Иван догадался о причинах такой смены настроения Фишера и других жителей посёлка – Красная армия всё ближе и ближе подходила к границам Германии. Но, с этих пор его жизнь заметно улучшилась – он стал жить в летней кухне, раз в неделю ходить в баню, лучше питаться и немного меньше работать. Прекратились побои. Фишер стал разговаривать с Иваном о разных вещах. Иван волей-неволей стал понимать немецкий язык и как-то на нём изъясняться.
Уже весной сорок пятого года бюргер снова пригласил Ивана пить чай в беседке. На столе стоял чай, варенье, мёд и свежая ещё теплая выпечка. Фишер и в этот раз начал разговор первым:
– Иван, Германия проиграла войну и со дня на день здесь будут русские или американцы. Я не знаю, кто из них раньше до нас дойдёт.
– Это хорошо! Для меня хорошо. Я смогу вернуться домой.
– Иван, зачем тебе домой? Тебя посадят опять в лагерь, только в ваш советский лагерь.
– А за что?
– За то, что ты был в плену. В России большевики всех, кто был в плену, объявили предателями.
– Я этому не верю. Это всё сказки вашей немецкой власти.
– А если это правда?
– Значит, отсижу в лагере и потом вернусь домой.
– Иван оставайся здесь. Будешь жить с нами в доме. Дом большой. Нам вдвоём с Мартой слишком много места в нём. Сыновья погибли на фронте, и я не смогу управляться с хозяйством.
– Нет не могу.
– Зачем тебе в Россию? Ты же вообще-то поляк. Твоя фамилия Ивановский. Ведь так.
– Ну, поляк, что с того. Хотя какой я поляк. Поляком был мой дед, которого сослали в Сибирь.
– За что его сослали в Сибирь, Иван?
– А кто теперь разберёт?
– Оставайся Иван. Ты нам нужен. Мы скажем, что ты наш сын. Мы найдем тебе девушку – ты женишься на ней. Мы будем жить в этом доме одной большой семьёй. Да и дом достанется тебе, ведь нам его больше некому оставить.
– Нет, гер, Фишер не могу.
– О, не надо Иван! Зови меня просто Гюнтер.
– Гюнтер, у меня дома жена и дети.
– Да, дети …. Но, всё же ты подумай Иван.
– Нет, Гюнтер, нечего тут и думать. Как только возможность появится я поеду домой.
Такая возможность вскоре появилась. В посёлок вошли американские войска. Иван с удивлением рассматривал американских солдат их вооружение и технику. Потом найдя командира, стал пытаться объяснить ему на ломаном немецком языке, временами от волнения переходя на русский, что военнопленный солдат Красной армии и ему надо попасть к своим. Его отвели в отдельную палатку, рядом с которой валялись куски ткани со знакомой надписью «Ost». В палатке уже было несколько десятков мужчин и несколько женщин. Все они говорили на русском. Через несколько дней их в крытом брезентом грузовике повезли на восток, туда, где стояли части Красной армии.
Грузовик остановился, и снаружи кто-то на чистом русском языке крикнул:
– Эй, остарбайтеры, приехали. Выходи!
Иван, спрыгнув с кузова грузовика удивился, внешнему виду красноармейцев. На них на всех были погоны. На груди у многих были медали и ордена. Ещё поразило обилие техники – танков, грузовых автомобилей и других самоходных машин, каких Иван во время службы в армии не видел, а потому и не знал ни названия этих машин, ни их назначения. Это были самоходные артиллерийские установки, реактивные минометы и другая техника. Всё это вызывало у Ивана гордость за свою страну и огромное сожаление, что он не смог сражаться в рядах Красной армии.