь это долгий и малоперспективный. Кроме того, надо держать в голове, что литература – это другая профессия, которой надо учиться отдельно. И, самое главное, потом придется переучиваться. Если вы уже состоялись как литератор, примерить на себя – профессионала – роль студента может быть затруднительно, а примерять ее придется.

Литература и кинодраматургия очень разнятся между собой. В первую очередь инструментарием. Если литератор может удариться в описания, залезть в голову к своему герою, вывернуть ему душу наизнанку, то сценарист всего этого лишен. Даже театральный драматург может позволить себе вывести героя на авансцену, чтобы тот задвинул проникновенный монолог поверх голов, заглядывая в глаза каждому зрителю. И это может сработать. Но только в театре. В кино – нет.

В кино между зрителем и актерами нет театральной химии. Между ними – стекло. Потому у кинодраматурга весь инструментарий ограничивается тремя «д»: действие, диалог, деталь. И рассказывать историю исключительно этими средствами способен не каждый автор, так что, даже если вы верите в сказку про Золушку, учиться и пахать все равно придется. Золушка, кстати, тоже пахала так, что дай бог, пока фея-крестная не прилетела.

Pulsuz fraqment bitdi.