Kitabı oxu: «Борьба за эфир. Радиоразведка, прослушивание и дезинформация на фронтах Первой мировой войны», səhifə 3

Огромное значение связи в ходе Мировой войны настоятельно требовало пересмотра и структуры частей связи. И 28 ноября 1916 г. в корпусах стали создаваться инженерные полки. В состав последних входили технические батальоны (в каждом – телеграфная, радиотелеграфная и прожекторная роты).

В пехотных дивизиях в это же время формировались отдельные инженерные роты, в составе которых находились кабельные отделения. Они предназначались для обеспечения телеграфно-телефонной связи со штабом корпуса, с подчиненными частями и соседними дивизиями.

Значительное количество искровых рот в ходе войны было переформировано в армейские радиодивизионы.

Части и подразделения связи были оснащены весьма разнообразной и разнотипной техникой – как отечественной, так и импортной.

Из средств радиосвязи армия располагала тремя образцами полевых радиостанций РОБТиТ и радиостанциями «Сименс и Гальске». Войска использовали также местные стационарные искровые станции. Причем допускалось применение средств и государственного телеграфа и местных стационарных радиостанций.

Русское командование не имело опыта использования радио и плохо представляло его значение. Тем более что технически использование радиосвязи представляло некоторые неудобства, т. к. полноценно работать беспроволочный телеграф мог только в тишине – при отсутствии фронтовой канонады.

В маневренный период войны от штабов требовалась особая гибкость в организации управления и связи. Между тем руководство войсковой связью продолжало оставаться децентрализованным. Ее организация возлагалась на офицеров штабов, нередко не имевших соответствующей подготовки, что не могло не сказаться на общем состоянии связи. Нередко сами общевойсковые начальники игнорировали связь – и это приводило к срыву управления. Мы не раз еще вспомним об этом. Хрестоматийный пример – трагическая судьба 2-й армии в ходе Восточно-Прусской операции в августе 1914 г. Из-за большого отрыва штаба армии от своих соединений прямая телеграфная связь со штабами корпусов была нарушена, и документы штабов пришлось передавать по телеграфу местных почтово-телеграфных контор. Отсутствовала и непосредственная телеграфная связь между корпусами. В организации радиосвязи также имелся ряд недостатков: 3-я искровая рота, располагавшая только 8 радиостанциями, смогла обеспечить связь лишь в период развертывания армии. В ходе операции из-за нехватки радиосредств и неумелого их использования штабами радиосвязь осуществлялась с перебоями. И в конце концов документы часто перестали вовсе зашифровываться, что влекло за собой использование этих сведений противником. А потеря связи с корпусами, а затем и с фронтом привела армейское командование к потере управления войсками.

Проблемы наблюдались также в других армиях, и позднее.

К счастью, были сделаны соответствующие выводы. Многие штабы стали уделять значительно больше внимания организации связи, повышению эффективности использования ее средств, обеспечению управления войсками в различных условиях боевой обстановки. Яркий пример – организация проводной связи в Лодзинской операции в ноябре 1914 г. Устойчивая связь между штабами армий группы П. А. Плеве (5-я и 2-я армии) обеспечивалась по постоянным линиям, с глубоким обходом через мощный Варшавский узел связи. Наличие такой связи позволяло непрерывно согласовывать боевые усилия обеих армий группы на протяжении всей операции. Хорошо была организована проводная связь и внутри армий. Ее устойчивая работа достигалась умелым использованием постоянных и полевых телеграфных линий. При перемещении штабов корпусов в новые районы там заблаговременно подготавливались линии связи и открывались телеграфные станции. Все это создавало благоприятные условия для непрерывного управления войсками и согласования их действий.

Германский телефонный пост

В позиционный период войны наблюдается реорганизация службы связи. Ее основные направления: насыщение войск большим количеством сил и средств связи; выработка положений по организации службы связи на основе накопленного опыта. Для выполнения первой задачи русское командование формировало новые подразделения связи: отдельные телеграфные роты, радиотелеграфные отделения, самокатные и мотоциклетные подразделения. Усиливались и подразделения связи существовавших инженерных частей. На каждом фронте с 1915 г. появляется заведующий радиотелеграфом фронта. А вместо радиорот организовываются радиотелеграфные дивизионы (командиру дивизиона подчинялись все радиотелеграфные подразделения армии). Каждый из обеспеченных радиосвязью штабов (армии, корпуса, кавалерийской дивизии) имел штатные радиостанции с постоянным персоналом.

Каждой пехотной дивизии придавалась отдельная инженерная рота, имевшая телеграфно-кабельное отделение. Последнее устанавливало телеграфно-телефонную связь между штабом дивизии и штабом корпуса, а также с соседней дивизией.

Появились и современные инструкции по организации связи.

Радиосвязь на этом этапе войны приняла более стройную систему. Радиосвязь штаба фронта со Ставкой и соседними фронтами обеспечивалась по радионаправлениям. В звеньях фронт – армия, армия – корпус, корпус – дивизия связь осуществлялась по радиосетям, при этом работа радиостанций в сети производилась на волне приемника.

Увеличение количества радиосредств позволило выделить часть станций для несения информационно-контрольной службы.

Как показала война, существовавший в русской армии принцип организации связи от подчиненного штаба к старшему начальнику не соответствовал потребностям управления войсками. Выявилась необходимость замены его другим, при котором связь старшего штаба с подчиненным обеспечивалась бы силами и средствами последнего. Это требовало иной структуры частей и подразделений связи.

В мае 1917 г. были намечены мероприятия по частичному изменению организации службы связи. Предполагалось ввести должность начальника связи во всех штабах, от Ставки до полка включительно. На эту должность в звене Ставка – армия предназначались офицеры Генерального штаба, в звене корпус – дивизия – офицеры телеграфных частей, в полку – начальник команды связи. На фронте и в армии, кроме того, намечалось введение должности помощника начальника связи по техническим вопросам. Начальник связи фронта получал право взаимодействия с органами, ведавшими снабжением войск телеграфно-телефонным имуществом. Определялись общие обязанности начальника связи. Однако перечисленные мероприятия до конца 1917 г. не были проведены в жизнь. Как и другие интересные и перспективные проекты.

Австрийцы прокладывают телефонный кабель

В конце войны, в результате настойчивых требований войск, был издан приказ Верховного Главнокомандующего, который, хоть и не решал всех наиболее актуальных вопросов службы связи, но все же расширял права начальников в сфере связи и более четко определял их обязанности. Кроме того, телеграфно-телефонной комиссией при Главном военно-техническом управлении были разработаны ценные предложения, направленные на улучшение службы связи. Эти предложения, а затем и Положение о службе связи в русской армии, одобренные начальником штаба Верховного Главнокомандующего, начальником Главного военно-технического управления и полевым инспектором инженерных войск, предусматривали централизацию службы связи в русской армии; введение должности начальников связи во всех штабах – от штаба Верховного Главнокомандующего до полков включительно; наделение начальников связи всех степеней соответствующими правами в отношении организации связи, частей связи и снабжения их необходимым имуществом; организацию технического руководства службой проводной связи с введением для этой цели штатных должностей во всех штабах от корпуса и выше; выделение частей связи в самостоятельные специальные войска; передачу снабжения имуществом частей и соединений из инженерных войск в ведение начальников связи.

Говоря о материальной части, стоит отметить, что к началу войны в Действующей армии находилось 1353 телеграфных аппарата (на складах еще 495). К январю 1916 г. в Действующей армии имелось 240 станций искрового телеграфа (фактически по 1 на дивизию).

За 1916 год в армию поступило 3 тыс. телеграфных аппаратов и 802 радиостанции. В июле 1916–июле 1917 гг. заказано: 230 полевых, 181 легкая, 1 автомобильная, 690 авиационных, 17 наблюдательных (12 конных и 5 автомобильных) радиостанций.

Здесь стоит отметить, что в смысле отношения к связи и радиосвязи особенно – в лучшую сторону – выделялась австрийская армия. Австрийские телеграфные части до войны постоянно проводили практические занятия – в т. ч. по применению искрового телеграфа (радио). Как отмечал источник, австрийские «…телеграфные части, помимо теоретического обучения, постоянно ведут практические занятия по… проведению телеграфных линий… пользованию искровым телеграфом и т. п., на учебном поле, около Вены, на берегу Дуная»³. В начале войны австрийский армейский корпус включал в свой состав корпусное телеграфное и телефонное отделение, а германский – искровое (8 станций), телеграфное (4 взвода – 24 станции и 24 телефона) и телефонное (3 команды – в каждом по 4 телефона) отделения.

Полевые телефоны, состоявшие на вооружении армий противников к началу Первой мировой войны, уже достигли достаточной портативности (если не принимать во внимание тяжелых катушек с кабелем).

На уровне дивизия – батальон как раз и применялась в основном телефонная связь.

К началу войны в русских войсках находилось свыше 10 тыс. телефонных аппаратов, свыше 25 тыс. км телеграфно-телефонного кабеля (на складах – около 6 тыс. телефонных аппаратов и свыше 11 тыс. км кабеля).

К январю 1916 г. в русской Действующей армии имелось 4 тыс. телефонных аппаратов (фактически по одному на батальон) и запас телефонного и телеграфного кабеля на 27 тыс. км. За 1916 г. в армию поступило 105 тыс. телефонов, свыше 240 тыс. км кабеля. На 1917 г. планировалось увеличение норм до 50 телефонов и до 100 км провода на пехотный полк.

Применение телефона в бою имело важное, хоть и в основном тактическое, значение.

Телефонная сеть, связывающая между собой опорные пункты на передовой, позволяла сохранить маскировку этих пунктов от наблюдения со стороны противника (в то время как, например, оптическая сигнализация флажками и фонарями, наоборот, раскрывала противнику местонахождение командных пунктов). Основной недостаток войсковой телефонной связи – это повышенная уязвимость от воздействия противника: она функционировала до первого серьезного артиллерийского обстрела. Повреждения линий связи по возможности восстанавливались, но многое зависело от тактических условий местности и специфики боя. Следовательно, телефон на передовой должен был дополняться другими средствами связи.

Так, в одном из боев 8 июля 1916 г., когда немцы, открыв артиллерийский огонь по тылу, а затем и по окопам русского пехотного батальона, произвели под прикрытием этого огня и дымовой завесы атаку на стыке 6-й и 7-й рот, командир батальона тщетно пытался выяснить обстановку по телефону, который бездействовал. Все попытки исправить телефонные линии ни к чему не привели. Результатом была тактическая неудача батальона.

А 30–31 октября 1917 г. противник, открыв артиллерийский огонь по фронту 2-й гренадерской дивизии, подверг беспорядочному обстрелу расположение русских артиллерийских позиций в районе к северу от Колдышевского болота до господского двора Горный Скробов, где, помимо надземной телефонной сети, имевшей вспомогательное значение, была хорошо оборудованная подземная сеть. Надземная связь была прервана в самом начале боя, хоть и «восстанавливалась быстро успешно слаженной работой команды связи». Что же касается подземной связи, то она была разрушена при первых же разрывах 8-дюймовых бомб, вырывавших в земле воронки до 2 м в диаметре и 1 м в глубину, и восстановить ее в период боя не представлялось возможным. Постоянное восстановление надземной сети потребовало весьма напряженной работы телефонистов, которые, «не зная ни минуты отдыха, беспрерывно обходили все линии воздушных проводов, причем противник преследовал их пулеметным огнем, очевидно с особо назначенных для этой цели аэропланов», а сбрасываемые бомбы вновь уничтожали их работу.

Таким образом, мы видим, что не только наличие обычной надземной сети, но даже и существование заранее организованной подземной сети не могло гарантировать безотказной и надежной связи во время боя, вызывая в то же время излишние потери в личном составе команды связи.

В бою 3-го гренадерского Перновского полка у д. Бобы 24 июня 1915 г., как отмечал очевидец, «с началом нашего наступления артиллерия противника открыла бешеный огонь, и телефонные линии, ведущие к боевой части полка, все время и надолго прерывались, пересекаемые во многих местах артиллерийскими снарядами. Другие способы связи установить было крайне трудно, так как конные с трудом доезжали до половины расстояния, а пешие ходили медленно». К боевой части была протянута еще 3-я телефонная линия, и связь поддерживалась всеми силами, но все же наличие только телефона и посыльных не могло обеспечить непрерывную связь.

То же самое мы видим и в бою 3-го батальона 305-го пехотного Лаишевского полка 5 сентября 1916 г. Батальон занимал плацдарм на западном берегу реки Стоход, между м. Стобыхва и д. Заречье. Соседи справа и слева стояли на другом берегу, где были расположены и резервы. Командир батальона соединялся телефоном как со штабом полка, так и с ротами. С 7 часов 5 сентября противник открыл артиллерийский огонь по 1-й и 2-й линиям окопов, доведя его до высшего напряжения к 10 часам. Было ясно, что предстоит отразить атаку противника. Наличие безотказной связи в этот момент было особенно важно, но «к 12 часам телефонная связь с командирами рот, с соседними батальонами и со штабом полка была порвана, и восстановить ее не представлялось возможным». Так как временные мостики через Стоход были также разрушены артиллерийским огнем, а сама речка, благодаря болотистым дну и берегам, не везде была проходима даже для пехоты, то становится ясно, что использование посыльных было нереально. Что и подтвердили дальнейшие события, ибо «когда противник повел атаку, было послано донесение командиру полка с пешим посыльным, судьба которого неизвестна, так как он обратно не вернулся».

Имеют место и положительные примеры сохранения связи, носящей комбинированный характер.

Так, в ходе отражения атаки германцев 13-м сибирским стрелковым полком 31 июля 1915 г. у комбата присутствовала телефонная связь – и, несмотря на то что немцы громили артиллерийским огнем расположение подразделения с 14 часов и повели наступление только с 18 часов (то есть батальон находился под артогнем 4 часа), «в продолжение всего боя связь телефонная порывалась раза три; тогда начинала работать связь бегунами, действовавшая безотказно».

В бою у д. Майдан-Хута 9 июля 1915 г. видно, что «обеспечение телефонной связью частей боевого порядка облегчало управление», а штаб 202-го пехотного Горийского полка, переходя при д. Туровец к мельнице у д. Майдан-Хута, даже не переносил свою центральную станцию на новое место – команде связи было отдано лишь распоряжение: «тянуть провода со станциями за командирами батальонов и штабом полка».

Такой же положительный пример применения телефонной связи мы видим и из описания арьергардного боя 1-го гренадерского Екатеринославского полка 30–31 июля 1915 г. При занятии позиции на линии Протейки – Лубы роты были соединены телефоном со штабом батальона, а наблюдательные пункты батарей связаны телефонным проводом с 3-й ротой. Когда обнаружилось, что немцы готовят конную атаку, эта связь позволила сразу сориентироваться в обстановке, и командир батальона смог спросить артиллерийских наблюдателей: «Видят ли они немецкие эскадроны?» Полученный ответ, что они «все видят и сейчас возьмут их в оборот», конечно, не мог не способствовать уверенности гренадер в том, что артиллерия поддержит их в трудную минуту. И действительно, как только германские эскадроны вынеслись из леса на плато и начали атаку, батареи открыли огонь; одновременно с ними затрещали и полковые пулеметы. В эскадронах началась сумятица, и они, повернув назад, в полном беспорядке бросились к лесу, из которого только что вышли.

А в ходе поиска 1-го батальона 1-го гренадерского Екатеринославского полка в тыл германского расположения на охрану телефонных проводов, соединявших этот батальон со штабом дивизии и соседним полком, пришлось послать два взвода гренадер. Такая усиленная охрана вызывалась исключительностью положения – мы видим факт установления связи по телефону с подразделением, находящимся в тылу противника.

Таким образом, в тех случаях, когда телефонная сеть не подвергается усиленному обстрелу противника, она блестяще выполняет свое назначение, но как только противник начинает артиллерийскую подготовку и открывает заградительный огонь, телефонная сеть (как надземная, так и подземная) выходит из строя, и ее восстановление влечет за собой лишь излишние жертвы в рядах телефонистов, не принося существенных результатов. Этот факт показывает, что считать телефонную сеть основным средством связи, например, на боевом участке полкового района, нельзя, и она обязательно должна совмещаться с менее уязвимым средством связи – световой сигнализацией. Причем в районе от штаба батальона до рот оба эти средства связи даже могли конкурировать между собой – в зависимости от обстановки. Фронтовики отмечали, что в районе роты основным средством связи нужно считать только световую сигнализацию, «допуская ее дублирование телефоном лишь в период оборонительного боя на заранее укрепленной позиции. Отсутствие телефонной сети в районе роты имеет также и свое положительное значение в смысле большей обеспеченности всей телефонной сети от возможности подслушивания переговоров противником, так как даже при наличии двухпроводной системы каждый случайный обрыв провода и его сообщение с землей помогают отсасыванию телефонных переговоров, ведущихся в более удаленной полосе, на более близкое расстояние к противнику».

В другом эпизоде, состоявшемся 28 августа 1916 г. на позициях 81-й пехотной дивизии, также имела место показательная ситуация. Обстановка была такова, что русские окопы были сближены с германскими местами на 500–600 шагов. Передовую линию обычно занимали по два взвода от роты, за ними, в 300–400 шагах, в лисьих норах и блиндажах, соединенных ходами сообщений с первой линией, размещались ротные поддержки с командирами рот; станковые пулеметы стояли в окопах второй линии; далее, на удалении в 1000 шагов, находились блиндажи командиров батальонов, тут же в окопах размещалась рота, составлявшая батальонный резерв; наконец, штабы и командиры полков находились на удалении от передовой линии в 1,5–2 км. Связь от штаба полка и до командиров передовых взводов поддерживалась исключительно посредством телефона.

28 августа немецкие разведчики после четырехчасовой артиллерийской подготовки (частично химическими снарядами) по фронту 324-го пехотного полка под прикрытием огневой завесы, отделившей штаб полка от батальонных участков, произвели налет на стык двух рот этого полка и захватили пленных и пулемет. Противодействия ни со стороны ротных поддержек, ни батальонных резервов оказано не было, хотя и те и другие после начавшегося обстрела были предупреждены о необходимости быть в готовности к оказанию содействия атакуемым взводам и к переходу в контратаку. Разведчики противника ушли безнаказанно.

Причиной бездействия всех командиров, начиная от командиров рот и до командира полка, была полная неосведомленность о пункте, на который произведен налет, – так как телефонные провода были сразу же перебиты, а связь посыльными, вследствие заградительного огня, оказалась и медленной и ненадежной.

Со стороны противника во время налета усиленно работала световая сигнализация: фонари и цветные ракеты.

Это еще один пример того, что телефонная связь, являясь самой распространенной по причине возможности непосредственного общения начальника с подчиненными, в бою была малонадежна вследствие большой уязвимости от огня и отравляющих веществ. Связь посредством посыльных, при вероятности отравления целых полос и особенно ходов сообщения в тылу, была еще менее надежна, чем телефон, и сопряжена с большими потерями. Пригодилась бы (в дополнение к телефону) световая сигнализация флагами днем и фонарями и ракетами ночью – но связь такого рода всегда туго прививалась в русской армии. Отрицательные стороны световой сигнализации в позиционной войне в значительной мере парализовались возможностью маскировки сигнальщиков и установлением условных знаков, хотя бы для указания пункта, которому угрожает атака противника. Ошибкой было и отсутствие мер по дублированию, восстановлению и поддержанию связи.

Говоря о целесообразности дублирования и комбинирования видов связи, необходимо привести пример из истории Верденского фронта – тогда же, в августе 1916 г., когда немцы вели ожесточенные атаки на крепость Верден с целью прорыва французских укрепленных полос в кратчайшем направлении на Париж.

Долгая оборона на укрепленной полосе позволила французам в отношении связи оборудовать свою позицию достаточно богато. Защитники Вердена имели возможность связываться, пользуясь различными как обыкновенными, так техническими и военно-почтовыми средствами. При таком разнообразии средств связи недостатки каждого вида компенсировались достоинствами другого вида, и до конца боя связь окончательно утрачена не была. Оценивая различные средства связи в этих боях, командующий Верденской армией так заканчивал свой рапорт от 13 августа 1916 г. за № 743:

«Несмотря на все принятые меры предосторожности, вследствие ураганного неприятельского огня и неблагоприятного состояния атмосферы, большинство из средств связи с действующими частями оказывается недостаточным и отказывает в наиболее критические моменты. Опыт показывает, что в зоне атак телефонная связь нарушается; донесения, передаваемые через посыльных, поступают с большим опозданием вследствие трудности дорог и заградительного огня; оптические сигналы из-за дыма и пыли не действуют, воздушным наблюдениям во многих случаях мешает дурная погода или значительное удаление целей наблюдения. Только почтовые голуби функционируют при всяких обстоятельствах и, несмотря на артиллерийскую стрельбу, пыль, дым и туман, приносят сравнительно очень быстро точные сведения о положении действующих войск».

Делались следующие выводы. Правильно налаженной службой связи можно считать только удовлетворяющую следующим тактическим требованиям: 1) быстроте налаживания, надежности, непрерывности и дальности действия; 2) малой уязвимости от огня и отравляющих веществ; 3) срочности в передаче распоряжений, не искажая таковых, и в срочном же получении донесений; 4) простоте организации, легкости пользования и применимости к боевой обстановке, т. е. независимости от местности, времени года, дня и погоды; 5) возможности контроля правильности передачи и уверенности, что передача происходит от тех именно лиц, от коих она ожидается; 6) объединению всей службы связи в руках одного ответственного лица. Указывалось, что необходимо дублировать связь по разным направлениям и разными средствами по одному и тому же направлению, ибо в сложной боевой обстановке одним каким-либо средством связи обойтись нельзя.